А. Немировский - Мифы и легенды народов мира т. 2 Ранняя Италия и Рим

Предание, объясняющее особую близость Валезия к богам подземного мира, сохранено историком Валерием Максимом и византийским автором Зосимом, между которыми существуют расхождения в некоторых пунктах. У Валерия Максима Валезий обращается с молитвой к ларам, у Зосима – к богине очага Весте. Зосим вводит отсутствующую у Валерия Максима деталь: перед домом Валезия была роща из огромных деревьев, которую воспламенили молнии богов незадолго до того, как детей постигла болезнь. Зосим излагает также историю появления обнаруженного Валезием алтаря Дита и Персефоны, появившегося во время войны римлян и альбанцев, и объясняет якобы полученное отцом спасенных детей новое имя: "Оба народа уже стояли во всеоружии, когда появился некий чудесный муж в черной шкуре, громко огласивший римлянам повеление богов перед вступлением в рукопашный бой принести им жертву под землей. Возвестив это, он исчез. Смущенные видением римляне соорудили алтарь под землей и, совершив жертвоприношение, засыпали его землей на 20 футов, чтобы никому другому, кроме римлян, об этом не было известно. Указанный жертвенник был найден Валезием, совершившим жертвоприношение и всеночные празднества и вследствие этого прозванным Манием Валерием Тарентином. Ибо подземных богов римляне называют манами, а быть здоровым на их языке звучит valere".

Такое объяснение давали римские историки заговору молодежи в ту эпоху, когда начало Римской республики стало глубокой древностью и побудительные причины измены сыновей консула были непонятны. Но употребление слова "сотоварищи", известного из документа V в. до н. э., объясняет истинное течение заговора и побуждения его участников. Воспитывавшиеся в царском доме сыновья Брута были "сотоварищами" одного из сыновей царя, скорее всего Аррунта Тарквиния, и как члены его дружины принесли ему клятву верности, которая требовала от них верности, а в случае гибели вождя принесения себя в жертву на его могиле. Поэтому посланцам Тарквиния не требовалось уговаривать сыновей консула, добиваться от них принесения клятвы – клятва уже была дана. Речь могла лишь идти о плане заговора. Деталь с письменным подтверждением верности, скорее всего, была заимствована римскими историками из заговора Катилины (62 г. до н. э.), когда заговорщиков удалось уличить благодаря письму, переданному вовлеченным в заговор галлам.

Человеческие жертвоприношения были обычным явлением у этрусков не только в VI в. до н. э., но и позднее. Видимо, описание клятвы, соединенной с человеческим жертвоприношением, донесло реально существовавший обряд.

Арсийский лес не локализован.

Сильван (от лат. silva – "лес") – италийский бог лесов, не имевший ни официального места в римском календаре, ни праздников, ни жрецов, что не мешало его огромной популярности, особенно среди низших слоев населения римской Италии. Сильван был рано отождествлен с греческим Фавном. Фавном его называют ученики Тита Ливия и другие авторы, писавшие о битве в Арсийском лесу.

Само название церемонии произошло от выкрика, которым приветствовали победителя: "Ио триумпе!" Церемония же имеет очень древнее религиозное происхождение, и перешла она к римлянам от этрусков. Недаром ведь один из главных персонажей триумфа – актер в пурпурной тоге до пят назывался "лидийцем". Одежда триумфатора также имела этрусское происхождение.

Точная локализация Велия неясна. Возможно, он был не частью Палатина, а находился рядом с ним и выше его. Снесение этого дома и возведение нового на участке, предоставленном общиной, Ж. Гилембе трактует как мифологическую модель, в соответствии с которой римский гражданин должен быть образцом открытости. Наряду с многочисленными примерами, приводимыми французским ученым, можно вспомнить также дом Ливия Друза Младшего: "Когда он сооружал себе на Палатине дом, … зодчий предложил построить его таким образом, чтобы он был незаметен и недосягаем для посторонних. Он ему сказал: "Если только позволяет твое искусство, расположи мой дом так, чтобы все мои действия могли бы увидеть все"".

Публикола, или Попликола, в значении "друг народа".

Иды – день полнолуния, падающего на середину месяца, на 13-е или 15-е число.

Видимо, именно эта надпись ввела Горация в число консулов 509 г. до н. э. Гораций, однако, мог быть не консулом, а великим понтификом.

Норция (в этрусском произношении – Нурция) – богиня судьбы у этрусков. Она изображалась с молотом в руках, орудием, которым наделяли богов подземного царства. В храме Норции вбивали в начале каждого нового года гвоздь (церемония, которая была впоследствии воспринята римлянами).

Велцна (в произношении римлян – Вольсиния) – центр этрусского двенадцатиградья, куда съезжались на советы и религиозные церемонии правители входивших в него городов. Город находился на месте современного Орвьетто (от лат. urbs vetus – "древний город"). В 264 г. до н. э. город был уничтожен римлянами, а часть его населения переселена к Вольсинийскому озеру, где возникли Новые Вольсинии.

Не исключено, что Вертумн (или Вольтумна) – эпитет бога Тинии. После разрушения Вольсиний культ Вертумна был перенесен в Рим.

Гораций Коклес (второе имя означает Одноглазый) – легендарный персонаж, первый герой Римской республики, воплощение республиканских доблестей. Героизация этого персонажа осуществляется в годы 1-й Пунической войны поэтом Квинтом Эннием.

О судьбе Горация Коклеса после совершения им подвига в древности рассказывали по-разному. По версии историка II в. до н. э. Полибия, Гораций погиб в Тибре.

Хромым считался греческий бог Гефест, с которым римляне отождествили сходного бога этрусского происхождения Вулкана (или Волкана, как первоначально называли его римляне). Видимо, статуя Волкана-Вулкана и породила легенду о Горации Коклесе.

Греческий историк Плутарх, приступая к рассказу о Муции, говорит: "О подвиге Муция рассказывают многие, и все по-разному". Сама эта разноголосица свидетельствует об отсутствии у тех, кто рассказывал о Муции и его подвиге, исторических данных. Легенда могла возникнуть из прозвища "Сцевола" в одной из ветвей патрицианского рода Муциев. Чтобы объяснить прозвище, был придуман рассказ о юноше, положившем правую руку в огонь. В версии Ливия Порсена, пораженный мужеством Муция, увел войско с Яникула и вернулся в Этрурию. Это противоречит не только последующему рассказу Ливия о подвиге Клелии, но и сделанному ниже признанию, что мирный отход противоречит обычаю распродажи имущества Порсены.