Народ - Украинские сказки и легенды

Сбросили они ей по перышку; обложилась дивчина перышками, сделалась уточкой и улетела вместе со стайкой. А дед с бабой опять остались одни.

Вот вам и сказочка и бубликов вязочка.

Ехал мужик дорогой и потерял тыковку. Лежит она на ветру и гудит. Глядь — а тут лисичка бежит.

— Ишь, — говорит, — ревет, еще напугать хочет! Вот я тебя утоплю!

Схватила ее за хвостик, закинула на шею и пустилась к речке. Стала тыковку топить, а та наберется воды и булькает.

— Ишь, — говорит, — еще и просится! И не просись, все одно не отпущу!

Вот уже тыковка налилась, да и тянет лисичку в воду.

— Ишь какая, — говорит, — то просилась, а теперь баловаться! Да пусти же! — Насилу от нее вырвалась.

Вот бежит она, глядь — лежит на дороге скрипка да на ветру гудит потихонечку.

— Ишь, — говорит лисичка, — голосок-то ангельский, а думы-то чертовы. — И обходит ее.

Бежит дальше, а тут мужик капканы расставил.

— Вишь, — говорит, — какие хитрости-мудрости! Неужто на них и сесть-то нельзя?

Только присела, а капкан ее хвать за хвост.

— Ишь какой, — говорит, — еще и держит!

А тут и хозяин к капканам идет.

— Смотри, может, еще и бить будет!

А тот и взял ее.

Жили себе муж и жена, и были у них козел и баран. Вот и говорит муж жене:

— Ох, жинка, давай мы прогоним козла да барана, а то они у нас только даром хлеб едят. А ну, убирайтесь, козел да баран, прочь, чтоб и ноги вашей здесь не было.

Сшили козел да баран торбу и пошли.

Идут и идут, вдруг видят — лежит среди поля волчья голова.

Баран здоровый да бестолковый, а козел хоть и смелый, да не очень-то силен.

— Бери, баран, голову. Ты посильней.

— Ох, бери ты, козел, ведь ты посмелей.

Взяли вдвоем и бросили ее в торбу. Идут и идут, вдруг видят — костер горит.

— Пойдем и мы туда! Там и заночуем, чтоб нас волки не съели.

Подходят, а это волки кашу варят.

— А здорово, молодцы!

— Здравствуйте, братцы, здравствуйте! Еще каша не кипит, как раз вашего мяса положить.

Тут-то и баран испугался, а козел давно уж перепуган.

Козел надумал:

— А подай, — говорит он барану, — волчью голову.

Баран приносит.

— Да не эту, а покрупней.

Баран снова несет ту же самую.

— Да подай еще покрупней!

Тут уж волки испугались, стали думать и гадать, как бы удрать отсюда.

— Славная, братцы, компания, и каша кипит, да нечем ее долить; схожу-ка я по воду. ;— И пошел волк. — Да ну вас к бесу, пропади вы пропадом с вашей компанией!

Стал второй думать-гадать, как бы удрать:

— Вот вражий сын! Пошел, да и сидит, а кашу долить нечем. Возьму-ка я корягу да пригоню его, как собаку.

Убежал и тоже не вернулся. А третий сидел-сидел:

— Вот я уж пойду, так их обоих, проклятых, пригоню-ю!

Побежал, только его и видели.

— Ох, братец-баран, скорей за кашу примемся, съедим да из куреня уберемся.

А волки сошлись в поле, да и одумались.

— Э, да чего нам троим козла и барана бояться? Вот пойдем мы их, вражьих сынов, съедим.

Пришли. А те быстро управились, уже из куреня убрались, побежали да на дуб взобрались.

Стали волки думать-гадать, как бы им догнать козла да барана.

Пустились следом и нашли их на дубе. Козел небоязливый, взобрался на самый верх, а баран трусливый — так пониже его.

— Ложись, — говорят волки старшому, — ты старшой, вот и поколдуй, как нам добыть их.

Лег волк и начал колдовать. Баран на ветке сидит, так и дрожит, да как упадет на волка! А козел посмелей, не растерялся, и как закричит:

— Подай мне колдуна!

Волки перепугались, насилу ноги унесли.

Жил себе мужик, и была у него собака. Пока была собака молодая, стерегла она хозяина, а как состарилась, то прогнал хозяин ее со двора. Бродила она по степи, ловила мышей, что попадалось, то и ела.

Раз ночью повстречал собаку волк и говорит:

— Ты куда, собака, идешь?

— Да вот пока была я молодая, хозяин меня любил, ведь я хозяйство его стерегла, а как состарилась, он меня и прогнал со двора.

Волк спрашивает:

— Собака, а может, ты есть хочешь?

— Хочу, — говорит.

Волк говорит:

— Пойдем, я тебя накормлю.

Пошли. Идут степью. Высмотрел волк овец, посылает собаку:

— Ступай, — говорит, — погляди, что это там пасется?

Собака пошла, возвращается и говорит:

— Овцы.

— Чтоб они подохли. Только понабьем в зубы шерсти и не наедимся, голодные останемся. Пойдем дальше.

Идут. Увидел волк гусей.

— А ступай, — говорит, — погляди-ка, собака, что там пасется?

Собака пошла, посмотрела. Возвращается, говорит:

— Гуси.

— Чтоб они подохли. Понабьем в зубы перьев и не наедимся. Пойдем, — говорит, — дальше.

Идут дальше. Видит волк — коняга пасется.

— А ступай, — говорит, — собака, погляди, что там пасется?

Собака прибегает, говорит:

— Коняга.

— Ну, это наша будет, — говорит волк.

Подошли к этой коняге. Волк так землю и роет, в ярость себя приводит. Потом говорит:

— А погляди-ка, собака, что, хвост у меня трясется?

Посмотрела собака.

— Трясется, — говорит.

— А теперь погляди, — говорит волк, — глаза у меня осоловели?

— Осоловели, — говорит собака.

Тогда волк как бросится, как ухватит конягу за гриву, разорвал, и едят вместе с собакой. Волк молодой, тот скоро наелся, а собака старая — грызет, грызет и не съест ничего. Сбежались собаки и прогнали волка.

Идет собака и нашла по дороге такого же старого кота, как и она, — ловит мышей в степи.

— Здравствуй, кот! Ты куда идешь?

— Да так вот брожу себе. Пока был я молодой, у хозяина работал — мышей ловил, а теперь стар уже стал, мышей не вижу, невзлюбил меня хозяин, не дает мне есть, прогнал меня со двора, вот я и брожу.

Говорит собака:

— Ну, пойдем, брат котик, я тебя накормлю. (Уже и собака хочет сделать так, как волк.)

Идут они вдвоем; увидела собака овец, посылает кота:

— Беги, — говорит, — братец, погляди, кто там пасется?

Кот побежал, посмотрел и говорит:

— Овцы.

— Да черт бы их побрал! Еще понабьем в зубы шерсти и не наедимся. Пойдем дальше.

Идут. Увидела собака гусей.

— Ступай, — говорит, — братуха, посмотри, кто пасется?

Побежал кот, посмотрел, говорит:

— Гуси.

— Да ну их к бесу! Понабьем в зубы перьев и не наедимся.

Пошли они дальше. Идут. Увидала собака конягу.

— Беги, братишка, — говорит собака коту, — погляди, кто там пасется?

Пошел кот, посмотрел, говорит:

— Коняга.

— Ну, это наша будет, — говорит собака, — наедимся вдоволь.

Начала собака есть землю, ярится и говорит: