Димитри Меекс - Повседневная жизнь египетских богов

Но поскольку Изначальный Океан не перестал угрожать творению, а демиурга не сдержит никакое противодействие, не станет ли конец света неотвратимым, что бы ни делалось богами и людьми? Во всяком случае, он предсказан: «Пеликан предскажет, Сияющий проявит себя, Великий поднимется, и Эннеада примется кричать, долина будет перегорожена, два предела соединятся, два берега сольются, дороги станут непроходимыми, и склоны обрушатся перед теми, кто захочет бежать». {39} 39 Pyr. § 278–279. Пеликан, солнечная птица, символизирует своим огромным клювом дверь, через которую утренняя звезда входит в наш мир и покидает его. Живя на краю вселенной, она знает, что произойдет однажды. Границы сотворенного мира соединятся, наложатся одна на другую, уничтожив тварное пространство между ними и не оставив никакого пути для бегства. Значит ли это, что хаос победит, или, вернее, что демиург поддастся ему? В знаменитой главе Книги мертвых {40} 40 Barguet P. Le Livre des Morts des anciens Égyptiens. P., 1967. P. 260 (глава 175). бог-творец жалуется Тоту, богу мудрости: «О Тот, что следует сделать с Детьми Нут? Они разожгли войну, они вызвали ссоры, они устроили беспорядки, они разожгли бунт, они убивали, они ввергали в узилища — словом, они уменьшили все, что было великим, во всем, что я сотворил».

Кто же эти Дети Нут? Это Осирис с Исидой, Сет с Нефтидой и Хор Старший, чьи нескончаемые ссоры закончатся кровопролитием и смертью Осириса. Это они подали плохой пример людям, которые восстанут потом против высшей власти. На жалобы демиурга Тот, который является также богом счета времени, отвечает: «Ты не должен прощать проступка, ты не должен терпеть (это)! Укороти их годы, убавь их месяцы, поскольку они учинили тайное разрушение всего, что ты создал». Равновесие, которое обеспечивало прочность и долговременность творения, не сможет сопротивляться серьезнейшей опасности, поскольку та исходит изнутри самого творения.

Усопший, который, находясь в загробном мире, слышит диалог между демиургом и Тотом, приходит в беспокойство. Он невиновен, он не принадлежит к Детям Нут, что оправдывает его присутствие среди блаженных. «А что будет с долготой моей жизни?» — спрашивает он. Что будет с вечностью, которая ему обещана? Демиург отвечает: «Тебе уготованы миллионы и миллионы лет. Но что до меня, я разрушу все, что сотворил, эта земля вернется в свое состояние Изначального Океана, в состояние потока, подобно своему первоначальному состоянию. Я буду тем, кто останется с Осирисом, когда я снова превращусь в змея, которого люди не могут знать, которого боги не могут видеть». Итак, долгота лет усопших, как и самих богов, ограничена, {41} 41 Van der Valle B. // JNES. 1972. Vol. 31. P. 80, n. ‘k’, ‘l’. и у них нет иной надежды, кроме как раствориться в том, кто воплотит их всех. В мире, вернувшемся к своему изначальному состоянию, демиург, приняв облик змея, уснет в Океане. Хотя мумии окончивших свою жизнь богов будут существовать, как нам сказано, «сотни тысяч лет», {42} 42 Chassinat É. Le temple d’Edfou. Т. IV. Le Caire, 1929. P. 240 (10–11). Об Осирисе говорится, что он живет «миллионы лет»: Assmann J . Sonnenhymnen in thebanischen Gräbern. Mainz am Rhein, 1983. S. 299, Anm. ‘b’. сам срок их существования определен, а значит, предопределен и их конец.

