Николай Грязев - Поход Суворова в 1799 г.

Так как получены были известия, что Макдональд задержан в южной Италии, позиция же Моро с фронта была очень сильна, то Суворов вознамерился обойти ее с левого фланга и направился левым берегом реки По. 15 мая союзники заняли Турин, столицу Пьемонта, причем захватили в нем 382 пушки, 15 мортир, 20 тысяч ружей и множество разных запасов. Комендант Турина, энергичный генерал Фиорелла, заперся в цитадели с гарнизоном в 3400 человек. Моро отступил из своей крепкой позиции за Апеннинские горы к Генуе.

Итак, с открытия кампании протекло всего месяц и одна неделя, а Суворов уже завоевал почти всю Ломбардию, прошел более 400 верст, занял столицу Пьемонта и стоял в каких-нибудь 100 верстах от французской границы.

Началась трудная осада Туринской цитадели: «гарнизон имеет свое продовольствие, как от запасов, так и из города, ибо у него очень много друзей». Интересно свидетельство Грязева об одном факте, показывающем, что при осаде крепостей бдительность обороняющего часто весьма ослабевает, и возможно иногда проникнуть для разведок к самым укреплениям. 27 мая ночью Грязев «должен был сопровождать двух австрийских инженеров к самому валу цитадели и главному ее бастиону, дабы точнее определить место для устройства последней параллели. Темнота ночи способствовала сему отважному и опасному предприятию, но каждое неосторожное движение могло нас открыть и погубить невозвратно, ибо мы проходили за самую неприятельскую цепь, вокруг цитадели на ночное время расставляемую. Измерив все, что нужно, шагами, мы кончили благополучно сию операцию и возвратились к своему месту».

Между тем Макдональд быстро шел из южной Италии на помощь Моро и 18 мая достиг Лукки; далее двигаться в Геную по береговой дороге (почти тропинке) было невозможно, а потому французские полководцы составили план соединения по северную сторону Апеннинских гор, близ крепости Тортоны: Макдональд (35 тысяч) должен был спуститься с гор к Болонье и наступать вдоль правого берега По чрез Пьяченцу к Тортоне, куда Моро (14 тысяч) выйдет прямым путем на север. Для одновременности действий условились, что Макдональд, которому предстоял длинный кружной путь, начнет движения 20 мая, а Моро только 6 июня. 1 июня Макдональд, спустившись с гор, разбил австрийский отряд Гогенцол-лерна у Модены и захватил до 1600 пленных, 3 знамени и 8 орудий. Удар этот привел в большое смущение австрийских генералов: им казалось положение Суворова критическим, что неприятель мог разбить по частям разбросанные силы союзников и даже стать на пути отступления главной армии; казалось, Суворов неминуемо должен был уступить разом все свои завоевания. Но именно все это «казалось»… В глазах Суворова наступление французов сулило ему новые лавры. Предвидя это наступление, Суворов в 6 часов утра 30 мая выступил из-под Турина и, сделав в 2 1/2 суток 90 верст, достиг в 2 часа дня 1 июня города Алессандрии, где и остановился в ожидании окончательного разъяснения обстановки. Известие о бое при Модене открыло глаза, и фельдмаршал полетел навстречу более опасному врагу Макдональду. В письме австрийскому генералу Кайму, оставленному для продолжения осады Туринской цитадели, говорится: «Любезный генерал! Иду к Пьяченце разбить Макдональда. Поспешите осадными работами против Туринской цитадели, чтобы я не прежде вас пропел: Те Deum»**. 4 июня в 10 часов вечера 24 тысячи союзников двинулись от Алессандрии для совершения беспримерного в истории форсированного марша. «Нам неизвестен был план нашего великого полководца, но войско горело желанием сразиться, в полной уверенности на победу». Скоро дело разъяснилось для всего отряда, особенно, когда Суворов 5 июня отдал следующий приказ по армии:

«Неприятельскую армию взять в полон.

Влиять твердо в армию, что их 27000, из коих только 7000 французов, а прочие всякий сброд реквизионеров.

Казаки колоть будут, но жестоко бы слушали, когда французы кричать будут пардон, или бить шамад.

Казакам самим в атаке кричать балезарм, пардон, жетелезарм и, сим пользуясь, кавалерию жестоко рубить, а на батареи быстро пускаться, что особливо внушить.

Казакам, коим удобно испортить на реке Тарро мост, и тем зачать отчаяние, с пленными быть милосерду – при ударах делать большой крик, и крепко бить в барабан; музыке играть, где случится, но особливо в погоне, когда кавалерия будет колоть и рубить, чтобы слышно было своим.

Их генералов, особливо казаки и прочие, примечают по кучкам около их; кричать пардон, а ежели не сдаются, убивать. Суворов».

_________________________________

** «Тебя, Бога, хвалим» (лат.); начало католической молитвы.

Против Макдональда находился отряд австрийского генерала Отта (5 тысяч), который и был сильно потеснен за крепость Пьяченцу 5 июня. Получив об этом известие, Суворов немедленно двинул ему на поддержку 3500 человек австрийцев под начальством Меласа, а сам, дав отдохнуть остальным войскам несколько часов, выступил вслед за ним еще до рассвета. Мелас пришел вовремя, ибо французы утром 6 июня продолжали теснить Отта на реке Тидоне. Усталые солдаты Меласа (от Алессандрии до Тидоны, 80 верст, пройдено в 36 часов), не отдыхая, вступили в бой, но поддержали Отта лишь на короткое время; неприятель в огромном превосходстве сил готовился раздавить малочисленного врага.

Между тем войска Суворова не шли, а бежали. Июньское итальянское солнце стояло уже высоко; под палящим зноем люди выбивались из сил, падали от изнеможения, и многие из упавших уже не вставали; страшный след обозначал движение армии, но жертвы были необходимы для выигрыша времени, которое теперь и было до крайности дорого. Недаром Суворов как-то выразился: «Деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего». Колонна сильно растянулась. Иностранные писатели (Клаузевиц) заявляют, что «кажется, тактический порядок перехода не заслуживал похвалы». Странное понятие о тактическом порядке!

Суворов употреблял все меры, чтобы напрячь силы людей: переезжал от головы к хвосту колонны, постоянно повторяя: «Вперед, вперед, голова хвоста не ждет»; иногда неожиданно подъезжал к какой-нибудь части, шутил с солдатами, забавлял их разными прибаутками; появление его оживляло людей, колонна подтягивалась.

Как только пришло известие, что неприятель теснит Отта к С.-Джиовани, Суворов взял из авангарда казачьи полки и австрийских драгун и повел их сам к месту боя. Так как он взял с собою и Багратиона, то командование авангардом поручил Константину Павловичу, приказав вести его, как можно скорее; то же приказание неоднократно посылалось и в главные силы к Розенбергу.

Уже несколько часов Отт и Мелас были в горячем бою. Около 3 часов дня французы повели решительную атаку; Домбровский с поляками*** появился у деревни Карамелло, грозя отрезать австрийцам путь отступления. В эту критическую минуту в тылу показалось густое облако пыли: то был фельдмаршал с конницею. Он поскакал на холм, окинул оттуда быстрым взглядом все поле сражения и немедленно отдал свои распоряжения.