Array Ермолай-Еразм - Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1

Ориентируясь на византийские образцы, книжники Руси начали создавать оригинальные сочинения. Так на Древнюю Русь оказались «пересажены» некоторые жанры классической литературы Средневековья. Основными среди них были проповеди, жития и летописи.

Проповедь («слово») — элемент церковной службы; речь, содержащая торжественное прославление (события, человека) или нравственное поучение. Проповеди делились на торжественные, которые надлежало произносить по церковным праздникам или в связи с каким-то значительным событием и учительные, то есть предназначенные для каждодневной церковной службы. Произведений этого жанра древнерусская литература знает немало, однако особое место среди них занимает «Слово о Законе и Благодати» Илариона. Эта проповедь посвящена крещению Руси, событию, с которого, собственно, и начинается древнерусская культура как культура христианская.

Жития в древнерусской литературе — биографии людей, которых церковь признает святыми. Для обозначения этого жанра также используется термин «агиография» (от греческих слов «agios» — «святой» и «grafo» — «пишу»). Жития обычно составлялись после канонизации: лишь тот человек, который посмертно причислялся церковью к святым, мог стать объектом житийного прославления. Более того, святой не просто мог, но должен был стать героем жития. Поскольку верующие молятся святым, вспоминают их, просят о помощи, обстоятельства жизни святого обязательно должны быть известны. И если биографического материала не хватало, агиографы его «достраивали», обращаясь к народным преданиям или другим житиям. При этом они не считали себя фантазерами, ведь святой, с их точки зрения, представлял идеал человека, а идеальные люди все в чем-то похожи друг на друга. Святой мог быть выходцем из любого сословия — церковным человеком или мирянином, но его биография должна была принципиально отличаться от жизнеописания обыкновенного человека. Цель автора жития заключалась не столько в изложении фактов, сколько в прославлении избранника Божия, и некоторый схематизм не смущал агиографов. Описывая жизнь святого, они рассказывали сходные истории, а композиция житий подчинялась общей схеме в каждом тексте предполагалось наличие авторского вступления, основного повествования, охватывающего жизнь святого от рождения до смерти, описания чудес и заключения. Среди самых знаменитых агиографических сочинений следует упомянуть анонимное «Сказание о Борисе и Глебе» и «Житие Феодосия Печерского», принадлежащее автору «Повести временных лет» Нестору Летописцу, а также своего рода энциклопедию монашеской жизни — «Киево-Печерский патерик».

Летописи — исторические произведения древнерусской литературы, в которых повествование велось строго во временной последовательности (в церковно-славянском языке слово «лето» значит «год»). Главная русская летопись — это «Повесть временных лет», созданная монахом Киево-Печерского монастыря Нестором.

Однако далеко не все произведения древнейшего периода поддаются однозначному жанровому определению. Так, Владимир Всеволодович Мономах, великий князь киевский, на склоне лет решив поделиться жизненным опытом с потомками, написал «Поучение» — уникальное произведение дидактического характера, которое было включено неизвестным переписчиком в «Повесть временных лет» и сохранилось в Лаврентьевской летописи.

В отличие от Владимира Мономаха, известной исторической личности, Даниил Заточник — фигура совершенно загадочная. Его «Слово» (в других списках оно называется «Молением») датируется концом XII — началом XIII веков. О жизни и личности Даниила ничего не известно, а сочинение его стоит в литературе начального периода древнерусской литературы особняком — не проповедь и не житие, но «смеховое» произведение. И это при том, что на Древней Руси смех воспринимался как атрибут дьявола и домонгольская литература практически не знает комических произведений.

Наконец, уникально в жанровом отношении «Слово о полку Игореве» — самый читаемый, самый изучаемый и самый загадочный памятник древнерусской литературы.

В ЛИТЕРАТУРЕ ВТОРОГО ПЕРИОДА (XIV–XVI ВЕКА) особого внимания заслуживают произведения, созданные в XIV — первой половине XV веков. Время в истории России тяжелое, но одновременно радостное: Русь пережила татаро-монгольское нашествие, лишилась независимости, были разорены и уничтожены ее прежние культурные центры, однако постепенно начиналось восстановление государственности.

Если литература XI–XIII веков создавалась общими предками русских, украинцев и белорусов, то с XIV века она может с полным правом именоваться русской. Три восточно-славянских народа начинают обособляться друг от друга, новая культура приживается на новых территориях: вместо Киева, Чернигова — в Москве, Твери, и лишь «Господин Великий Новгород» сохраняет и наращивает былую мощь. Глава русской церкви также меняет резиденцию и становится митрополитом Московским, по-прежнему подчиняясь главе византийской церкви.

Московские и тверские государи видели в себе не основателей, а продолжателей дела славных киевских властителей, да и новгородцы почитали старину. Соответственно, книжники стремились воспроизводить домонгольские жанры, обращаться к домонгольским героям. В результате — через пропасть татарского лихолетья — возникла связь времен.

Государственное восстановление оказалось неразрывно связанным с духовным восстановлением. Именно оживление религиозной жизни питало и государство, и культуру. В отечественной истории XIV и XV столетия — время не только князей и воинов, но и великих церковных подвижников. Первым из них по праву считается Сергий Радонежский (ум. 1392), самый любимый святой Древней Руси (а может, всей российской истории). С его именем неразрывно связана деятельность московского государя Дмитрия Донского, иконописца Андрея Рублева, писателя Епифания Премудрого.

Культурное возрождение выразилось в новых произведениях агиографического жанра. В конце XIV начале XV веков Епифаний Премудрый, монах основанного Сергием Радонежским Троицкого монастыря, написал два знаменитых сочинения: житие крестителя Перми епископа Стефана и житие самого Сергия. Составляя агиографическое повествование о жизни учителя, Епифаний ориентировался на домонгольские образцы, в частности, на Несторово «Житие Феодосия Печерского», однако в его произведении явно ощущаются и признаки новой эпохи: герой Епифания изображен более погруженным в духовные глубины, а чудеса его свидетельствуют о загадочных контактах с высшими мирами — святого посещает Богородица, во время церковной службы рядом встает ангел, Сергий предстает осененным Божественным огнем.