Владимир Харитонов (составитель) - Сказки англов, бриттов, скоттов

Потом уж лопоухим, косолапым, горбоносым лланфабонцам пришлось во всем признаться своим соседям.

Вот с тех пор глазастые жители Лланавона и называют луну солнцем Лланфабона.

Жил в горах Уэльса пастух по имени Кэдуладер. У него было большое стадо горных коз. Самую красивую его козу звали Дженни.

Ни у одной козы не было такой гладкой, шелковистой шубы, как у Дженни, потому что каждую пятницу и субботу сами феи расчесывали и приглаживали ее шерсть. И в воскресенье, когда Кэдуладер пригонял своих коз домой, лучше Дженни не было козы в целом стаде.

Если ж говорить об уме, то Кэдуладер считал, что умней Дженни он не встречал никого, не только среди коз, но и среди людей. Поэтому и удивляться нечего, что он души в ней не чаял, да и она платила ему тем же.

Но, как говорится, всему приходит конец. Дженни, видно, тоже так думала и потому в один прекрасный день показала своему хозяину хвост да ускакала в горы.

Кэдуладер кинулся за ней в погоню. Он карабкался вверх по крутым горным тропам и звал ее сначала нежно и ласково, потом с угрозами, а затем уж у него совсем не стало духу звать ее, и он лишь кое-как поспевал за козой.

Горы в этих местах крутые, тропы обрывистые, и только Кэдуладер готов был схватить козу за хвост — хоп! — Дженни перескакивала на другую скалу. Хоп! — и она уже на соседнем утесе, а Кэдуладер опять в дураках.

Дженни словно дразнила его, и это еще больше злило Кэдуладера. И уж конечно, от синяков, какие он набивал себе, стукаясь об острые камни, настроение у него лучше не становилось. А горные ручьи и водопады, обдававшие его холодными брызгами, и совсем выводили его из себя.

В конце концов Кэдуладер очутился на узком уступе отвесной скалы. Напротив возвышалась такая же крутая скала, а между ними лежала бездна.

Прямо перед ним стояла Дженни и вызывающе глядела на него. По ее насмешливому взгляду Кэдуладер понял, что сделай он еще хоть полшага — она перемахнет через бездну и оставит его с носом, тогда уж навсегда.

— Ну, Дженни, — с трудом переводя дыхание, сказал Кэдуладер, — я бы еще мог простить тебе синяки и шишки, но вот то, что ты дурачишь меня, я никогда тебе не прощу!

Коза отпрыгнула от него в сторону, и он, не подумав, что делает, бросил в нее камнем. Дженни громко вскрикнула и упала вниз на выступ скалы.

Кэдуладер бросился на то место, где она лежала. От его гнева и злости не осталось и следа. Их сменили жалость и горе. Дженни часто дышала и, когда он дотронулся до нее, подняла голову и лизнула ему руку.

— Что я наделал! — воскликнул в отчаянии Кэдуладер.

Из глаз его брызнули слезы. Он сел рядом с Дженни и положил ее голову к себе на колени. Вскоре стемнело, но он все сидел там и гладил и целовал ее шерсть, прислушиваясь к ее тихому дыханию.

Неожиданно из-за гор выплыла яркая полная луна. Она осветила все вокруг; и тут, к своему изумлению, Кэдуладер вдруг увидел, что Дженни из козы превратилась в прекрасную девушку с длинными шелковистыми волосами и нежными карими глазами. Она уже не казалась умирающей, а, наоборот, довольной, словно кошка, налакавшаяся сливок.

Он очень удивился — а как же мог он не удивиться? — когда она вдруг заговорила с ним человеческим голосом.

— Мой милый Кэдуладер, — сказала она со вздохом, — неужели я поймала тебя наконец?

Кэдуладеру стало как-то не по себе, он совсем не хотел, чтобы кто-нибудь поймал его, да еще таким нелепым образом. К тому же он никак не мог решить, называть ли ее по-прежнему Дженни, и чувствовал себя ужасно неловко. Поэтому он даже обрадовался, когда она встала и, взяв его за руку, повлекла за собой в горы.

Но вот что было странно и даже как-то не очень приятно: рука у Дженни была как рука и кожа мягкая, нежная, а все-таки ему казалось, что он держит не руку, а копыто. Да еще в голосе ее, хотя она говорила с ним очень нежно, пожалуй даже слишком нежно, нет-нет да и проскальзывало козлиное «бе-е-е!», от чего у него мурашки по спине забегали.

«Все ясно, — сказал он себе, глядя на ее белые ножки, скачущие по скалам, — я попал в дурное место. А впереди, наверное, будет еще хуже».

Очень скоро он убедился, что правильно угадал. Они с Дженни очутились на широком плато, расположенном на самой вершине горы, и тут же их окружило несчетное стадо горных коз. Кэдуладер в жизни своей не видел таких рогов и бород и не слышал такого блеяния.

Однако Дженни спокойно провела его сквозь стадо, отвечая направо и налево то по-козьи, то по-человечьи. Наконец они остановились перед самым большим и самым старым козлом. Дженни низко поклонилась ему, словно королю.

— Это и есть тот человек? — спросил Козел-король.

— Тот самый, — ответила она.

— Да-a, я ожидал лучшего, — сказал король. — Для человека и то он выглядит довольно жалко.

— После он будет выглядеть лучше, — уверила Дженни короля.

«После чего?» — удивился Кэдуладер, хотя вопрос этот оставил при себе.

— Ну как, — спросил Козел-король, глядя на него красными глазами (вернее, глазами с красными ободками), — согласен ты вступить в нашу компанию?

«Ах вот почему она сказала, что после я буду выглядеть лучше! — подумал Кэдуладер. — После того, значит, как меня превратят в козла».

— Никак нет, ваше величество! — одним духом выпалил он. — Я не хочу превратиться в козла и вообще не хочу больше иметь ничего общего с козами!

— Не хочешь стать козлом? — взревел Козел-король. — Ах ты жалкое создание! Да это мы, хозяева земли, не желаем иметь ничего общего с ничтожными людьми вроде тебя!

И с этими словами Козел-король одним ударом могучих рогов сбросил Кэдуладера со скалы.

Уже настало утро, когда Кэдуладер очнулся и обнаружил, что лежит под высокой скалой головой в кустах, а ногами в болоте. Ярко светило солнце, в небе носились птицы, но Кэдуладеру хотелось одного — скорей домой!

Стоит ли говорить, что свою Дженни он больше в глаза не видывал. Да это и не имело такого уж значения, потому что с того дня у него совсем пропал интерес к козам. Он распродал свое стадо и вместо коз купил овец. Так что если бы мы захотели рассказать вам новую историю про Кэдуладера — но не бойтесь, мы не хотим! — ее бы пришлось, наверное, назвать: Кэдуладер и овцы.

На самой границе горного Уэльса жил некогда старый, злой великан. И уж не знаю почему, но он просто терпеть не мог мэра и всех жителей города Шрусбери. Долго он ломал себе голову, как бы им посильнее досадить, и наконец не придумал ничего лучше, как бросить полную лопату земли в реку Северн, чтобы ее запрудить.

«Ха, ха! — думал великан Рёкин (так его звали — вполне приличное имя для старого и злого великана). — Пусть речка выйдет из берегов и затопит весь город вместе с мэром и всеми жителями. Весь-весь!»