Димитри Меекс - Повседневная жизнь египетских богов

Помимо этих полных препятствий дорог, умерший должен преодолеть определенное количество врат. {852} 852 Ibid. P. 585, 595, 612, 759 (заклинания 336, 433). Именно в этот момент, чтобы заявить о своем праве пройти через врата, он должен показать свои знания и способности, близкие к способностям богов. Существовало «изречение, чтобы войти в божественное собрание Осириса, к богам, которые правят в ином мире, к тем, кто хранит свои врата, тем, кто объявляет (в) их воротах, привратникам врат Запада». {853} 853 Barguet P. Le Livre des Morts des anciens Égyptiens. P., 1967. P. 266, заголовок гл. 181. Согласно Текстам саркофагов Среднего царства, умерший проходил через трое врат. Первые врата были из синего пламени, жар которого держал на расстоянии всех проходящих. «Они — пятьдесят локтей (26 метров) пламени на краях их, и вершина этого пламени вторгается в небо. Боги сказали о нем: черный от угля… тот, кто сам создал его для себя, и тот, кто сделал из богов добычу». Чтобы избежать пламени, умерший обращается к Атуму, описывает ему силы хранителя этих врат и обращается к богу за помощью: «Спаси меня от этого бога, который живет жертвами, голова которого — голова собаки и кожа которого — кожа человека, который хранит эти окрестности Огненного озера, который пожирает тени, который вырывает сердца, который бросает свою петлю невидимо!» {854} 854 Barguet . Textes des Sarcophages… P. 585 sq. (заклинание 336). Хранитель второй двери, именуемый «Тот, что с высокими рогами», плюется огнем из глотки. На вершине этих врат сидит злобное существо под названием «Тот, что в великом пламени» и, очевидно, угрожает умершему, который должен как-то вооружиться против него. Умерший обращается к Осирису, не называя его прямо, и просит защиты от этой назойливой твари, которая ворует души, «которая лижет тухлятину и то, что гниет, обитателя тьмы, служителя ночи, того, кого боятся сами жители мрака». {855} 855 Ibid. P. 586. К третьим вратам вообще нельзя подойти, потому что их окружает пламя в четыре схена (около 48 километров). На первом схене — только огонь, на втором — испепеляющий жар, в то время как третий — это пламенное дыхание из пасти Сохмет; четвертый же выводит умершего к бесконечному океану Нуну. Эта местность наиболее опасна, так как, судя по всему, сюда можно зайти по ошибке и оказаться на этой дороге в ловушке, в результате чего жертву ждет только проклятие. Фактически Тот автоматически переносит человека, который попадает в эти места, пред лицо трибунала, который осудит его и где его судьба будет немедля решена самими Шу и Тефнут. Умерший молит повелителя Эннеады оградить его от этой ужасной судьбы: «Спаси меня от тех, что наносят раны, от тех, чьи пальцы творят зло… которые творят резню в преисподней, от стражи которых нельзя спастись! Их ножи да не ранят меня, да не войду я в их преисподнюю. Нет, я не войду в ваши чаны для кипения!» {856} 856 Ibid. P. 587.

Позднее, в эпоху Нового Царства, согласно многочисленным версиям этого путешествия, чтобы попасть в мир Осириса, умерший должен был преодолеть семь врат. {857} 857 Barguet . Le Livre des Morts. P. 203 sq. (гл. 147). Первые охранял персонаж, которого откровенно называют шпионом. Ему, очевидно, помогал еще один беспардонный доносчик, которого называли «Тот, чей голос бурчит». Представляясь им, умерший не без апломба говорит о своих достоинствах. Он хвалится, что он «Великий, тот, что сотворил свой свет». Он заявляет, что исцелит болезнь Осириса, и сравнивает себя даже с демиургом, утверждая, что он «Тот, что сотворил все то, что существует». Речь, конечно, идет о том, чтобы произвести впечатление на привратников и заставить их поверить, что это — верховный бог собственной персоной. Вторые врата охраняют привратник по имени «Тот, кто раздувает тело», страж и конечно же шпион. Здесь умерший также должен был доказать свою отвагу. Он отождествляет себя с Тотом, «Тем, кто рассудил Двух спутников» и тем, кто некогда разрешил спор Хора и Сета во время их конфликта. Привратник третьих врат занимается малоприятными вещами: это «Тот, кто поедает то, что выходит из (его) зада». Видимо, это занятие отнимает много времени, поскольку требует присутствия еще одного особенно бдительного хранителя. Умерший снова облекает себя в те же атрибуты Тота, утверждая, что имеет власть над наводнением и над болезнью Осириса. У привратника четвертой двери отвратительная морда; здесь находится также и «дознаватель». Страж и шпион вновь принимаются за расспросы. Здесь умерший хвалится своей животной силой. Он заявляет, что он — бык, сын коршуна Осириса, и утверждает, что принес Осирису вечную жизнь. Тот, кто охраняет пятую дверь, пожирает червей. А вот сопутствующий ему шпион нам уже знаком: это «Голова гиппопотама, нападающий злобно». В Текстах саркофагов он был просто разбойником с большой дороги, а тут он уже на постоянной работе. Умерший, приближаясь все ближе к своей цели и становясь все больше и больше уверенным в себе, заявляет, что он — величайший из богов, — и говорит, что якобы участвовал в возрождении Осириса: «Я совершил обряды очищения Осириса, и я помогал во время его оправдания; я собрал его кости и соединил его члены». Шестому привратнику и его помощникам он объясняет, что его создал Анубис, и, следовательно, ему нужно уступить дорогу. И вот, наконец, он оказывается у седьмой двери. Дойдя до этой стадии, он, наконец, встречает среди служителей того, кто «отражает злых». Но это не должно быть для него препятствием. На всем ходе своего пути он выдавал себя за величайших богов Египта и, по всей видимости, с полным успехом.

Со времени составления Текстов саркофагов «менталитет» умершего сильно изменился. Он уже не несчастное потерявшееся существо, которое пытается найти дорогу во враждебных местах, рассчитывая только на свои знания и помощь защитников, заинтересованных в его успехе. Еще до того, как предстать перед Осирисом, он объявляет себя богом и этим ему удается впечатлить всех, кто пытается преградить ему дорогу. Тяжкое испытание превращается в формальность. Причиной этой эволюции послужили сами знания, передававшиеся заупокойными текстами. Они всё полнее сообщают умершему нужную ему информацию, и он уже заранее готов к испытанию. Он уже больше не тот, кто пытается узнать необходимое для успеха его путешествия, — он тот, кто уже всё знает и всё уже изучил. Но доступ к этой информации ограничен. Умершим, которые умели читать, конечно, не приходилось бояться ужасов загробного мира, однако они всегда составляли лишь ничтожное меньшинство общества. Все остальные зависели от этого знания, которое им не принадлежало, которого они не получили и которое они были не в состоянии приобрести. Их спасение зависело от доброй воли тех, кто, оставаясь на земле, мог прочесть ради них нужные формулы. Однако всегда существовал риск, что эта добрая воля тоже окажется достоянием элиты. Фактически текст о семи вратах заканчивается пугающей оговоркой: «Всякий блаженный, для которого это прочтут, будет там как повелитель вечности и будет единым целым с Осирисом. Не читай ради кого попало, остерегайся!»