Ларс-Хенрик Ольсен - Эрик, сын человека

— Добрый вечер, — отвечала старуха. — Рада видеть тебя, Труд!

— Что?! — вскричала девочка. — Откуда ты меня знаешь?

— Я — Ярнсакса, — сказала старая женщина. — Когда я была возлюбленной твоего отца, Тора.

— Так это ты?

— Да… К сожалению, это было уже так давно, — отвечала Ярнсакса, — и ты, верно, меня уже не помнишь. Ты тогда была еще совсем маленькой. Но своего братишку ты, вероятно, сможешь узнать. Магни! Магни! — позвала она.

— Пойди сюда, посмотри, кто к нам приехал!

В дверях дома показался широкоплечий юноша. В руках у него был железный меч, в честь которого получила имя его мать.

— Кто это такие? — грозно спросил он. — Они что, обидели тебя?

— Да нет, что ты, это же твоя сестра Труд со своим возлюбленным!

Эрик покраснел. Магни тут же отбросил меч и, широко улыбаясь, шагнул к Труд и заключил ее в объятия.

— Сестренка! — радостно вскричал он; глаза его сияли.

Труд даже ойкнула от неожиданности.

— Эй, эй, поосторожней, прекрати тискать ее! — забеспокоилась Ярнсакса. — Она же еще к тебе не привыкла! — И старуха начала извиняться перед Труд за сына, который, по ее словам, от радости совсем потерял голову и не может соразмерять свои силы. — Ну ладно, хватит, — наконец весело заключила она. — Добро пожаловать в мой дом! Окажите мне честь и отведайте моего угощения! Сегодня у нас праздник — не часто бывает, чтобы сюда заглядывали гости из самого Асгарда!

Ярнсакса поднялась, чтобы провести ребят в дом. Магни тем временем направился к Ховварпниру, поднял его и на вытянутой руке отнес в конюшню.

При виде этого Эрик раскрыл рот от изумления, а Труд, заметив, как озадачен сам Ховварпнир, весело рассмеялась.

— Это легче, чем завести его внутрь, — извиняющимся тоном сказал Магни. — Кони обычно упираются, а это отнимает много времени.

В доме было чисто и уютно, и вскоре все четверо уже расселись вокруг пылающего очага.

— Расскажи мне, как там твой отец, — попросила Ярнсакса, когда ребята утолили первый голод.

Труд начала рассказывать ей разные истории из жизни обитателей Асгарда, искусно не упоминая при этом Сив, чтобы не огорчать Ярнсаксу. Эрик также внимательно слушал ее, поскольку хотя многие вещи были ему уже известны, однако некоторых деталей он все же не знал. К примеру, что во лбу Тора застрял точильный камень. Сколько ни вспоминал Эрик, но так и не вспомнить, видел ли у него что-нибудь подобное — вероятно, Тор прятал рану под своей густой рыжей шевелюрой.

— Нет, правда? — удивился мальчик. — Неужели у Тора действительно во лбу торчит точило?

Труд кивнула.

— А что, твой дружок не знает этой истории? — спросила Ярнсакса.

Эрик покачал головой.

— Ну, так я тебе ее расскажу, — начала Ярнсакса. — Однажды Тор отправился на восток, чтобы навестить меня. Сив он сказал, что поедет сражаться с великанами, но на самом деле ему просто захотелось повидаться со мной. В ту же пору на своем Слейпнире поехал в Ётунхейм и Один. По дороге он заехал к великану по имени Хрунгнир. Тот же, известный своим вспыльчивым нравом, весьма удивился, когда увидел скачущего к нему всадника. А надо сказать, что у этого великана был конь, который мог бегать и летать не хуже Слейпнира. Однако наивный Хрунгнир полагал, что на всем свете у него одного и есть такая лошадь.

На самого Одина Хруигннр не обратил никакого внимания и лишь спросил, что у него за конь.

«Как, разве ты не знаешь?» — изумился Один.

Хрунгнир ответил отрицательно.

«Мой конь лучший из всех коней, и я готов поставить в заклад свою голову, что он обгонит любого здесь, в Ётунхейме!»

