Леопольд Воеводский - Каннибализм в греческих мифах. Опыт по истории развития нравственности

Рея, сестра и вместе с тем жена Крона, родила ему детей: «Их-то, – говорит Гесиод, – поглотил великий Крон всех поодиночке, как они выходили из лона матери к коленам, опасаясь, чтобы кто-нибудь другой из благородных потомков Урана не сделался [вместо него самого] царём бессмертных» [648] ; ибо он узнал от своих родителей, Геи и Урана, что ему суждено быть покорённым своим собственным сыном. «Поэтому он был осторожен и зорко следя [за родами Реи], поглощал своих детей. Реей же овладела неутешимая печаль». [649] Будучи беременна Зевсом, она просит у своих родителей, Геи и Урана, совета, «как ей скрыть рождение дорогого сына и (как устроить), чтобы совершилось мщение над его отцом [за оскопление Урана]». [650] Затем, пользуясь их советом, она рождает и прячет Зевса на острове Крите, Крону же, «сыну Урана, владыке, первому царю богов, она подала камень [вместо ребёнка], спеленав его. Тот, взявши его в руки, проглотил его [собственно: вложил в свой желудок]. Несчастный, он не знал, что ему вместо камня оставался непобеждённый и невредимый сын, которому было суждено, победив [своего отца] силой и руками, скоро лишить его почестей, и царствовать самому среди бессмертных богов!». [651]

Наконец Крон, «побеждённый хитростью и силою сына (Зевса)», изрыгает поглощённый камень вместе со всеми детьми. Камень же этот был поставлен Зевсом в Дельфах, чтобы он «служил памятником на будущее время и удивлением для смертных людей». [652] Его показывали в Дельфах ещё много столетий после Гесиода, во времена Павсания. [653] Тут, как мы видим, старинное, не раз повторяющееся предание о поглощении божеством своих детей приведено (Гесиодом?) в связь с действительным фактом, – с существованием в Дельфах известного камня, о котором, должно быть, шло предание, что он свалился с неба. Это и на самом деле был, вероятно, метеорит, заменявший в древности изображение Зевса.

После поглощения следует извержение, которое, по-видимому, тесно связано с самим преданием; ибо эта черта повторяется, хотя и в изменённом виде, в орфической теогонии, где Зевс поглощает Фанета (видимый мир) и затем воспроизводит его. [654] Я полагаю, что в мифе Гесиода и в орфическом воспроизведении его мы должны усматривать не что иное как только видоизменение первобытной формы сказания, по которой божество изображалось столь обжорливым, что было принуждено изрыгать часть пожираемого им человеческого мяса. В самой первобытной форме эта черта сохранилась в гомеровском сказании о Полифеме, как он, наевшись человеческого мяса и опьяневши от вина, изрыгал одно и другое. [655] Следует заметить, что некогда обжорливость, ведущая к подобным последствиям, не только не считалась делом постыдным, но, напротив, чем-то похвальным, заслуживающим удивления. В одном санскритском памятнике говорится о том, что браминам позволительно напиваться напитком из сомы до того, пока он не потечёт у них через все отверстия тела, через горло, нос и уши (!), в то время как прочим смертным тот же напиток строго воспрещался. [656] Примеры обжорливости, игравшей роль своего рода удальства, как у нас чрезмерное употребление спиртных напитков, представляют в народных сказаниях явление очень не редкое.

Относительно брака Крона с родной сестрой следует заметить, что у персов и поныне брак между близкими родственниками считается делом очень обыкновенным. Так же точно и в древности у иранской ветви арийцев не существовало запрета жениться брату на сестре; что и у индийской ветви подобного рода запрет есть явление позднейшее, выказано Альбрехтом Вебером. [657] У перуанцев существовал даже закон, чтобы всякий инка женился на родной сестре, чтобы сохранить в чистоте род «потомков солнца». [658]

Обыкновенно сближают греческого Крона с семитским божеством солнца и считают гесиодовский миф о пожирании детей заимствованным с востока. Действительно, у всех семитских народов играет важную роль миф о каком-то царе, боге или родоначальнике, принёсшем в жертву своего сына. Так, напр., у Филона, в первой книге его «Истории финикиян», финикийское божество Исраил называется прямо Кроном. «Крон, – говорит он, – которого финикияне называют Исраилом и которого после смерти они чтили в образе планеты Сатурна, имел во время своего царствования на земле единородного сына от тамошней девицы, называвшейся Ановрет. Его звали Иэуд, как и до сих пор называют единородного сына. Когда вследствие войны великие бедствия посетили страну, то он, одевши сына в царские ризы и выстроив алтарь, принёс его в жертву».4* Во всех сюда относящихся мифах, как, напр., в сказании о Аврааме и др., говорится, однако, не о съедении сына, а только о принесении его в жертву, по-видимому, вместо самого родоначальника или царя, как это и в приведённом рассказе указывается тем, что сын одевается в царскую одежду. Но если и допустим, что сказание о греческом Кроне сложилось под влиянием чужих элементов; если мы даже и согласимся видеть, например, в рассказе о пеленании камня искажённые следы одевания царевича в царские ризы, – то всё-таки важность гесиодова мифа для нас не лишится своего значения. Мы, напротив, должны будем тогда видеть в изменениях мифа следствие влияния чисто греческих преданий, и в таком случае мы должны будем признать в высшей степени замечательным явлением, что семитическое жертвоприношение превратилось у греков в пожирание своих собственных детей! Кроме того, следует заметить, что мотив о пожирании своих собственных детей повторяется, как увидим, в таком множестве греческих мифов, что думать о заимствовании этого мотива совершенно неуместно. Поэтому, если в некоторых из подобных мифов и нашлись бы отдельные черты, допускающие предположение заимствования, то отсюда ровно ничего не следует относительно основного мотива о пожирании родителями собственных детей.

Зевс.

Подобно тому как Крон восстал против своего отца Урана и низверг его при помощи прочих Титанов, точно так же и сын его, Зевс, восстаёт против него самого и низвергает его после ужасной борьбы при помощи Циклопов и Гекатонхейров. [659]

Начинается господство Зевса. Первой из перечислямых Гесиодом жён его была, по Гесиоду, Митида. О поглощении её Зевсом мы читаем у него, что, «когда она собиралась родить богиню, светлоокую Афину, то Зевс, хитро очаровавши ум её ласкательными словами, поглотил [собственно: вложил в свой желудок]». [660]

Чтобы указать, как буквально понимался этот миф, приведу слова схолиаста к фразе Гесиода: «хитро очаровавши её ум» и т. д.: «Это говорится потому, что Митида имела такую способность, что могла превращаться в какую хотела форму. Итак, Зевс, прельстив словами и заставив сделаться маленькой, проглотил её». [661]

У Аполлодора тот же миф передаётся уже в следующем виде: