Эдит Гамильтон - Мифы и легенды Греции и Рима

Царем стал Атрей, Фиест же был лишен какой-либо власти. Ужасное преступление не было отомщено при жизни Атрея, но от него жестоко пострадали его дети и дети его детей.

Однажды на Олимпе происходило собрание всех богов. Первым держал речь Зевс. Отец богов и смертных был крайне раздражен тем, как низко смертные ведут себя по отношению к богам, постоянно обвиняя божественные силы в собственных злодейских помыслах, причем даже в тех случаях, когда олимпийцы пытаются удержать их от преступления.

– Вам всем известно об Эгисте, которого убил Орест, сын Агамемнона, – заявил Зевс, – о том, как он влюбился в жену Агамемнона и убил его, когда тот возвращался из Трои. По этому поводу нас, собственно, винить не в чем. Мы предупреждали его устами Гермеса: «Смерть сына Атрея будет отмщена Орестом». Именно таковы были слова Гермеса, но даже этот вполне дружеский совет не удержал руку Эгиста, который теперь и понес окончательное наказание.

Этот маленький отрывок из Илиады – первое упоминание о доме Атрея. В Одиссее ее главный герой, достигнув страны феакийцев, рассказывает им о своем спуске в Аид и о душах, которых он там встретил. Более других, говорит он, в нем вызвала жалость душа Агамемнона. Одиссей спросил у него об обстоятельствах его смерти, и тот сообщил, что погиб бесславно, сидя за столом, как гибнет бык под топором мясника.

– Меня убил Эгист с помощью моей вероломной жены. Он пригласил меня к себе в дом и, когда я начал пировать, зарезал меня. Моих спутников тоже. Ты видел многих воинов, гибнущих в поединке или в битве, но никогда не видел, чтобы воины погибли так, как мы, за чашей вина, перед заполненными яствами столами в зале с залитым нашей кровью полом. В моих ушах еще звенел предсмертный крик Кассандры. Клитемнестра бросила ее тело поверх моего. Я еще пытался воздеть к ней руки, но они уже не поднимались. В этот момент я умер.

Такой эта повесть выглядела в ее первоначальном варианте: Агамемнон убит любовником своей жены. Но это – жалкий вымысел. Как долго он держался на сцене, мы не знаем, но следующая известная версия, изложенная Эсхилом около 450 г. до н. э., выглядит совершенно иначе. Теперь это трагическая история о неизбежном, неотвратимом отмщении, о титанических страстях и невозможности уйти от судьбы. Причиной смерти Агамемнона теперь является уже не греховная любовь мужчины и женщины, а материнская любовь к дочери, убитой ее собственным отцом, и решимость жены отомстить за эту смерть, лишив жизни супруга. Образ Эгиста бледнеет; он едва заметен. Все решения принимает жена Агамемнона Клитемнестра.

Сыновья Атрея: Агамемнон, вождь пришедших под Трою греков, и Менелай, муж Елены, по-разному завершают свой жизненный путь. Менелай, которому не очень везет в начале жизни, в свои пожилые годы имеет все основания радоваться ей. Да, на какое-то время он теряет жену, но после падения Трои снова обретает ее. Его корабль относит к берегам Египта штормом, который Афина насылает на греческий флот, но в конце концов он благополучно возвращается домой и долгое время счастливо живет вместе с Еленой. Но с его братом дела обстояли совсем иначе.

После падения Трои Агамемнон оказывается самым удачливым из победоносных греческих вождей. Его корабль не разбивается в шторме, уничтожившем или угнавшем к берегам дальних стран множество других кораблей. Он вступает в родной город не только живым и здоровым после всех опасностей, угрожавших ему на суше и на море. Он входит в него как триумфатор, как гордый победитель Трои. Дома его дожидаются. Уже получено известие о его высадке, и жители города собираются, чтобы устроить ему торжественную встречу. Он, как представляется всем, – самый прославленный вождь, возвращающийся во всем своем блеске и величии. Победа следует за его спиной, а перед ним шествуют мир и благополучие.

Но среди приветствующей Агамемнона толпы, благодарящей небо за его возвращение, видны тревожные лица, слышны слова, свидетельствующие о темных дурных предчувствиях. Они передаются из уст в уста.

Он увидит здесь страшные вещи, – говорят люди в толпе. – Когда-то во дворце все было честно и хорошо, но этого уже давно нет… Если бы стены могли говорить…

Перед дворцом, чтобы почтить царя, собрались старейшины, но они – тоже в смущении, они испуганы и встревожены еще больше, чем волнующаяся толпа. Расходясь, они шепотом говорят о минувшем. Они далеко не молоды, и прошлое для них гораздо реальнее настоящего. Они вспоминали о принесении в жертву Ифигении, этого милого, невинного создания, безгранично доверявшего своему отцу, а потом представшего пред алтарем, вспоминали о безжалостных ножах, о безжалостных лицах вокруг нее. Старики говорили между собой, и перед ними представали живые картины прошлого, как будто они сами присутствовали там, как будто они сами вместе с Ифигенией слышали, как ее любимый отец приказывает приподнять ее и держать над алтарем. Он убил ее, конечно, не по своей воле, но под давлением войска, жаждущего благоприятного ветра для отплытия в Трою. Однако все обстояло не так просто. Агамемнон поддался этому давлению, поскольку зло, накапливающееся в его роду от поколения к поколению, должно было сказаться и на нем. Старейшины прекрасно знали о тяготевшем над домом Атрея проклятии.

Со дня смерти Ифигении прошло десять лет, но последствия ее гибели сказываются и по сей день. Старейшины мудры. Они знают, что каждый грех ведет к новому, каждая вина тянет за собой еще одну вину. Теперь угроза, исходящая от девушки, которой уже нет в живых, повисла над головой ее отца в самый час его триумфа. И все-таки, шептали старики друг другу, быть может, сейчас она не осуществится, не станет реальностью. Они пытались найти хоть крупицу надежды, зная в глубине сердца, но не осмеливаясь говорить об этом вслух, что месть уже затаилась во дворце, поджидая Агамемнона.

Месть поджидала его еще с тех пор, когда царица Клитемнестра вернулась из Авлиды, где была свидетельницей гибели дочери. Она не стала хранить верность своему супругу – ведь он убил ребенка. Она завела любовника, и все про это знали. Все также знали, что она не отослала его, когда пришла весть о возвращении Агамемнона. Он по-прежнему во дворце, рядом с ней. Что же замышляется за дверями дворца? Неожиданно до толпы, теряющейся в догадках, донеслись шум и крики: подъезжали колесницы, раздавались чьи-то возгласы. Во двор въехала царская колесница. На ней рядом с царем стояла девушка, очень красивая и вместе с тем очень странно выглядевшая. За колесницей следовали слуги и городские жители, и, когда колесница остановилась, двери дворца распахнулись, и в них появилась царица.