Автор неизвестен - Цыганские сказки

А наутро уже казнь Ванюшке назначили. Привели его на площадь, где людей казнят, а там уже и виселица готова и веревка, и палач уже петлю ладит. Надели Ванюшке на шею петлю, приговор читать начали. А народ плачет, рыдает, жалко всем такого врача. И вдруг над площадью голубь появился, а на нем Зеленый Околыш сидит и в трубу кричит:

— Православные! Не губите безвинную душу. Это кольцо ему не вами подарено, и не вам его за это судить! — и бросает на площадь то кольцо, что ему мастера-ювелиры сделали.

Набежали люди, стали кольцо смотреть, стали надпись читать. Короче сказать, не допустили казни. А пока шум стоял да разбирались, кто прав, а кто виноват, Зеленый Околыш подземным ходом пробрался к румыночке в спальню и подбросил ей кольцо, подаренное князем Блугмертом. Сделал дело, вернулся, ждет. Приходит Ванюшка.

— Ну как? спрашивает Зеленый Околыш.

— Да так и так, так и так, прилетел ангел, крыльями помахал и велел не губить безвинную душу…

— Да то не ангел, — засмеялся Зеленый Околыш, — то я тебе на помощь прилетал.

Однако дело-то уже далеко зашло, уже и князь Блугмерт хоть и одурачили его, но он-то знает, в чем дело. Надо что-то делать, чтобы румыночку отсюда увезти. Вот и говорит Зеленый Околыш Ванюшке:

— Ступай по подземному ходу к румыночке, скажи ей, чтобы к свадьбе готовилась и ни о чем не беспокоилась, мол, все я устрою, как надо, только возьми у нее платье подвенечное.

Пошел Ванюшка к своей возлюбленной румыночке, сказал ей, как Зеленый Околыш приказал, взял подвенечное платье, обратно воротился.

— Принес?

— Принес.

Побежал Зеленый Околыш к портным:

— Сделайте мне точно такое же платье, как это, чтоб рост в рост, складочка в складочку было, чтобы ни в чем не было разницы.

Сшили портные платье. Так сшили, что самый зоркий глаз различить не сможет. Ладно. Побежал тогда Зеленый Околыш к мастерам-художникам.

— Сделайте, — говорит, — мне куклу, чтобы никто ее от румыночки отличить не смог, чтобы умела эта кукла шевелиться и головой качать.

Сделали художники так, как их Зеленый Околыш просил. Получилась чудесная кукла — точная копия румыночки. А заведешь эту куклу — она начинает головой качать, как живая.

И вот настал день свадьбы. Весь дворец к празднику готовится. А Ванюшка пробрался тайком по подземному ходу к своей возлюбленной, поставил куклу, одетую в подвенечное платье, перед раскрытым окном, завел ее, а сам со своей румыночкой по подземному ходу из дворца выбрался и на корабль.

Народ смотрит на окно невесты, видит, как она кланяется. Стали говорить между собой:

— Вот счастливая какая, смотрите, как радуется, как вам улыбается…

А тут и князь Блугмерт в карете едет. Видит: румыночка головой кивает. Вышел он из кареты, поклонился ей, подумал, что это она его приветствует. Идет князь Блугмерт во дворец, в спальню к румыночке заходит. Подошел он к кукле, обнял ее, чувствует — холодная.

— Ты, — говорит, — не заболела ли случайно? А румыночка все кивает и кивает головой.

— Может, тебе врача этого позвать? Румыночка опять головой покачала.

— А может тебе в постель лучше лечь?

Румыночка и на это согласна.

Подхватил ее князь Блугмерт на руки, но как увидел, что не человека, а куклу в руках держит, так замертво и упал…

А Ванюшка, как только пришел на свой корабль, простился с Зеленым Околышем, а в благодарность отдал ему все золото, что корабельщики наторговали.

Натянули капитаны-корабельщики паруса, подняли якоря, и прощай Румыния!

Встречали Ванюшку и его красавицу-румыночку с пушками-пальбою и с великою славою. Отец его названый и сестричка устроили по такому случаю бал-пир на весь мир. Женился Ванюшка на румыночке и стал государем. А потом и настоящих своих родителей вспомнил. Вот и стали они все вместе жить-поживать и добра наживать.

Правду ли говорят или нет, врать не буду, только слышал я эту историю от своего деда, а тот от своей бабки ее слышал. Мой дед ста двадцати лет был померши, а бабка его еще больше прожила. Тогда годы не считали.

Было место такое — Пустой бор. Говорят люди, что в этом месте еще Илья Муромец жил. Только это было давно, а наше дело позже было.

Стояло поместье в тех краях, а в нем барин был богатый со своей барыней. И вот однажды стучится к этому барину в ворота старик-цыган:

— Открывай, барин, дело есть.

Открыли ему ворота, впустили, расспрашивать стали:

— Кто ты, да что ты, да зачем пришел? Вытаскивает цыган из-за пазухи старинный свиток и показывает барину. Развернул барин свиток и видит: перед ним карта его же собственного поместья, а на ней стрелочки, крестики всякие, а внизу надпись: "Отмерь от крыльца столько-то саженей и столько-то аршин". Обрадовался барин, велел накормить старика-цыгана, напоить его.

А на этой карте клад был обозначен, да не просто клад, а целый сундук с золотом. Поел цыган, попил, поблагодарил барина за угощение, встал из-за стола и говорит:

— Как стемнеет, пойдем клад откапывать, только учти, барин, пойдем вдвоем, барыню не бери. Согласился барин, тогда цыган и спрашивает:

— А мне что дашь, барин, за то, что я тебя на место вывел?

— Найдем клад — наше счастье! Я не поскуплюсь. Сказано — сделано. Вышел барин с цыганом на крыльцо, и стали они отмерять сажени да аршины. Доходят до места. Стали копать. Вырыли сундук с золотом. Только хотели открыть его, как слышат — барыня из окна кричит.

— Позвольте мне прийти к вам на такое чудо взглянуть!

— Нельзя, — кричит барин в ответ.

Не послушалась барыня мужа. Подошла, встала рядом незаметно. Цыган с барином открыли сундук, а он полон червонного золота. Опустил барин руки в сундук, зачерпнул две пригоршни и доверху набил карманы цыгана. У барыни аж глаза на лоб полезли. "Господи, — подумала она, — в наших угодьях, на нашей земле такое сокровище отрыли, и надо его с каким-то цыганом-бродягой делить!"

Едва она так подумала, как поднялся ветер, началась буря. Свалила буря сундук в яму и землей заровняла. Увидал барин жену и понял, в чем дело. Выхватил он шашку, подскочил к жене, взмахнул клинком и закричал:

— Признавайся, что подумала в эту минуту?

— Вот так и так, так и так, — ответила перепуганная барыня. — Пожалела я это золото для цыгана.

В общем, короче сказать, только то золото и уцелело, что барин в карман цыгана успел положить. Достает цыган монеты из кармана и говорит:

— Возьми, барии, золото, оставь мне только десять рублей, и ладно будет.

— Нет, — сказал барин, — не твоя вина, что клад пропал!

Так и не взял у цыгана ни одной монеты.

Стояли цыгане шатрами. Было в таборе двое братьев с молодухами. Как-то раз приехала к ним в гости семья — родня дальняя, муж да жена. Один из братьев говорит гостю: