Андрей Кайсаров - Славянская и Российская мифология

Некоторые писатели утверждают, что древняя река Гиланис, наш нынешний Буг, был боготворим славянами; другие еще далее простирают свои утверждения: они говорят, что теперешнее русское слово «бог» произошло от слова «Буг». Странное умствование, которое вздумал утверждать преизвестный Леклерк****! Неужели ж славяне, пока еще не пришли к реке Буг, не имели ни одного слова для означения божества, или даже об нем никогда не думали? Это опровергают имена древнейших славянских идолов Белбога и Чернобога. Окончание сих слов доказывает, что имя «бог» давно уже было в славянском языке; следственно христианские славяне не от реки заимствовали это имя, а воспользовались старинным своим словом. С сим согласны слова всех славянских народов. Следующее может служить доказательством. На русском «бог»; на польском, верхне-лаузицком, кассубийском, кроатском, силезском «бог»; на нижне-лаузицком «бог» (Bohg); на краинском «буг»; на богемском «бег» (Boh). Как же могли имена так согласоваться между собою, когда на берегах реки Буга поселилась одна только отрасль славян дулебы, а впоследствии другая отрасль их? Прочие славяне, жившие в Богемии, Мекленбурге и далее, может быть в первые времена не знали еще ничего о сей реке, а при всем том знали однакож имя «бог». По сему весьма вероятно утверждение г. Болтина, что эта река была так названа от сарматов, еще прежде, нежели славяне поселились на берегах ее. Другое затруднение, а именно: в самом ли деле приносили славяне жертвы рекам, можно решить из наших летописей, где сказано о киевских славянах: бяшу же тогда логани шруще езерам и кладеземъ и рощенямъ, якоже и прочий логани.

В Прильвице нашли статую с надписью «Вода». Как сей истукан был представлен вооруженным и с воинскими доспехами, то думали, что это изображение бога войны. По одному звуку сего слова, совершенно славянского, нельзя почитать его божество заодно с Одином и Гуденом. Водою назывался предводитель, чему служить может доказательством старое русское слово «воевода», т. е. военачальник или полководец. Не имели ли может быть славяне у себя храброго и благородного предводителя, о котором они и по смерти его думали, что дух его носится перед войском их? От уважения не много шагов до боготворения, а особливо у необразованного человека. Таким образом через несколько времени может быть признали героя божеством и преимущественно назвали его Водою.

Летопись Новгородская рассказывает о сем Волхве много нелепого; например: что он был сын князя Славена, построившего будто бы город Славенск. Этот Волхв мог превращаться в диких зверей, и в таком виде плавал он на реке Мутной, которая после по этому чудовищу названа Волховом. Наконец говорит летописец, что демоны удавили сего чародея. Г. Ломоносов думает, что этот князь производил грабежи свои на воде, а потому и уподоблен диким хищным зверям.

Волосу было предоставлено у русских владычество над скотом. Между нашими богами занимал он верно первое место после Перуна. Нестор сообщает нам клятву, которую давали перед Волосом, как богом скота. Эту клятву произносил Олег, когда сей великий князь был в Константинополе с войском своим, и заключал мирный договор с императорами Львом и Александром. Истукан Волоса был разрушен в Киеве вместе с другими идолами; но спустя еще долгое время, остались служение и образ его в Ростове; как наконец один монах по имени Авраам, низвергнул его, построил на том месте церковь и сделал прочих язычников христианами.

Волотов сравнивают иные с греческими гигантами. Удачно ли сравнение, не смею решить.

Так называются в России пророчества или предсказания. У славян было много таких гаданий, которым они слепо верили. С великим вниманием примечали они полет птиц, крик зверей, движения пламени и дыма, течение воды. Всякая малость могла ввесть в сомнение легковерных наших предков. Самый обыкновенный способ предсказания состоял в бросании некоторых дощечек, с одной стороны белых, а с другой черных. Кидали их вверх. И когда они падали на землю черною стороною, то предсказатели ожидали счастия; а в противном случае, когда белая сторона покрывала землю, то наверное ожидали они какой-нибудь беды. Когда ж число белых и черных сторон было-равно, то почитали себя довольно счастливыми.

Остаток сих предсказаний можно еще поныне видеть в России: стоит только заглянуть в наши деревни. Прекрасные сельские девушки, начинающие знакомиться с чувствами любви, берут во время святок зеркало, идут с ним при лунном сиянии на двор, глядят в него и думают увидеть будущего своего мужа. О вы, бывшие некогда влюблены! Признайтесь, не каждый ли предмет был для вас зеркалом, в котором вы видели образ своего возлюбленного? Не обвиняйте ж красавиц наших, не обвиняйте добрых наших предков: не они одни были так легковерны. Римлянин Гракх в последний день своей жизни не хотел сделать ни шагу из дома своего, когда во все утро нельзя было довесть куриц до еды.

Из дошедших до нас славянских преданий (так называемых народных сказок) видно, что Горыня был витязь, повергавший целые горы на своих неприятелей. По своим подвигам получил он это название, происходящее от слова «горы».

Все сии три имени означают одно божество. В истории нет подробнейшего описания о сем божестве. Нестор говорит только, что Владимир Великий поставил образ сего божества в Киеве, пока он еще не обратился к христианству. Если делать заключение по имени, то, думаю, можно согласиться с мнением г. Попова и Гютри. Они думают, что славянский Дажбог соответствует Плутусу древних (по-русски «дать» и по-богемски «дата»). Однакож все это догадка, потому что ни одна летопись не говорит о том с достоверностью.

Баснь, которую нам г. Попов рассказывает о сем городе, не подтверждается ни в какой летописи. Этот автор худо делает, что не сообщает нам, откуда он ее заимствовал. Однакож я расскажу ее теперь собственными его словами: По опустошении города Славенска язвою, славяне задунайские нашли его развалины и хотели там построить новый город. Старшие из народа собрались между собою и рассуждали, какое сему городу дать основание, то есть, как заложить и назвать его. Один из них думал, чтобы на другой день при восхождении солнца послать на дорогу отборных людей, и первый, встретившийся с ними, должен то да служить основанием городу, который и получит от него свое имя. Собрание приняло это предложение. И в самом деле на другое утро, по принесении богам жертвы, послы отправлены для исполнения своих поручений. Первый, попавшийся им в руки, был юноша. С ним-то возвратились они в город и представили свою находку собранию. Тотчас дано повеление, положить в основание города юношу, который и дал ему свое имя. Что это баснь и притом из позднейших времен, легко видеть можно, нотому что, сколько известно, никогда не было города по имени Детинец. Еще известнее то, что каждая крепость называлась самим именем. Это доказывает продолжитель Нестора и многие другие писатели.