Алексей Сергиенко - Даша на Луне

— КАК НЕТ? — удивилась я, — А как ты им собрался Странник взрывать? Неужели это был блеф?

— Так топливо взрывается ничуть не хуже, Даша. Думаешь, почему его так много в Багаже? Первый урок кзинов, однако.

— Слава богу, — выдохнула я, с силой закручивая антенной узел из проволоки, — а то я было решила, что тебя подменили. Ты и блеф — слова антонимы. Как честный и богатый.

— Я очень хорошо умею блефовать, — возмутился ОО.

— Ну вот, — встав, я взгромоздила куб жизнеобеспечения на Марусю и начала прикручивать его, — ты ведь мог сказать, что бросишь меня на Луне, если я не поверю?

— Мог, — но не стал. Потому что это было бы неправдой.

— Но блефуешь ты хорошо?

— Да, я уже сказал.

— Ой, как всё запущенно, — вздохнула я, отключая и привинчивая спереди универсальный блок питания, переключив его в режим фонаря.

Большой потребности в этом не было, Земля давала достаточно света, но я всё же примотала проволокой и его, сделав свой луноцикл похожим на автомобиль с карасиновым двигателем. Мне было пора уносить ноги с этого Парижа.

Без сожаления бросив палатку и большую часть инструментов, и отключившись от куба жизнеобеспечения, я поехала в сторону отмеченного на карте часов склона в форме трамплина. На шее у меня как и прежде болтался Калашников — у меня были на него виды.

Яркий свет фонарика выхватывал из полутьмы глыбы, прочерчивая передо мной светящуюся полосу. Ехала я не долго, как и обещал ОО, подходящий для взлета склон находился в полукилометре от лагеря.

— Дарья, ты на месте? Дарья ты приехала? — поминутно спрашивал меня ОО.

— Помолчи пожалуйста! — взмолилась я, — у тебя есть что-то, то что нужно мне знать прямо сейчас?

— Нет, — насупился ОО.

— Ну и не отвлекай меня. Мне нужно сосредоточиться.

На самом деле, конечно, мне не нужно было сосредотачиваться. Мне просто было безумно страшно. Вот ведь причудливый выверт сознания — только что я почти убедила себя в том, что всё, что имеет начало — имеет и конец, и что мой унылый финал в палатке вовсе не так и плох, как я снова хочу жить. И снова трясусь от ужаса, созерцая уходящий передо мной вверх склон.

Относительно чистый склон, надо признать. Камней и кратеров было совсем не много и я без труда нашла подходящий участок для старта. Поскольку, начав разгон я не смогу управлять ровером, было важно чтоб на моей разгонной трассе мне ничего не мешало.

Встав в её начало, я еще раз всё проверила и вцепившись в Марусю, нажала клавишу на часах, запуская программу взлета. Тонкий, вибрирующий визг заработавшего в Багаже реактивного двигателя, передавшись через раму и кости прямо куда-то в глубь зубов, заставил меня еще сильнее вцепиться в руль.

Я включила ровер на вторую передачу и понеслась вперед, ускоряясь с каждой секундой. Паника нарастала. Мне хотелось сделать что-то еще, чтоб увеличить свои шансы на выживание. Вот только делать было нечего — всё что от меня требовалось я уже сделала и сейчас могла только дрожа от страха и работающего движка нестись к пропасти.

И тут я внезапно поняла фразу Егора Летова. Про то, что в окопах не бывает атеистов. Мне захотелось помолиться. Да, да, — мой атеизм не выдержал проверку пропастью. Можно смеяться.

Как правило, слова у меня не расходятся с делом. Напротив, очень часто я не успеваю толком обдумать что-то, как замечаю что уже пару минут уже это делаю. Но, не в этот раз. Выяснилось, что я не очень хорошо знаю молитвы. Вообще не знаю, чего уж тут скрывать. И не совсем представляю, какому богу собралась молится.

В этот момент одна из колесных пар влетела в какую-то яму, ровер взлетел, я судорожно вывернула руль, чтоб остаться на безопасной траектории… и с удивлением поняла, что молюсь. Той молитвой, что выучила:

О тот, кто темнее сумерек... О тот, кто багряней текущей крови... Во имя тебя, погребённого в глубинах времён... Во славу твою, я присягаю к тьме... Пусть те безумцы, что противостоят нам… Будут уничтожены нашей с тобой силой!..

На словах про силу, тряска внезапно оборвалась и я с удивлением поняла, что лечу. Подо мной, медленно и величественно проплыл острый край скального массива, хорошо различимый на фоне тьмы лежащего под ним пролома.

Но у меня не было времени смотреть по сторонам: я следила за точкой моего прилунения, рассчитанной на основании показаний инерционной системы навигации и наложенной на спутниковую фотографию высокого качества. Увиденное мне не понравилось: расчетная точка лежала в точности на отбрасывающем длинную тень валуне. Я перехватила заранее снятый с предохранителя автомат и выпустила очередь влево, следя за тем, как красная точка расчетного места приземления медленно, как бы неохотно, начала отклоняться от гибельного камня.

Выпустив рожок, выбросила ставший бесполезным калаш, я схватилась обратно за руль — ровер уже перелетел через каньон и сейчас летел вдоль противоположенной стороны расколотого разломом холма. Наблюдая, за тем, как под мной мелькают плохо различимые в полутьме лунные барханы, я чувствовала себя летящим с трамплина лыжником.

Полёт все не кончался и не кончался — снижающийся склон успешно компенсировал потерю высоты. Я даже успела увидеть что ползущее по монитору скафандра красное пятно замерло на половине пути к спасительному ровному грунту. Я опустила руки – определить, куда я приземлюсь было невозможно – не хватало данных. Фигурально опустила — на деле я вцепилась в руль еще крепче.

Наконец-то луноцикл ударился о верхушку одного бархана, снес её, врезался в середину следующего и дальше летел вращаясь, разбрасывая и перемалывая плохо закрепленное снаряжения. Выжить в этой мясорубке не было решительно никакой возможности. Я, впрочем и не пыталась — первый удар выбросил меня из седла и я покатилась по реголиту, закрыв руками голову и стараясь уберечь шлем.

Затормозила я быстрее Маруси — так у меня и масса меньше. Лежа на грунте, я отрешенно смотрела, как надо мной, в облаке лунного грунта, вращаясь и разваливаясь на части, пролетел мой луноцикл. Проследив глазами его путь, я вскочила на ноги.

Приземление было жестким, но, кажется я ничего не сломала, — подумала я. Потом подумала что судить об этом я буду позже — в моём теперешнем состоянии я бы не заметила, даже если бы мне оторвало ногу. Адреналин без малого капал у меня из ушей.

Испуганно посмотрела на ноги. Вроде на местах. Переключила умные часы в режим монитора скафандра — протечек нет, запасов кислорода на три четверти часа. Интересно, и когда я столько успела выдышать, если весь полет занял не больше пяти секунд?

— Дарья, Дарья, Дарья, — бубнил под ухом голос ОО, — скажи, как прошел прыжок?

— Очешуительно, — зло буркнула я, оглядывая борозду, которую пропахала в лунном грунте, — Просто волшебно, блять. Как ведьма верхом на венике.