ВП СССР - Большевизм — естественная основа России

Особо следует отметить роль Н.М. Потапова в разгроме антисоветских организаций за рубежом и в СССР — он сыграл фактически ключевую роль в операции «Трест», которую провели органы ВЧК-ОГПУ в 1922-1927 годах. Н.М. Потапов выступал в качестве военного руководителя МОЦР — Монархической организации Центральной России. По этому делу он неоднократно выезжал за границу.

Если первым начальником Генштаба Красной армии стал царский генерал-майор Н.М. Потапов, то первым главнокомандующим РККА должен был стать царский генерал - майор Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич (24 февраля [08 марта] 1870 года, Москва — 03 августа 1956, года), бывший в Первую Міровую войну начальник штаба Северо-Западного фронта, а затем командующий Северным фронтом. М.Д. Бонч-Бруевич родной брат Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича (28 июня [10 июля] 1873 года, Москва — 14 июля 1955 года, Москва) — большевика с большим дореволюционным стажем (в революционном движении с 1884 года), ближайшего помощника и фактического секретаря В.И. Ленина, с которым познакомился в 1896 году. После Октябрьской революции В.Д. Бонч-Бруевич стал управляющим делами Совнаркома, а его брат М.Д. Бонч-Бруевич стал первым генералом, перешедшим на сторону большевиков и был бы первым главнокомандующим вооружёнными силами Советской России (Совнарком официально предложил М.Д. Бонч-Бруевичу занять пост Верховного главнокомандующего), но сложившаяся политическая обстановка обусловила то, что М.Д. Бонч-Бруевич отказался от предложения в пользу компромиссной политической фигуры — прапорщика-большевика Николая Васильевича Крыленко партийная кличка — Абрам; 02 [14] мая 1885 года, с. Бехтеево, Смоленская губерния — 29 июля 1938 года, Расстрельный полигон «Коммунарка», Московская область).

Причины, по которым большевики пошли на то, чтобы назначить главнокомандующим прапорщика, а не генерала Генштаба, просты.

Дело в том, что в результате проведения в жизнь указа императора Александра III в России просто не было не то что специалистов, а просто грамотных людей, чтобы можно было обеспечить функционирование государства на том современном уровне. Война же истощила и без того скудные ресурсы образованных хоть в какой-то степени кадров.

В то же время всё революционное движение в России было инспирировано извне, а потому лобовое столкновение русских большевиков с другими революционными партиями в России вызвало бы исключительно негативную реакцию со стороны надгосударственной закулисы, которая в действительности управляла всеми без исключения политическими партиями в России.

Всё это означало, что большевикам необходимо было пройти «между Сциллой и Харибдой», т.е., не вступая в открытое противоборство с надгосударственным управлением, использовать возможности этого управления для спасения и возрождения России.

Таким образом решались две задачи:

— через максимально широкое сотрудничество с российскими политическими партиями обеспечить лояльность Советской власти как можно большего количества специалистов, а через международное сотрудничество привлечь в страну иностранных специалистов — симпатизантов русской революции;

— через максимально неконфликтные отношения с надгосударственным управлением блокировать или хотя бы минимизировать участие других государств в Гражданской войне в России на стороне антибольшевистких, антисоветских сил, которые, по сути, являлись всего лишь марионетками именно иностранных государств.

Обе задачи большевики блестяще стали решать фактически уже первым ходом — назначив на должность главнокомандующего компромиссную политическую фигуру.

Если бы большевики этого не сделали, то

— кадровая база внутри России, на которую они могли бы рассчитывать для управления государством и функционирования экономики, резко стала бы заведомо недостаточной для функционирования государством;

— резко бы сократились возможности привлечения специалистов из-за рубежа, а приезд в Россию тех, кто хотел бы помочь большевикам, мог бы быть и невозможным потому, что

— надгосударственное управление вместо блокирования участия иностранных государств в Гражданской войне в России, наоборот стимулировало бы их к этому.

В этих условиях у России бы просто не хватило ресурса, особенно кадрового, противостоять совокупному ресурсу государств-интервентов и остального мірового сообщества.

А так большевики, сделав первую уступку — незначительную, поскольку вскоре управление Красной армии было построено так, что главнокомандующий был одним из механизмов управления армией, — и, постоянно маневрируя под давлением надгосударственного управления, добились от него того, что в России оно не препятствовало максимальной консолидации национальных кадров, и при этом были направлены из -за рубежа революционные кадры — специалисты в различных отраслях, — и таким образом была обеспечена победа большевиков в Гражданской войне и начато восстановление экономики страны. И глобальное надгосударственное управление, как минимум, не препятствовало советскому руководству воспользоваться экономическим кризисом на Западе, чтобы массово рекрутировать западных специалистов для проведения индустриализации СССР.

Всего этого большевики не смогли бы добиться, если бы сразу вступили в конфликт с надгосударственным управлением.

Нельзя не отметить и таких виднейших военных историков и теоретиков военного дела как генералы А.А. Свечин и Е.З. Барсуков.

Генерал-майор царской армии Александр Андреевич Свечин (17 [29] августа 1878 года, Одесса — 29 июля 1938 года, Москва), после того, как побывал на ряде руководящих должностей, в том числе был начальником Всероссийского главного штаба, с октября 1918 года работал преподавателем в Академии Генштаба (Военной академии РККА). Именно в этот период А.А. Свечин проявил себя как крупнейший военный теоретик, который фактически сформировал новую науку о войне, пришедшей на смену устаревшей теории войны, сформулированной К. Клаузевицем.

А.А. Свечин неоднократно арестовывался троцкистами, но всякий раз большевики не только вытаскивали его после ареста, но при этом он получал новое назначение с повышением в должности. Так, после ареста по делу «Весна» в феврале 1931 года, в июле того же года А.А. Свечин был осуждён на 5 лет лагерей. Однако уже в феврале 1932 года был освобождён и вернулся на службу в РККА: причём сначала в Разведывательном управлении Генерального штаба, а затем — на научную и преподавательскую работу во вновь образованной в 1936 году Академии Генерального штаба РККА. Однако арест 30 декабря 1937 года стал роковым. Абсолютно лживое обвинение и последующий расстрел был организован начальником 9-го