Василий Татищев - История Российская. Часть 4

В тот же год князь великий Иоанн Васильевич всея Руси послал братию свою, князя Георгия, и князя Андрея старшего, и князя Василия сына князя Михаила Андреевича, и иных своих воевод со многими людьми на конях ратью к Казани.

6979 (1471). Война на Казань. Сентября в 1 день князь Юрий Васильевич со всеми воинами московскими пришел под Казань, и судовые рати пошли пешими к граду. Татары же выехали из града и, побившись мало, бежали во град. Русские же погнали их, и стали под городом, и отняли у них воду. Хан же Обреим, видя себе в великой беде, начал посылать послов своих к князю Юрию Васильевичу, и добил челом, и мир взят на всей воле великого князя. И возвратились на Москву со всем воинством.

Знамение. 4 солнца. Апреля 15 дня в неделю Цветоносную после вечерни в 12-й час дня было знамение в солнце: явился круг на небе, одним краем посреди неба, а другой спускался к западу; та же половина круга того, которая к западу, изнутри червлена была, а около зелено, до половины круга того вверх по краям, как бывает дуга на небе, тем цветом; а другая половина, которая вверх, та бела. А под кругом тем две дуги тем же образом, изнутри зелено, а внутри червлено; до самого запада на середке дуг тех солнце бывшее уже близ к западу шло; а меж дуг под самым кругом словно два рога, один концом на юг, а другой на север; а между ними словно солнце сияло светлое, и стояло над настоящим солнцем прямо; а на низ от того солнца меж рогов, промеж же дуг, по обе стороны по солнцу против настоящего солнца. И так два часа видеть было можно. И потом круг и дуги изогнулись, а те три солнца необычные сошлись вместе, и стало одно, и шло за настоящим солнцем повыше его, и зашли вместе, прежде настоящего. А то необычное знамение от мокроты аера (воздуха) было, говорят. Около же круга, который был краем посреди неба, по обе стороны его повыше красно было, но вверх не сходилось, а вниз до полукруга концы их. Сие же знамение видели многие на Москве; в прочих же городах нигде же того не видели и нисколько не говорят.

Женился Андрей угличский. Той же весною мая в 27 день в неделю о Слепом женился князь Андрей Васильевич угличский на Москве, взял княжну Елену, дочь князя Романа Мезецкого; а венчал их Филипп митрополит.

В тот же год месяца августа в 30 день, на исходе второго часа, загорелась Москва внутри града на Подоле близ Константина и Елены от двора Богдана Носова; до вечерни горело, и выгорело все, ибо поднялся тогда и ветер сильный с полуночи. И за рекою многие дворы погорели, а иные отнимали; а головни и бересту с огнем весьма далеко носило, за много верст. А князь великий был тогда на Коломне. Остался же тогда в городе двор княжий Ивана Юрьевича, да племянников его два двора, да Ирины Алексеевны, ибо оттуда ветер тянул.

Король Казимир послал в Большую орду к хану Ахмату татарина Кирея Кривого; а тот Кирей бежал к королю от великого князя Иоанна, и был он холоп великого князя купленный. Пришел же тот Кирей к хану, начал многие речи лживые и наговоры от короля на великого князя говорить и многие дары принес к нему, также и к князям его к Темиру и прочим от короля, и челом бия, говорил: «Чтобы вольный хан пожаловал, на великого князя русского пошел со всею Ордою своею, поскольку многая истома земли моей от него». А князь Темир и прочие после же одоления короля над великим князем подучали хана. Но не сбылась мысль окаянных, поскольку хотению Божию человек препятствия учинить не может. Хан же тот год весь держал Кирея у себя, ибо не было ему с чем отпустить к королю его, иных ради зацепок своих.

Умер Иона пермский. Умер еп. Иона новгородский. Той же осенью преставился епископ пермский Иона. Той же осенью месяца ноября в 5 день на память святых мучеников Галактиона и Епистимии преставился архиепископ Иона Великого Новгорода и Пскова, и положили тело его в его монастыре в Отней пустыни.

