Дмитрий Шеппинг - Древние славяне

Одиноко жил–был молодец.
Погулять любил он вволюшку,
Вечера–то он прохаживал,
Ночи темные проезживал,
По трясинам он погуливал,
Лебедей, гусей постреливал,
Да кряковых серых уточек…
Как женил его сам батюшка
Против воли и желания,
Без того ли без приданого,
Без любимого сердечушки.
А жена его не добрая
На кроватке спит во спаленке,
По хозяйству не шелохнется;
Добрый молодец не ужинал,
Добрый молодец не завтракал,
А к обеду нету хлебушка!
Тут ушел тот добрый молодец
К королю–царю литовскому,
Нанимался он в прислужники
На двенадцать лет без малого.
Первый год он прожил в конюхах
Не пивал он пива пенного,
Сладким медом не закусывал.
Но Господь его помиловал,
А литовский царь пожаловал…
Год второй он прожил поваром;
Не пивал он пива горького,
Сладким медом не закусывал.
Да Господь его помиловал,
А литовский царь пожаловал.
Третий год он прожил в ключниках;
Не пивал он пива пенного,
Сладким медом не закусывал.
Да Господь его помиловал,
А литовский царь пожаловал.
Девять лет он прожил с дочкою,
С той ли дочкой королевскою!
В жизни сладкой, в жизни радостной
Быстротечное, веселое
Проходило время скорое,
Стосковалось добру молодцу
По худой жене–супружнице.
Он ушел от царской доченьки,
От того царя литовского.
И зашел тот добрый молодец
Во царев кабак попотчевать
Свою душу молодецкую.
Выпивал он чару полную
Зелена вина заморского,
Выпивал другую, третию —
И похвастал красной девушкой,
Той ли дочкой королевскою.
Услыхали слуги верные
Речи пьяные, хвастливые,
Завязали добру молодцу
Ручки белые, холеные,
Заковали ножки резвые,
Закрывали очи ясные,
Повели его во полюшко,
Повели на плаху страшную
Отрубить ему головушку,
Вынуть сердце с черной печенью.
Тут взмолился добрый молодец:
— Ай вы, слуги королевские!
Вы меня ведите, милые,
Мимо дома королевского!
Я хочу проститься с девицей
На последнем расставании!
Повели удала молодца
Мимо дома королевского,
Против тех окон косящатых,
Где живала королевишна.
Говорит тут добрый молодец:
— Ты прощай, дочь королевская!
А ведут меня во полюшко,
Как на ту ли плаху грозную,
Отрубить мне буйну голову,
Вынуть сердце с черной печенью!
Говорила королевишна:
— Ай вы, слуги королевские,
Вот возьмите–ка полтысячи,
Отпустите добра молодца,
Вы его на волю вольную,
Развяжите ему рученьки,
Вы раскуйте ножки резвые,
Да откройте очи ясные!
Принимала королевишна
Добра молодца удалого
Во свои покои девичьи,
Говорила речи тихие:
— Не ходи ты, добрый молодец,
Во царев кабак потешиться,
Ты не пей вина похмельного,
Да не хвастай красной девицей!
И пошел тут добрый молодец
Из Литвы путем–дороженькой,
А куда идти, не выдумать…
«Коль пойдешь к отцу да к матери —
Не застать живыми родненьких;
Коль идти мне к роду–племени —
Не признает добра молодца;
Эх! пойду–ка я к супруженке!»
И пошел тут добрый молодец,
Что широкою дороженькой
Из орды в орду великую,
И пришел в свою сторонушку.
Видит он на старой улице
Двух веселых, милых юношей,
И спросил их добрый молодец:
— Чьи вы дети, дети милые,
Вы какого роду–племени,
Где у вас родитель–батюшка?
Отвечали дети милые:
— Нет у нас родного батюшки,
Он ушел в страну литовскую,
Есть у нас родная матушка.
Отвечал им добрый молодец:
— Вы пойдите, детки милые,
Да скажите вашей матушке,
Что пришел родимый батюшка!
