Эдит Гамильтон - Мифы и легенды Греции и Рима

Воины унесли Астианакта. Но еще до того, как он был сброшен со стены, на могиле Ахилла была предана смерти молоденькая дочь Гекубы Поликсена. Убийством сына Гектора была завершена вереница жертвоприношений на земле древней Трои. Пленницы, дожидавшиеся кораблей, прощались с милым их сердцу краем.

Единственным авторитетным источником в данном случае является Одиссея. Исключение составляет только эпизод, в котором Афина договаривается с Посейдоном об уничтожении греческого флота, который отсутствует в Одиссее и который заимствован мною из трагедии Еврипида Троянки. В отличие от Илиады Одиссея также представляет интерес и тем, что в ней подробно освещены детали жизни и быта древних греков, например такие, какие описаны в рассказах о Навсикае или о посещении Менелая Телемахом. Эти подробности с восхитительным мастерством вплетены в основную канву повествования, делая его для читателя почти реальным и не заставляя его ни прерывать чтение, ни отвлекаться от основной темы.

Когда греческий флот вышел в море после падения Трои, многие его капитаны столкнулись с бедствиями, такими же страшными, какие они навлекли на Трою. Самыми ревностными союзниками греков в войне были Афина и Посейдон, но по окончании войны положение резко изменилось. Они стали самыми ярыми противниками греков. Захватив город, греки просто обезумели от охватившей их радости победы и совсем забыли о том, что за свою победу они обязаны возблагодарить богов. На обратном пути они были жестоко наказаны за это.

Одна из дочерей Приама, Кассандра, была пророчицей. В нее влюбился Аполлон, давший ей дар предсказывать будущее. Впоследствии он отвернулся от Кассандры, поскольку она сама отвергла его любовь, и, хотя Аполлон не мог забрать свой дар назад (дар божества не может быть затребован им назад), он полностью обесценил его, сделав так, что прорицаниям Кассандры никто не верил. Она неоднократно предсказывала троянцам, что с ними должно произойти в будущем, но они ни разу не поверили ей. Так, например, она объявила, что в деревянном коне спрятаны греческие воины, и никто не придал ее словам ни малейшего значения. Ее судьбой всегда было знать о предстоящей катастрофе и не иметь возможности предотвратить ее. Когда греки ворвались в Трою, Кассандра находилась в храме Афины, обнимая ее изваяние, то есть была под защитой богини. Греки обнаружили ее там и осмелились применить к ней насилие. Аякс (разумеется, не Аякс Большой – он уже давно был в царстве мертвых; это был Аякс Малый, вождь куда менее доблестный и знаменитый) оторвал ее от алтаря и потащил из святилища {40} 40 Аякс будто бы овладел Кассандрой прямо перед статуей Афины. Богиня-девственница подняла к небу очи, не в силах взирать на подобное кощунство. . Ни один из греков не протестовал против этого святотатства, а Афина чувствовала себя глубоко оскорбленной. Она обратилась к Посейдону и поведала о своей обиде. «Помоги мне отомстить, – просила она. – Когда греки поплывут домой, подними на них воды. Пусть их мертвые тела заполнят бухты и усеют берега и рифы!»

Посейдон согласился. Троя уже превратилась в кучку пепла, и Посейдон уже мог забыть о своем гневе на троянцев. В ужасной буре, которую он наслал на греческий флот, Агамемнон потерял почти все свои корабли; Менелая ветры унесли в Египет, а архигрешник святотатец Аякс Малый утонул в море. В разгар бури его корабль был разбит и пошел ко дну, но ему самому удалось добраться до берега. Аякс был бы спасен, не соверши он безумной глупости. Зацепившись за скалу, он прокричал в небо, что спасся вопреки воле богов. Такой дерзости боги никогда не прощают, и Посейдон снес эту скалу, ударив по ней своим трезубцем. Аякс упал в море, и волны довершили остальное.

Одиссей не расстался с жизнью, и если ему не пришлось так тяжело, как некоторым из греческих вождей, но страдать ему выпало дольше других. Прежде чем снова увидеть свой дом, ему довелось постранствовать по свету десять лет. Когда он наконец попал домой, его младенец сын уже стал взрослым мужчиной. Ведь прошло уже двадцать лет с тех пор, как Одиссей отплыл под Трою.

На Итаке, его родном острове, ситуация для него обернулась самой худшей стороной. Все жители острова, за исключением его жены Пенелопы и сына Телемаха, считали, что его уже больше нет в живых. Они уже почти пришли в отчаяние. Люди считали, что Пенелопа – вдова, и поэтому может и, следовательно, должна выходить замуж. С островов, расположенных близ Итаки, и, конечно, с самой Итаки в дом Одиссея прибыло множество женихов {41} 41 Аполлодар называет имена более 150 женихов. , сватавшихся к Пенелопе. Она не принимала всерьез ни одного из них, хотя надежда на возвращение ее супруга была очень слабой, но она все-таки никогда не умирала. Более того, питала к ним отвращение, как, впрочем, и Телемах, и вполне по праву. Женихи были грубыми, жадными, самонадеянными людьми, каждый день проводившими в большом зале его дворца, поедавшими запасы накопленного во дворце продовольствия, приказывавшими резать быков и овец Одиссея, пьющими его вино, сжигающими запасы его дров и распоряжающимися его слугами. Они объявили, что не уйдут из дворца до тех пор, пока Пенелопа не выйдет замуж за одного из них. К Телемаху же они относились с немалой долей пренебрежения, как будто он был обычным мальчиком и обращать на него внимание просто не стоило. Для матери и сына ситуация сложилась совершенно немыcлимая, но они были беспомощны: их было только двое против большой компании, и одним из этих двоих была женщина.

Сначала Пенелопа надеялась попросту утомить женихов ожиданием. Она поведала им, что не может выйти замуж до тех пор, пока не соткет красивейший саван для отца Одиссея, престарелого Лаэрта, ко дню его кончины. Женихи должны были уважать столь благочестивую причину отсрочки и согласились ждать до тех пор, пока работа не будет завершена. Но она никогда не была бы закончена, поскольку каждую ночь Пенелопа распускала то, что успевала наткать за день. Но в конце концов ее хитрость была разоблачена. Одна из служанок рассказала о ней женихам, и те застали ее за распусканием савана. После этого они, конечно, стали более настойчивы и совершенно неуправляемы. Так обстояли дела в доме Одиссея, когда к завершению приближался десятый год его странствий.