Итак, мы подошли к образу змея, который соединяет в себе все прочие сущности, к истинной форме нетварного демиурга, той, в которой хаос и силы жизни теснейшим образом смешиваются. В нем совмещены и змей, окружающий мир и угрожающий солнцу, и змей, свернувшийся на дне пещеры, где, как считалось, начинается разлив Нила {43} 43 Об идентичности змея-демиурга и змея нильской пещеры см.: Strieker В. // OMRO. 1950. Bd. 31. Р. 51 (Н. 16–17); Kákosy L. // MDAIK 1981. Bd. 37. S. 255–260. О дуализме змея, олицетворяющего хаос, и змея-демиурга см.: Goyon J.-C. Les dieux-gardiens et la genèse des temples (d’après les textes de l’époque gréco-romaine). Le Caire, 1985. P. 37, n. 9. — разлив, благоприятный настолько, насколько он бывает умеренным и сопровождается спадом воды, и являющийся истечением Изначального Океана в наш мир.

Этот змей, предопределяющий наступление и спад нильского разлива, голова которого покоится на хвосте, появляется перед нами в конце существования мира. Клавдиан, римский поэт, родившийся в Александрии Египетской и живший менее чем за три четверти века до взятия Рима Одоакром (чем это не конец света?), описывает этого змея и его логово в «Панегирике Стилихону»: {44} 44 Derchain Ph. // ZÄS. 1956. Bd. 81. S. 4–6. «Есть пещера, неведомая, далекая, недоступная нашему племени, почти запретная для самих богов — пещера безмерной вечности, мрачной матери лет, которая порождает века и манит их обратно в свое обширное чрево. Эту пещеру заполняет змей, оползая ее кругами, все поглощает по спокойному своему желанию и остается всегда со свежей чешуей. Обратив пасть к заду, он пожирает свой собственный хвост и, бесшумно скользя, снова возвращается туда, откуда берет начало».

«Недоступный людям, почти запретный для богов» — это почти точная передача слов, которые использует демиург, определяя змея как свое последнее обличье в приведенном фрагменте Книги мертвых. В сущности, два текста описывают одно и то же. Однако змей, кусающий себя за хвост, Уроборос греков — это также и символ самой вечности, и особенно непрерывного течения времени, которое «возвращается туда, где началось», как говорит Клавдиан. {45} 45 Niwinski A. // GM. 1981. Bd 48. S. 41–53. Можно, стало быть, надеяться, что, заснув в Изначальном Океане, демиург еще пробудится, чтобы дать жизнь новому миру, который, хочется думать, будет лучше.

Египтяне понимали вечность как некое двойственное явление, состоявшее, как они считали, из линейной и циклической протяженностей. Первая представляла собой прошлое, вторая — будущее [6] В отечественной литературе о категориях вечности у древних египтян см.: Берлев О. Д., Ходжаш С. И. Скульптура Древнего Египта в собрании ГМИИ им. А. С. Пушкина. М., 2004. С. 396–397. В египетском языке обозначение «циклического времени», согласно терминологии Д. Меекса, звучало как джет , «линейного» — нехех . . {46} 46 См. четкую формулировку этого вывода: Habashi L. The Sanctuary of Heqaib. Vol. I. Mayence, 1985. P. 36, fig. 3 (стк. 8–9). В этом смысле демиург это, по сути дела, «тот, кто воссуществовал после завершения циклической протяженности и не исчез». {47} 47 Daumas Fr. Le temple de Dendara. Т. IX. Le Caire, 1987. P. 152 (14–15). Данная циклическая протяженность соответствует времени существования людей и длится «до возвращения к линейной протяженности» {48} 48 Tresson P. // Mélanges Maspero. 1/2. Le Caire, 1935–1938. P. 821 et 826, n. 5. См. также: Kitchen К. Ramesside Inscriptions. Historical and Biographical. Vol. II. Oxford, 1979. P. 633 (12), где речь идет о том, что восстановленный Рамсесом II Луксорский храм будет существовать и за пределами «циклического времени». — времени нового золотого века, наступающего после нового творения. Мир завершает существование и рождается вновь, образуя бесконечную спираль согласно ритму, похожему на непрерывное космическое дыхание. И каждый из циклов существования для демиурга — лишь еще один прожитый день. {49} 49 Barucq A., Daumas Fr. Hymnes et prières de l’Égypte ancienne. P., 1980. P. 274 (XII. 4–5); ср. с Sauneron S. Esna. Т. V. Le Caire, 1962. P. 257 (no. 206.3).