Выходила женка верная,
Увидала добра молодца
Посреди широкой улицы,
Опускалась по приступочкам,
Захватила добра молодца
За его за руки белые,
За его златые кольчики,
Целовала в уста сладкие,
Говорила речи страстные:
— Находился, добрый молодец,
Ты давно по свету белому,
А теперь, родимый батюшка,
Отдохни в семейке родненькой!
Тут супруги помирилися,
Стали жить они да здравствовать!

Триста тридцать лет без малого
По земле Аника хаживал,
Много он земель объезживал,
Много он земель раззоривал,
Много выжег храмов Божиих,
Образов немало выбросил,
Пред людьми он похваляется,
Говорит он речь хвастливую,
Речь хвастливую, противную:
— Кабы мне на то свободушка,
Кабы мне кольцо булатное,
Я бы землю нашу матушку
Повернул в другую сторону,
Я бы стал над нею властвовать
И натешился бы вволюшку!
Невзлюбили люди добрые
Речь хвастливую Аникину,
И две сумки переметные
Вынимали заповедные
И с молитвою поставили
На дорогу перекрестную,
Сами ж спрятались за рощею
Посмотреть, какой дорогою
Воин злой Аника выедет.
Едет он по чисту полюшку,
По широкому раздольюшку,
И на той ли на дороженьке
Видит сумки переметные,
А за ними люди добрые.
— Оберите, люди добрые,
Эти сумки переметные!
Я задену ножкой левою —
Не сыскать вам будет сумочки,
Я задену ножкой правою —
Не сыскать вам будет сумочки!
— Ой, Аника, пустохвастишка,
Ой, Аника, пустохвалишка,
Ездишь ты да похваляешься,
За тяжелое хватаешься!
Рассердился воин, взъярился,
Задевает сумку ножкою,
А лежит она, не движется.
Он ее другою ножкою,
А она лежит по–прежнему.
Соскочил с коня он доброго,
Взял всю силу богатырскую,
Ухватился он за сумочку,
По колена в землю вдвинулся.
Рассердился тут Аничище,
Рассердился по–звериному
И ушел по пояс в землюшку,
А не может сдвинуть сумочки.
Принимался тут Аничище,
Принимался не на шуточку,
Уходил по груди белые
В ту ли землю, землю–матушку,
А та сумочка не движется.
Надорвал свое сердечушко,
На коня садится доброго,
На коня ли Обохматушку.
И поехал он по полюшку,
По широкому раздольюшку,
А на той ли на дороженьке
Залегло ли чудо чудное,
Залегло ли диво дивное:
Руки, ноги — лошадиные,
Голова его звериная,
А душа–то человечая!
— Что лежишь ты, чудо чудное?
Богатырь ли ты невиданный,
Иль поляница удалая?
— Я не чудо диво–дивное,
Я не молодец невиданный,
Не поляница удалая,
Я Аники смерть нежданная,
Смерть нежданная да скорая.
— Душегубка ты проклятая,
У меня есть сабля острая,
Отмахну тебе я голову.
— А не хвастай–ка, Аничище,
У меня есть шилья вострые,
Подпилю тебе поджилочки…
Замахнулся воин саблею —
Застоялась рука сильная,
Застоялась, не сгибается,
Прочь на землю сабля выпала,
Чуть коня–то не изрезала!
— Ай же, смерть моя ты, скорая,
Дай мне сроку, дай мне времени,
Дай мне сроку хоть три годика —
По церквам разнесть имущество,
А казну по нищей братии!
Надоть душеньке покаяться!
— Сроку нет тебе, ни времени!
У тебя живот неправедный,
У тебя казна противная,
И твоей душе нет помощи!
— Дай мне сроку хоть три часика —
По церквам разнесть имущество,
А казну по нищей братии!
Надоть душеньке покаяться!
— Нет тебе и трех минуточек,
У тебя живот неправедный,
У тебя казна неправая,
И твоей душе нет помощи!
Затомился тут Аничище,
Упадал с коня буланого,
Упадал на землю–матушку,
Будто там его и не было!