Избрание епископа. Новгородцы же по старине, каков был обычай у них, сотворили вече и начали избирать от священноиноков на архиепископию. И избрав трех, метнули жребия, и пал жребий на некоего священноинока, Феофила именем, и возвели его на двор архиепископов. И послали к великому князю Иоанну Васильевичу посла своего Никиту Ларионова бить челом и позволения просить, чтобы нареченному их чернецу Феофилу пожаловал и велел быть к себе на Москву и поставить бы его велел своему отцу Филиппу митрополиту на архиепископию Великого Новгорода и Пскова, как и прежде сего было при прежних великих князях. Князь же великий по их челобитью и прошению нисколько к прежнему не промышляя, но милость проявляя, посла их, почтив, отпустил со всем, о чем ему бил челом от всего Новгорода, ответ дав ему такой: «Поскольку вотчина моя Великий Новгород и прислали ко мне бить челом о том, что взял Бог отца их, а нашего богомольца, архиепископа Иону, а избрали себе по своему обычаю по жеребью священноинока Феофила, я их, князь великий, жалую того нареченного Феофила и велю ему быть к себе на Москву к митрополиту Филиппу стать на архиепископию Новгорода и Пскова безо всяких зацепок, но по прежнему обычаю, как было при отце моем великом князе Василии, и при деде моем, и при прадеде, и при прежде бывших всех великих князях, которых мы род, Владимира и Новгорода Великого и всея Руси».

Марфа посадница. Смятение новгородцев. Новгородцы к Литве. Пришел же посол их Никита Ларионов в Новгород, и сказал им про милость великого князя. Многие же там бывшие люди лучшие, посадники их, и тысяцкие, и богатые люди, весьма о сем рады были, и тот нареченный их Феофил. Но некоторые из них, посадничьи дети Исаака Борецкого с матерью своею Марфою и с прочими иными изменниками, наученные диаволом, которые горше бесов были прелестники на погибель земли своей и себе на пагубу, начали нелепое говорить и развращенное и, на вече приходя, кричать: «Не хотим за великого князя московского, ни зваться вотчиною его. Вольные мы люди Великого Новгорода, а московский князь великий много нам обиды и неправды чинит; но хотим за короля польского и великого князя литовского Казимира». И так возмутился весь град, и шатались, как пьяные: иные же хотели по старине за великого князя к Москве, а другие за короля к Литве. Тогда же изменники начали нанимать худых мужиков вечников, которые на то завсегда готовы по их обычаю, и, приходя на вече, звонили всегда в колокола и, крича, говорили: «За короля хотим». Иные же говорили к ним: «За великого князя хотим московского по старине, как было прежде сего». Наймиты же изменников тех камни бросали на тех, которые за великого князя хотят. И велико неустроение было в них, и меж собой ратью ходили, сами на себя восставая. Многие же из них, старые посадники и тысяцкие лучшие люди, также и зажиточные люди говорили к ним: «Нельзя, братцы, тому так быть, как вы говорите, за короля нам даться и архиепископа поставить от его митрополита, латинянина по сути. А изначала вотчина мы тех великих князей, от первого великого князя нашего Рюрика, которого по своей воле взяла земля наша из варяг князем себе и с двумя братьями его; потом же правнук его князь великий Владимир крестился и все земли наши крестил: Русскую, и нашу Славянскую, и Мережскую, и Кривичскую, и Весь, иначе говоря Белоозерскую, и Муромскую, и Вятичи, и прочие. И от того великого князя Владимира даже и до сего господина нашего великого князя Иоанна Васильевича за латинами мы не бывали и архиепископа себе не поставляли от них, как вы ныне хотите ставить от Григория, называющегося митрополитом Руси, а ученик тот Исидоров, по сути латынин». Те же развратники, как и прежние еретики, научаемые диаволом, желая на своем настоять и на благочестие дерзнуть, а князю великому не желая покориться, одинаково вопили: «За короля хотим». А другие говорили: «К Москве хотим, к великому князю Иоанну и к митрополиту Филиппу в православие». Злодейцы же оные, противники православия, Бога не боящиеся, посла своего послали к королю с подарками многими, Панфила Селифантова да Кирилла сына Ивана Макарьина, говоря: «Вольные мы люди Великого Новгорода бьем челом тебе, честному королю, чтобы ты государь нашему Великому Новгороду и нам господин был, и архиепископа вели нам поставить своему митрополиту Григорию, и князя нам дай из своей державы». Король же принял дары их с любовью, рад был речам их и, много чтив, посла их отпустил к ним со всеми теми речами, чего хотели, и послал к ним князя Острожского Михаила, Олелкова сына, воеводы киевского. Новгородцы же приняли его честно, наместников же великого князя не сослали с Городища; а что был у них князь Василий, Горбатого брат, суздальских князей, того послали в Заволочье в заставу на Двину.