Джеремия Кэртин - Легенды и мифы Ирландии

– Тут кто-то есть; я чувствую запах крови эринейца.

– Ты ошибаешься, – возразила молодая женщина. – Я никого не вижу.

– Я тоже никого не вижу, но чувствую запах человечины, – произнес великан.

В этот момент мальчик выхватил из ножен меч и нанес удар великану. Тот рванулся, чтобы нанести ответный удар, но тут же получил удар с другой стороны.

Так схватились друг с другом великан и мальчик в волшебной мантии и бились до тех пор, пока великан не получил пятьдесят ран. Он был весь залит кровью. Каждую минуту мальчик наносил ему удар мечом, но великан так и не смог ни на один из них ответить.

– Кто бы ты ни был, погоди до завтра, тогда я тебе покажу! – крикнул он в конце концов.

Борьба прекратилась; молодая женщина принялась рыдать и причитать, словно сердце ее разрывалось при виде ран великана.

– Ах, тебе нельзя больше оставаться со мной; теперь тебя убьют! Что я буду делать одна, без тебя? – нежно промывая его раны, причитала она.

– Не бойся, кто бы он ни был, он не убьет меня, потому что никто на свете не сможет убить меня, – утешил ее великан и отправился в постель. Утром он встал совершенно здоровым.

Утром следующего дня великан и мальчик сошлись вновь, и битва закончилась далеко за полдень. Великан был весь изранен, сам же не нанес мальчику ни одного удара, потому что не видел его: ведь тот снова был в волшебной мантии. Великану пришлось попросить передышки до следующего утра.

Молодая женщина, промывая и перевязывая раны великана, плакала и причитала:

– Что со мной теперь станет? Я боюсь, что на этот раз тебя убьют; как же я буду жить без тебя?

– Не бойся за меня, я тебя успокою, – молвил великан. – На дне моря лежит сундук, запертый и перевязанный, в сундуке утка, в утке яйцо; меня никто не сможет убить, пока кто-нибудь не достанет яйцо из утки что в сундуке на дне моря и не потрет им родимое пятно под моей правой грудью.

Все это слышал невидимый мальчик. Узнав о сундуке на дне моря, он тут же вспомнил о лососях и помчался к берегу моря, благо бежать было недалеко. Там он вынул кусок плавника, подаренный ему мужем средней сестры, и созвал лососей со всего моря, чтобы те вынесли сундук с уткой на берег.

Ему не пришлось долго ждать. Вскоре в море появился косяк лососей, плывущих к берегу; они выбросили на берег перед мальчиком сундук.

Но сундук был заперт и перевязан крепкими цепями; как же открыть его? Мальчик вспомнил о баранах и, вынув клок шерсти, крикнул:

– Я хочу, чтобы бараны со всего света прибежали сюда и открыли этот сундук!

В эту же минуту бараны со всего света сбежались на берег; каждый из них был увенчан парой острых рогов; вскоре они разнесли сундук на мелкие кусочки. Оттуда выпорхнула утка и полетела над морем.

– Я хочу, чтобы орлы со всего света слетелись сюда, вынули из утки яйцо и принесли мне! – схватив орлиное перо, крикнул мальчик.

В ту же минуту утку окружила огромная стая орлов, и вскоре они принесли мальчику яйцо. Он положил перо, шерсть и кусок плавника в походную суму, надел волшебную мантию, вернулся в замок на белой горе и велел молодой женщине, как раз перевязывавшей великану раны, поднять его правую руку, чтобы убедиться, что родимое пятно действительно существует.

На следующий день великан с мальчиком боролись далеко за полдень. Великан был почти разрублен на куски и попросил прекратить бой.

Молодая женщина поспешила перевязать его раны, и он сказал:

– Я вижу, ты готова помочь мне, но не можешь. Но ничего не бойся, меня не убьют!

Тогда женщина подняла его правую руку, чтобы смыть кровь, и невидимый мальчик, который был тут же, потер родимое пятно яйцом. И в ту же минуту великан испустил дух.

Мальчик отвел молодую женщину в замок своей третьей сестры. На следующий день он вернулся в замок на белой горе за сокровищами великана. Там оказалось столько золота, что одной лошади было не под силу увезти его.

Мальчик с молодой женщиной девять дней погостил в замке орла. Уходя, он вернул перо, и оба отправились в замок лосося, где тоже провели девять дней у лосося и второй сестры. Уходя, он вернул лососю кусок плавника.

Придя в замок барана, они провели пятнадцать дней со старшей сестрой, в их честь хозяева устроили пышный праздник. Попрощавшись наутро с сестрой и ее мужем, мальчик вернул ему клок бараньей шерсти и отправился домой с молодой женщиной, бывшей хозяйкой замка на белой горе. Все три сестры передали с мальчиком подарки матери и отцу.

Наконец, они подошли к яме возле дерева, спустились в нее и оказались как раз на том месте, где мальчик встретил рыжеволосого человека. Мальчик расстелил скатерть-самобранку, попросил подать как можно больше яств и напитков и позвал рыжеволосого человека. Тот пришел. Все трое с удовольствием ели и пили.

Когда все было съедено и выпито, мальчик вернул рыжеволосому человеку волшебную мантию, острый меч и скатерть-самобранку и поблагодарил его.

– Ты был добр ко мне, – произнес рыжеволосый человек. – Когда я попросил поесть, ты поделился со мной хлебом, а когда я спросил, куда ты держишь путь, чистосердечно все мне рассказал. Я решил отплатить добром за добро и помочь тебе; ведь я знал, что в одиночку ты никогда не добьешься своей цели. Знай: я брат орла, лосося и барана.

И они расстались. Мальчик вернулся домой к родителям вместе с молодой женой. На деньги, вырученные от продажи сокровищ великана, он построил просторный теплый дом, где счастливо жил с родителями, а когда возмужал – женился на красавице, которую освободил от ненавистного великана.

Жил в Тир-Конеле {7} 7 Тир-Конел – на кельтском языке означает Страна О'Доннела, древнего королевства на юго-западе Ирландии. До настоящего времени в тех краях производится виски «Тирконелл». (Примеч. пер.) король Эд Крохта {8} 8 Эд Крохта – Aedh Curucha (по-английски произносится Крохта) по-ирландски означает «подвешенный» или «прерванный». По аналогии с современным именем Хью, имеющим кельтские корни и означающим «огонь», «вдохновение», автор предполагает, что имя Крохта может означать «летящую искру», «искрящийся», «искрометный». (Уточненное примеч. авт.) , и было у него три дочери, которых звали Белокурая, Смуглянка и Трепетная.

У Белокурой и Смуглянки было много платьев, и они каждое воскресенье появлялись в церкви в новых нарядах. А Трепетная выполняла всю работу по дому. Сестры вообще не разрешали ей выходить из дома, потому что была она красивее их и могла раньше выйти замуж.

Так продолжалось семь лет, пока сын короля Омании {9} 9 О м а н и я – бывшая Эмания в Ольстере. (Примеч. авт.) не влюбился в старшую сестру.

Однажды воскресным утром, когда сестры ушли в церковь, на кухню к Трепетной зашла старая птичница и сказала: