ВП СССР - Большевизм — естественная основа России

В целом положение офицеров в Красной армии и их взаимоотношения с комиссарами и солдатской массой описано правильно. Но при этом надо отметить, что «эксцессы» в отношении бывших офицеров и членов их семей были не вследствие чьего-либо «недомыслия», но проявлением сознательной деятельности по уничтожению русских национальных кадров, которую осуществляли комиссары-троцкисты, сторонники міровой революции. Однако комиссары-большевики в целом смогли подавить вредоносную деятельность троцкистов как в отношении Красной армии, так и в отношении России.

Именно благодаря институту комиссарства в Красной армии и комиссаров- большевиков РККА к концу Гражданской войны превратилась в мощную силу, что

вынуждены были признать даже противники. Так, царский подполковник, полковник Временного правительства, генерал-лейтенант Белой армии Е.И. Достовалов пишет:

« Красная армия вырастала на наших глазах и перегнала нас в своем росте. И это несмотря на то, что у нас даже в рядах простых бойцов служили офицеры, несмотря на полную свободу военного творчества, на большее количество офицеров Генерального штаба и специалистов всякого рода. Но и тогда еще не все поняли, что в Красной армии, где командный состав постепенно занимал подобающее ему место, шла упорная и успешная работа, давшая прекрасные результаты. <...> в Крыму они победили нас не столько своим численным превосходством, сколько выучкой, организацией и лучшим нашего управлением войсками... мы были загипнотизированы мыслью о несовместимости свободного военного творчества с большевистским режимом».

При этом белый генерал Е.И Достовалов, сравнивая Белую и Красную армии, вынужден был признать: «Мы были богаче их техникой, и нашими победами мы были обязаны отчаянной храбрости офицеров и казаков, считавших свое положение почти безвыходным. Но в области тактики и обучения войск мы трагически застряли на опыте 1-го Кубанского похода, а в области стратегии мы шагнули еще дальше назад... Мы увидели перед собой <...> отличные русские дивизии. 51-я пехотная дивизия и огневая бригада поразили нас своей выучкой, умением наступать и обороняться, стойкостью и дисциплиной. Это было неожиданно. Начальник одной белой дивизии доносил, как трудно и непривычно бороться с 51-й дивизией, которая, будучи обойдена со своих флангов, не отступает, а дерется. Мы находили прекрасно устроенные, примененные к местности и оборудованные окопы, с хорошо продуманным перекрестным обстрелом, с отмеченными дистанциями огня и т.д. Каховский плацдарм был укреплен образцово. Красные полки научились бороться с танками, и при атаке Каховского плацдарма почти все наши танки остались в плену у большевиков... В Северной Таврии мы увидели применение в красных полках пулеметных групп в наступлении, в полках — команды гренадер и огнеметы.» — Достовалов Е.И. «О белых и белом терроре // Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.», Т. 6, М., 1995 г. — С. 660.

Однако именно «большевистский режим» обеспечил настоящую свободу творчества вообще и военного, в частности. Так, например, в 1918-1920 гг. в Москве издавался военно­научный журнал «Военное дело», в котором публиковались статьи, как по актуальным событиям Гражданской войны, так и исследования по военно-теоретическим и военно­историческим темам. Причём безпартийные военспецы не только имели возможность свободного выражения своих взглядов, но даже вступали в полемику с высшим партийно­государственным руководством по принципиальным для строительства государства вопросам. Так, например, в одном из номеров журнала была опубликована статья бывшего генерала А.А. Свечина «Милиция как идеал. — Критика тезисов Л. Троцкого». И всесильному наркомвоенмору была только одна возможность воздействия на военспеца — опубликовать в том же журнале ироничный ответ «Программа милиции и ее академический критик». Статья А.А. Свечина более никак не сказалась на его службе. Пока в 1930-е годы троцкисты не отомстили А.А. Свечину за его большевизм. Но расправа с А.А. Свечиным произошла в ходе схватки большевиков и троцкистов за Россию, а не из-за того, что он публично спорил с одним из руководителей государства. А вот в Российской империи сама возможность публичного спора по теории управления государством между представителем высшего руководства страной и каким-либо техническим специалистом была в принципе невозможна. Штаб-офицер или даже генерал, вступивший в подобную полемику, например, хотя бы с военным министром Российской империи — это явление из области фантастики, так как в реальной жизни это означало бы конец карьеры.

* *

*

После Гражданской войны всем военнослужащим Белой армии были предоставлены возможности остаться в России, в том числе и продолжив военную службу, но уже в рядах Красной армии. Главным критерием оценки людей был их искренний патриотизм по отношению к России. Поэтому 03 ноября 1921 года, в годовщину взятия Крыма, ВЦИК РСФСР объявил амнистию участникам Белого движения вообще, а не только участникам Белой армии. В СССР был наложен негласный запрет на то, что участие в Гражданской войне на стороне Белого движения, само по себе, по факту такового, было основанием для каких -то репрессий. При этом, в случае репрессий по другим основаниям, это участие в Белом движении было отягчающим обстоятельством.

Именно поэтому в СССР были офицеры Белой армии вполне могли сделать свою карьеру в Красной армии. Так, например, царский капитан, подполковник Временного правительства Аполлон Яковлевич Крузе (15 [27] декабря 1892 года, Санкт-Петербург — 06 мая 1967 года, Ленинград) весной 1918 года был мобилизован в РККА и 10 мая 1918 года зачислен на старший курс Военной академии. 25 июля 1918 года, являясь слушателем академии, принял «активное участие в свержении советской власти в Екатеринбурге» и вступил в должность помощника коменданта Екатеринбурга. В 1919 году омский Верховный Правитель России адмирал А.В. Колчак произвёл А.Я. Крузе в генерал-майоры. А уже в начале 1920 года А.Я. Крузе попал под Красноярском в плен к Красной армии и... вступил в ряды РККА, после чего был направлен на преподавательскую работу, которая стала его местом службы на долгое время, с некоторыми перерывами на службу в другом качестве. В 1936 году А.Я. Крузе был произведён в полковники. В июле 1941 года А.Я. Крузе с

преподавательской работы в Военной академии им. М.В. Фрунзе был переведён в

распоряжении Инспекции пехоты РККА. С января 1943 года он был на должности начальника штаба Сталинградской группы войск. С июля 1943 года командовал 93-й стрелковой дивизией, освободившей Миргород. В октябре 1943 года он был произведён в генерал-майоры. С ноября 1944 года А.Я. Крузе командовал 24-м гвардейским стрелковым корпусом, участвовавшим в освобождении Братиславы. В дополнение к тем наградам, которые А.Я. Крузе получил на службе в армии Российской Империи, в СССР он также был отмечен многочисленными наградами, среди которых орден Ленина (21.02.1945) и три ордена Боевого Красного Знамени (06.11.1943; 03.11.1944; в 1950 году награждён в соответствии с Указом Президиума