Автор неизвестен - Мабиногион

И с этими словами она собралась уходить, но Хозяйка встала, и пошла следом за ней, и на пороге кашлянула. Линет обернулась, и Хозяйка поманила ее назад. «Видит Бог, – сказала Хозяйка, – ты предлагаешь недоброе, но коль уж ты видишь в этом выгоду, растолкуй мне ее».

«С охотой, госпожа, – сказала Линет. – Ты знаешь, что только сила и доблесть способны отстоять твои владения. Поэтому тебе нужно как можно скорее найти самого сильного и доблестного мужа». – «Как же это сделать?» – спросила Хозяйка. «Я скажу тебе. Нельзя сберечь твои владения, не охраняя фонтан. Охранять же его может только кто-нибудь из рыцарей императора Артура. И я отправлюсь ко двору Артура, – сказала Линет, – и клянусь, что приведу оттуда рыцаря, который сможет охранять фонтан столь же доблестно, как и тот, кто охранял его раньше». – «Поистине, это нелегко, – сказала Хозяйка, – но иди и сделай так, как обещаешь».

И Линет ушла будто бы ко двору Артура, а сама пошла в верхние покои к Оуэну. И там она пребывала вместе с ним, пока не настало время ей возвращаться от Артура. И тогда она оделась и отправилась к Хозяйке, и та возрадовалась, увидев ее. «С какими новостями ты вернулась?» – спросила она. «Поистине, госпожа, с самыми хорошими, – ответила Линет, – я выполнила то, что обещала. Желаешь ли ты видеть рыцаря, что пришел со мной?» – «Приведи его завтра, – сказала Хозяйка, – а за это время я подготовлю ему встречу».

И в середине следующего дня Оуэн надел кафтан и плащ из желтого шелка с широкой золотой каймой и сапоги из лучшей кордовской кожи с пряжками в виде золотых львов, и они с Линет вошли в покои Хозяйки. И та внимательно посмотрела на Оуэна. «Линет, – сказала она, – непохоже, чтобы этот рыцарь прошел долгий путь». – «Hу и что с того, госпожа?» – «Клянусь Богом, – сказала Хозяйка, – не кто иной, как он, лишил жизни моего господина». – «Это и лучше для тебя, госпожа, – сказала Линет, – значит, он не слабее, чем был твой муж. Забудь прошлое и подумай о будущем». – «Идите, – сказала Хозяйка, – я должна созвать совет».

И она на следующий день созвала всех своих людей и сказала им, что ее владения остались без защиты и что отстоять их можно лишь силой и доблестью. «И потому выбирайте: взять меня в жены кому-нибудь из вас или отдать чужеземцу, который сможет защитить меня». И они решили отдать ее чужеземцу. Тогда она призвала к себе епископов и архиепископа, и они обвенчали ее с Оуэном, [328]и все ее люди принесли Оуэну клятву верности.

И Оуэн охранял фонтан копьем и мечом и всех рыцарей, приходивших туда, повергал наземь и брал с них полный выкуп, и слава о нем разнеслась среди людей его владений, и не было человека, которого они бы любили больше. И так прошло три года.

И в один из дней Гвальхмаи гулял вместе с императором Артуром и увидел, что тот крайне опечален. И Гвальхмаи встревожился, увидев Артура в таком состоянии, и спросил его: «Государь, что с тобою?» – «Видит Бог, Гвальхмаи, – ответил Артур, – я тоскую по Оуэну, который пропал вот уже три года назад, и если на четвертый год я не увижу его, то моя душа расстанется с телом. И мне ведомо, что Оуэн покинул нас из-за рассказа Кинона, сына Клиддно». – «О государь, – сказал Гвальхмаи, – ты можешь призвать своих рыцарей к оружию, чтобы они могли отомстить за смерть Оуэна, если он убит, или освободить его, если он томится в плену, или отыскать его, если он жив и здоров».

Так они и сделали, и Артур со своими рыцарями отправился на поиски. А было их три тысячи, не считая тех, кто ехал в обозе. Вел их Кинон, сын Клиддно, и они пришли в крепость, где побывал Кинон; и когда они туда пришли, юноши стояли там же, метая ножи в цель, и золотоволосый муж так же стоял рядом с ними. Увидев Артура, он приветствовал его и пригласил войти, и Артур принял приглашение, и они вошли в крепость. И хотя их было много, они свободно разместились в этой крепости, и девы приветствовали их, и все пиры, на которых они бывали, померкли в сравнении с пиром, что устроили им девы; и даже сам Артур не видел при своем дворе таких пиров.

Hа другой день Артур утром встал, и снарядился в дорогу, и взял с собою Кинона. И они добрались до места, где сидел черный человек, и Артур подивился его обличью. И вот они спустились с холма, и подъехали прямо к зеленому дереву, и увидели там фонтан, и мрамор, и чашу. Тут Кай приблизился к Артуру и сказал ему: «Государь, я знаю причину нашего похода; позволь же мне вылить воду из чаши, и посмотрим, что из этого выйдет».

И Кай выплеснул воду из чаши, и тут же раздался гром, и поднялась буря, сильнее которой они никогда не видели, и некоторые спутники Артура были убиты градом. Когда же буря улеглась и небо прояснилось, они взглянули на дерево и не увидели на нем ни единого листка. И прилетели птицы, и уселись на ветки, и запели, и им показалось, что они никогда не слышали более сладкого пения. И тут они увидели рыцаря на вороном коне в черных латах, который стремительно мчался на них. И Кай встретился с ним, и сразился, и через короткое время был повергнут на землю. Затем рыцарь ускакал, а Артур со всеми людьми вернулся в лагерь.

И, приехав туда на следующее утро, они застали там того же рыцаря с боевым вымпелом на копье. И Кай обратился к Артуру: «Государь, вчера я потерпел неудачу, и не позволишь ли ты мне снова сразиться с этим рыцарем?» – «Хорошо», – сказал Артур. И Кай опять вступил в бой с рыцарем, и тот сразу же поверг его наземь, и ударил по голове древком копья так, что рассек шлем, подшлемник, кожу и мясо до кости. И Кай едва смог вернуться к своим спутникам.

И воины Артура каждый день один за другим выходили на бой с этим рыцарем, пока он не одолел всех, кроме самого Артура и Гвальхмаи. И Артур сам собрался биться с рыцарем. «Господин, – сказал Гвальхмаи, – позволь мне первому сразиться с ним». И Артур разрешил ему, и он выехал на поединок в шелковом одеянии, которое прислала ему дочь графа Анжу, [329]так что никто из рыцарей не узнал его. И они съехались и бились до конца дня, и никто из них не смог одержать верх.

И на следующий день они бились острыми копьями, [330]и опять никто не одержал победы. И на третий день они снова съехались, вооруженные копьями, и бились до середины дня, и наносили друг другу такие удары, что у обоих лопнули подпруги, и они свалились с коней. Тогда они поднялись, и обнажили мечи, и вновь стали биться. И всем, кто их видел, показалось, что никогда еще они не встречали мужей такой мощи и доблести. Когда же спустились сумерки, они продолжали биться при свете искр, высекаемых их мечами. Наконец рыцарь нанес Гвальхмаи удар, сбивший шлем с его лица, и узнал его. И Оуэн сказал: «О Гвальхмаи, я не узнал тебя из-за этой одежды, хоть ты и мой родич. [331]Возьми же мой меч и мои доспехи». – «Нет, Оуэн, – возразил Гвальхмаи, – ты победил, поэтому возьми мой меч».