«Не может такого быть! — рассердился Хрунгнир. — Мой конь. Золотая Грива, гораздо быстрее и лучше твоего!» Он был так зол, что не мешкая вскочил на своего коня и поскакал к Одину, решив проучить хвастуна за его болтовню.

Один развернулся и пустился наутек. В отличие от Тора он не умел с такой же легкостью расправляться с обитателями страны великавов и потому поспешил обратно в Асгард. Он намного опередил Хрунгвира. Тот же, будучи вне себя от ярости, не замечал вокруг ничего, и потому также перемахнул через стену Асгарда и поскакал прямиком к самой Вальгалле.

Одни уже сидел здесь на своем Хлидскьяльве. Он пригласил Хрунгнира войти внутрь. Великан вошел; он был мрачнее тучи и сразу же потребовал, чтобы ему принесли чтояибудь выпить, ведь скакали они довольно долго. Незваный гость был ужасно дерзок и непочтителен. Ни у кого разрешения не спрашивая, он схватил чаши Тора, приказал наполнить их и принялся осушать одну за другой. Никто не смел ему даже слова сказать. Мед был весьма крепким, и, допив последнюю чашу, Хрунгнир зашатался. Речи его при этом стали еще самоувереннее и наглее.

«Придет день, — кричал Хрунгнир, — и я еще вернусь сюда, отберу у вас Вальгаллу и перенесу ее в Ётунхейм. А вас, асов, перебью — всех, за исключением Фрейи и Сив. Их я возьму к себе!»

Вид у него при этом стал совсем бешеным, на губах выступила пена. Он потребовал еще питья, но одна только Фрейя решилась поднести ему мед. Тор, как вы помните, в это время был у меня, — умехнулась Ярнсакса, — а прочие асы и аснни как огня боялись пьяного Хрунгнира. И неудивительно, ибо в ярости он крушил все вокруг себя и неистово орал, требуя, чтобы ему принесли весь мед и пиво, какие только найдутся в Асгарде.

Долго не унимался Хрунгнир, и наконец асам надоело слушать его хвальбу. Кто-то из них упомянул имя Тора. Этого оказалось достаточно — Тор тут же появился в зале.

Увидев распоясавшегося Хрунгнира, он пришел в ярость и пригрозил ему своим Мьелльниром. «Кто дал тебе право врываться в Асгард? — грозно воскликнул он, побагровев от гнева. — Кто дал тебе право пить из моих чаш и как смеешь ты заставлять Фрейю наливать тебе мед?!»

«Угомонись! — отвечал ему Хрунгнир. — Меня пригласил сюда сам Один!»

«Думаю, сейчас ты пожалеешь, что принял это приглашение!» — крикнул Тор и замахнулся Мьелльниром.

«Мало чести тебе будет, если ты убьешь безоружного, — сказал Хрунгнир.

— Покажи свое мужество: давай сражаться возле моей усадьбы!»

— Это вон там, — вмешался в разговор Магни и показал на соседнюю усадьбу. — Она зовется Гротунагорд.

Ярнсакса кивнула и продолжала:

— «Будь со мной мой щит и точильный камень, — кричал Хрунгнир, — мы бы могли сразиться с тобой и здесь! Но если ты убьешь меня безоружным, Тор, то навеки прослывешь трусом!»

Бесстрашный Тор ни секунды не колебался и принял вызов. Хрунгнир тут же ускакал в Ётунхейм и принялся хвалиться тем, что совершил. Все великаны сочли его очень смелым. Они надеялись также, что Хрунгниру повезет и он сможет сокрушить наконец Тора — грозу Ётунхейма.

Многие взялись помогать ему готовиться к битве и общими усилиями вылепили из глины огромного человека, который должен быть сопровождать Хрунгнира в предстоящем бою, ибо никто другой на это не решался. Глиняного человека назвали Меккуркальви. Хрунгнир зарезал лошадь и вложил ее сердце исполину в грудь. Голова Меккуркальви была вытесана из камня, щитом ему служила огромная каменная плита.