Виктория Ковалева - Дивные земли (СИ)

Маленькая Милолика с трепетом разглядывала изображенных в книгах прекрасных созданий и была полностью согласна с дедом. Она искренне не понимала, отчего ее отец так ненавидит дивных, и почему при одном лишь упоминании о них, его охватывает такая ярость.

Девушка замерла, прислушиваясь к звукам леса. Ей почудился какой-то шорох, но нет - Изумрудный лес оставался все так же тих и загадочен.

Она вновь перенеслась в своих воспоминаниях в тот самый вечер. Вечер, который должен был стать последним в ее жизни:

"Поторопись, милая", - тихо бормотал дед, отпирая замок наручников, - "Твой отец может нагрянуть сюда в любое мгновение. Послушай меня, ты должна скорее покинуть город и к рассвету оказаться как можно дальше отсюда"

"А как же ты?" - с трудом сдерживая слезы, дрожащим голосом спросила Мила, зарываясь лицом в воротник дедовой рубашки.

"Тише, милая" - он ласково погладил ее густые каштановые волосы, - "Ты прекрасно знаешь, что дни мои сочтены. Болезнь берет свое и мне безразлично добьет ли меня она или рука моего сына"

"Дед..." - сдавленно просипела Мила не в силах отстраниться от самого дорогого и любимого на этом сете человека.

"Прощай, девочка моя" - с грустной улыбкой произнес старик, - "Береги себя и никогда не поддавайся на чужие предрассудки. А теперь уходи быстрее!"

Это был последний раз, когда Милолика видела деда.

А дальше была изнуряющая погоня, где ее затравливали, словно дикого зверя и последний шанс на спасение - Изумрудный лес. Она до сих пор не понимала, каким чудом ей все-таки удалось добраться до границы Дивных земель, прежде чем ее схватили.

Удача в который раз оказалась на ее стороне, и вот теперь она вновь обрела свободу, руками эльвов избавившись от своих преследователей. Только вот что ей теперь с этой свободой делать?

Кайе.

Лунный княжич вышел на балкон и, прикрыв глаза, сделал глубокий вздох, наслаждаясь ночной прохладой. Тонкие длинные пальцы сжали мраморные перила, а в голове все еще проносились обрывки кошмара.

Снова, в который уже раз он не сможет заснуть до самого рассвета. Снова он напьется вина пытаясь притупить память но, как и в сотни раз до этого, все его старания окажутся тщетны - страх глубоко пустивший корни в сердце не сдаст своих позиций так просто.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Кайе постарался сменить направление своих мыслей и вспомнил о сегодняшнем происшествии. Он и сам не до конца осознавал, что именно заставило его сохранить жизнь человеческому подростку. Можно сколько угодно оправдывать себя тем, что он просто вернул долг, но княжич прекрасно помнил те ощущения что испытал, сжимая рукоять клинка и глядя в распахнутые от ужаса карие глаза с по-девичьи густыми и длинными ресницами. В тот момент все его естество протестовало против убийства, и Кайе растерялся, так как не понимал, что послужило тому причиной. Он ненавидел людей настолько сильно, насколько вообще одно живое существо способно ненавидеть другое. Тогда что же заставило его в этот раз поступиться своими убеждениями? Почему глядя на худенькое тщедушное тело, сжавшееся перед ним испуганно, не смог исполнить того, что требовал от него глас рассудка?

"Интересно, - невольно подумал Кайе, - сумел ли подросток добраться до границы или он все-таки наткнулся на дозор?"

Княжич отчетливо представил себе этого хрупкого человечка - совсем одного в ночном полном опасностей лесу. Если даже ему повезет, и его не схватит дозор, то он вполне может стать ужином для какого-нибудь брухгура или дриады. Эти духи - дети ночи, никогда не брезговали свежей человечиной, и беспрекословно подчинялись одним лишь эльвам. Раньше, в давние времена, когда смертным еще дозволялось появляться в Дивных землях, эльвы плели людям специальные обереги, отгоняющие плотоядных духов, но теперь лесные обитатели стали еще одним немаловажным препятствием на пути у Лордов-воинов. Жаль, конечно, что большинство духов входили в силу только с наступлением темноты и почти не показывались при свете дня, но и это служило хорошим подспорьем в борьбе с "незваными гостями".

Тряхнув длинной челкой, словно отгоняя назойливое насекомое, Кайе коротко раздраженно выдохнул и пробормотал:

- Нет, это безумие какое-то, в самом деле...

Затем опершись на одну руку, он легко перепрыгнул через перила балкона и мягко спружинив ногами, приземлился на землю. Выпрямившись, княжич уверенно направился к замковым воротам.

"Я только выведу человека за границу Дивных земель" - убеждал он себя, сворачивая немного в сторону от ворот и проходя через тайный, спрятавшийся в диком плюще лаз. - "Ведь это именно я сохранил ему жизнь и теперь обязан убедится в том, что человек навсегда покинет эльвийские земли"

Только оказавшись за стеной, Кайе осознал, что оставил свою полумаску в спальне. Досадливо поморщившись, он, тем не менее, продолжил свой путь, надеясь вернуться в замок до рассвета.

Милолика.

Мила спотыкаясь, брела по едва различимой в густой темноте тропинке, испуганно втягивая голову в плечи при любом постороннем звуке. Девушке казалось, что из сгустившегося вокруг нее мрака за ней наблюдают сотни чьих-то глаз и от ощущения этого по позвоночнику пробегал неприятный холодок.

Очень хотелось расплакаться и сесть прямо здесь на холодной земле, отдавая себя в руки неизвестности, но фамильное упрямство заставляло ее двигаться дальше, не обращая внимания на боль в пульсирующих висках и общую слабость.

Сколько времени прошло с тех пор, когда она нормально ела в последний раз? Милолика попыталась вспомнить и не смогла. Наверное, несколько месяцев назад, как раз перед тем, как отец приказал бросить ее в камеру. Дальше ее рацион составляла лишь тюремная баланда, а с того времени как ей удалось сбежать у нее во рту не побывало и хлебной крошки.

Пустой желудок заурчал, и Милолика испуганно прижала ладонь к животу. В ночной тишине звук этот показался ей невыносимо громким.

- Предатель! - возмущенно прошипела она, сглатывая горькую слюну.

Внезапно Миле показалось, что рядом с ней произошло какое-то шевеление. Девушка замерла, ощущая как гулко заколотилось в груди сердце.

"Показалось?" - с надеждой подумала она, но уже в следующее мгновение упала на землю придавленная чем-то тяжелым. Правую руку чуть ниже плеча пронзила острая боль. Милолика закричала и принялась что есть мочи брыкаться, пытаясь скинуть с себя противника.

В темноте она не могла разглядеть того кто на нее напал но она чувствовала под пальцами густую жесткую шерсть и ощущала на своей коже горячее дыхание.

Задыхаясь от боли и ужаса, девушка отчаянно боролась за свою жизнь, хотя понимала, что шансы ее против этого чудовища ничтожно малы.