Джордж Кунц - Драгоценные камни в мифах и легендах

Он располагался высоко, был украшен самоцветами и уставлен куполами из рубинов и алмазов с колоннами из изумруда и дворами из рубина. В нем насчитывалось огромное количество храмов. Перекрестки улиц были выложены сапфирами, а дороги сверкающими самоцветами. Он сиял, словно летнее солнце в зените».

По сравнению с описанием Нового Иерусалима в Книге Откровений в индийском описании Двараки нельзя не заметить отсутствия определенности. Вместо хорошо упорядоченной схемы размещения цветов, представленной двенадцатью камнями, соответствующими двенадцати коленам Израиля, таинственный индийский город представляет собой просто яркую массу самых блестящих драгоценных камней, известных в Индии.

Поэтическое описание королевского города Кусавати, приведенное в «Маха Судассана Суттанта», вероятно, происходит от какого-нибудь предания, в котором речь идет об Эсбатане или Вавилоне. Кусавати окружали семь крепостных валов, соответственно из золота, серебра, берилла, хрусталя, агата, коралла и, наконец, «всевозможных самоцветов». В каждом валу было по четверо ворот – одни из золота, одни из серебра, одни из хрусталя и одни из нефрита, а каждые ворота украшали семь колонн, в три или четыре раза больше человеческого роста, сделанные из тех же камней, что и валы. За крепостными валами росло семь рядов пальм. Деревья, росшие в четвертом ряду, имели стволы из серебра, листья и плоды из золота. За ними следовали пальмы из берилла с листьями и плодами из берилла; потом шел смешанный ряд из агатовых пальм с листьями и плодами из коралла и коралловых пальм с листьями и плодами из агата; и, наконец, пальмы, стволы которых состояли из «всевозможных самоцветов», как и их листья и плоды. «Когда ветер тряс эти деревья, раздавался звук нежный, приятный, чарующий и пьянящий».

В греческой литературе также описан «город из драгоценных камней» – а именно столица Острова блаженных, описанная Лукианом в его «Правдивой истории». Стены этого города были из изумруда, храмы богов из берилла, а алтари в них из цельных огромных аметистов. Сам город, весь из золота, служил достойной оправой этим чудесным камням.

В индийской мифологии есть рассказ об удивительном бассейне из хрусталя, работе бога Майя. Его дно и стены были инкрустированы прекрасными жемчужинами, а в середине располагалась площадка, сверкающая самыми роскошными драгоценными камнями. Хотя в нем не было воды, прозрачный хрусталь создавал иллюзию воды, и тем, кто подходил к бассейну, хотелось нырнуть и искупаться, как им казалось, в чистой, свежей воде.

Дерево Калпа в индуистской религии, символизирующее дары богам, описано индийскими поэтами как сверкающая масса драгоценных камней. С его сучьев свисали жемчужины, а с побегов – прекрасные изумруды; нежные, юные листочки были из кораллов, а спелые плоды из рубинов. Корни дерева были сапфировыми, основание ствола – алмазным, средняя часть – из топаза, а верхняя – из кошачьего глаза. Листва, кроме молодых листьев, состояла целиком из цирконов.

Китайский буддийский пилигрим Хейен Цанг, посетивший Индию между 629 и 645 годами н. э., рассказывал о замечательном «алмазном троне», который, согласно легенде, когда-то стоял возле Древа познания, под раскидистыми ветвями которого, говорят, Гаутама Будда впитывал первые откровения истины. Этот трон был создан в эпоху, называемую «Калпой мудрецов», одновременно с рождением земли, и его фундамент находился в центре вселенной; в окружности он достигал сотни футов и состоял из цельного алмаза. Когда вся земля содрогалась от бури или землетрясения, этот великолепный трон оставался неподвижным. На нем восседали тысяча Будд, и все они впадали в «алмазный экстаз». Однако к тому времени, как мир вступил в нынешний век, песок и земля засыпали «алмазный трон», и он больше не доступен для человеческого глаза.

В «Калпа Сутре», написанной на пракрите, [95]одной из священных книг джайнов, [96]соперников буддистов, говорится, что Харинегамеши, божество, главенствующее в нижней группе богов, захватил четырнадцать драгоценных камней, главным из которых был «вайра», алмаз, и, отбросив грубые (материальные) частицы, оставил только его тонкую сущность, которая помогала ему в превращениях. В той же «Калпа Сутре» приводится следующее яркое описание украшений невероятно красивой богини Шри:

«На всех частях ее тела сверкали украшения и безделушки, состоящие из многочисленных драгоценных камней, желтого и красного золота. Ее чистые, чашеобразные груди окружали венки из цветов кунда, в которые были вплетены нитки жемчуга. На шее ее красовались нитки жемчуга, сделанные талантливыми и усердными художниками, ожерелье из драгоценностей с нитками динаров, а колеблющиеся, сияющие серьги свисали до роскошных плеч. Но красота и очарование этих украшений лишь подчеркивали красоту ее лица».

На прекрасной китайской вазе тончайшей работы из белого нефрита вырезано восемь аистов, у каждого из которых в клюве атрибут одного из восьми даосистских Бессмертных. [97]Среди них имеется двойная тыква – атрибут самого могущественного из этих полубогов, известного под именем Ли с Железным Костылем, за помощью к которому обращались колдуны и астрологи. Есть волшебный меч, с которым Лу Тьюнгпин победил духов зла, блуждающих по Китайской империи в виде ужасных драконов; корзина с цветами, атрибут Лан Цайхо, покровителя садовников и цветоводов; королевский веер, употреблявшийся Хан Чунгли из династии Чау (1122–1220 гг. до н. э.) для оживления душ умерших; цветок лотоса, символ девы Хо Шиенку, почитаемой как святая покровительница китайских домашних хозяек и которая обрела дар бессмертия с помощью порошка из измельченного нефрита и перламутра; бамбуковые трубки и пруты, которыми могущественный чародей Чанг Куо, покровитель художников, вызывал души умерших; флейта покровителя музыкантов Хан Шиенгцу, обязанного своим бессмертием ловкости, с которой сумел войти в даосистский рай и сорвать персик со священного дерева жизни; и, наконец, музыкальные палочки (род кастаньет), трещотки Цао Куочина, особенно почитаемого китайскими актерами.

Господствующее в Индии поверье, что сокровища, подаренные изображениям или гробницам богов, принесут счастье щедрому дарителю, находит свое выражение во многих древних и современных произведениях индийской литературы. В «Ригведе» [98]говорится, что, «даря золото, даритель получает жизнь, полную света и красоты». В «Сама-веда Упанишад» написано: «Дарители высоко возносятся на небо. Те, кто дарит солнце, живут сообща с солнцем; дарители золота получают вечную жизнь; дарители одежды живут на луне». Еще в одном тексте («Хаити Смирити») читаем: