Коллектив авторов - Падение Камелота

У дверей королевского зала Кэй остановился и произнес: «Никому из чужеземной охраны сюда входить нельзя. Ты пройдешь к королю одна, миледи». В его речи ясно было слышно заикание.

Моргауза взглянула на него миндалевидными зелеными глазами. Она покачала головой: «Я оставлю здесь свою охрану и герольдов, хотя моя честь требует их присутствия. Но мои сыновья пойдут со мной». Она протянула руку, и Кэй, после минутного колебания, помог ей спешиться. Стоя рядом с ним, она прибавила свистящим шепотом: «Сын Эктора, поговаривают, что ты начал заикаться от зависти, когда Верховный король занял твое место у груди твоей матери». И, прежде чем сенешаль смог ей ответить, Моргауза проскользнула мимо него в зал Артура в сопровождении своих сыновей.

В этой холодной и величественной комнате, где темноту разгоняли лишь тонкие солнечные лучи, королева опустилась на колени перед троном Верховного короля, полная надменности, замаскированной кротостью. Она просила прощения за своего мятежного супруга, она предлагала принять от него присягу вассала. Она просила Артура взять ее сыновей под свое покровительство и воспитать их как рыцарей при своем дворе. Стоявшие позади нее мальчики уставились на золотого короля. Они стояли неподвижно, словно камни, пока она называла их имена королю — Гавейн и Агравейн, Гахерис и Гарет.

Со свойственным ему милосердием Артур поднял просительницу с колен и поцеловал ее в знак примирения. Темноволосая голова на длинной шее откинулась назад, Моргауза задержала на короле долгий взгляд своих зеленых глаз, и ее красные губы раздвинулись в улыбке.

Приглашение было совершенно явным. И Артур вовсе не был недоволен. Прежде всего он был покорителем. Рассказы о его доблести уже успели распространиться — о его силе в бою, о его любви к приключениям. Улыбка королевы обещала ему только то, что ему причиталось.

Итак, Верховный король взял жену своего старого врага в любовницы. Моргауза и ее сыновья остались в Кэрлеоне на месяц. Ласки Моргаузы были приятны, но, цена за них была высока. Во сне Артура преследовали страшные видения: змеи, немыслимые бесформенные животные, чьи стоны, как говорят хроники, звучали громче, чем лай тридцати гончих псов, чье зловоние было смертельным. Моргауза за этот месяц порозовела и похорошела. Артур же приобрел неестественный, мертвенно-бледный вид, словно начал чахнуть.

Кэй-сенешаль угрюмо наблюдал все это, но не говорил ни слова. Он отправил на поиски того, кто должен был охранять короля, своих людей — не герольдов, а охотников и лесорубов, знавших тайные тропинки и убежища в королевстве Артура. Однажды поздно вечером подул прохладный ветерок, он пронесся через огромный зал, пламя факелов замерцало и вспыхнуло ярче, тени людей, собравшихся в зале, причудливо заплясали на стенах. К этим теням прибавилась еще одна. Это была тень чародея. Когда ветерок затих, старик уже во плоти стоял, согнувшись, у кресла Артура. Он пристально посмотрел в изможденное лицо короля и в лицо женщины, сидевшей рядом с ним за столом. «Ну что, господин?» — вот все, что он ему сказал. В эту минуту Моргауза положила свою белую руку на плечо Верховного короля. И, словно одурманенный своей страстью, он поднялся и вышел вместе с Моргаузой, с отсутствующим видом кивнув Мерлину головой.

Однако утром он отыскал комнату чародея. Он не стал упоминать о женщине. Но он просил Мерлина освободить его от кошмаров, и сам рассказал о них Мерлину.

Мерлин слушал, положив свои костлявые руки на колени и устремив на короля мрачный взгляд. Несколько минут он оставался спокойным. Потом он сказал: «Я расскажу тебе сказку. Жила-была принцесса, сведущая в колдовстве, но не настолько, чтобы у нее получалось все, чего она захочет. Она питала страсть к своему братцу, но заклинания ей не помогли, и он покинул ее. Тогда она взяла в любовники демона или, как говорили некоторые, волшебника. И, когда она забеременела от этого существа, она сказала, что это ребенок от ее брата, который взял ее силой. Ее брата заковали в цепи и казнили. На него выпустили свору собак, и они терзали его, пока он не умер.

Пришло женщине время родить. В муках она родила чудовище: на четверть змею, на четверть льва, на четверть леопарда, на четверть похотливого зайца. Его плач напоминал рычание собак, пожиравших ее брата. Принцессу, которая этим себя выдала, убили за ее преступление, но чудовище, рожденное ею, никто не смог убить. Оно убежало, разрушив все вокруг себя». Закончив свою странную историю, Мерлин погрузился в рассеянное молчание.

«Ну и что? — сказал Артур. — Раскрой мне смысл этой сказки».

«Женщина, которую ты обнимаешь, наполовину твоя сестра. Она одна из трех дочерей Игрейны из Корнуэла, родившихся до того, как Игрейна стала женой Уостера Пендрагона. Каждая из них обладает волшебными чарами. Но Моргауза — это сосуд, избранный, чтобы хранить меч, который сокрушит тебя».

«Какой меч?»

«Сына, которого она родит тебе. Она уже носит его. Его будут называть дитя моря, но он будет зверем, который уничтожит деяния людей. Он погубит тебя и вместе с тобой всех твоих рыцарей».

«Кто же избрал ее этим сосудом?»

«Этого я не могу сказать. Завистливые создания, злобные, намного старше меня, мой король. Но взяв жену Лота в любовницы, ты тоже сделал свой выбор. У каждого человека своя судьба, и существуют люди, которые помогают этой судьбе открыться».

«Ты не предостерегал меня против этой сестры».

«Я не всегда могу все предвидеть. Я думал, в этом не было необходимости». Затем Мерлин, как говорят хроники, добавил в своей загадочной манере: «Я также могу сожалеть об этом, потому что я умру позорной смертью, а ты — достойной».