Алексей Сергиенко - Даша на Луне

Герои бывают двух видов, — неожиданно вспомнила я старинную присказку, — Тупые. И тупые и очень сильные. Вспомнив, к какой категории отношусь, я выбрала слабину шлейфа, намотала на кулак, уперлась ногами в створ люка…

И, собравшись силами, дернула. Хлыст проводов поддался.

Тут же на всей станции погас свет. Как тебе такое, Илон Маск?

Свет, впрочем, включился сразу. Правда другой — тревожный, мигающий и красный. Где-то далеко, далеко — наверное, в русском сегменте, завыла сирена. Интересно, я получу ачивку «Разрушительница МКС»?

Я быстренько вытянула провода, на которых, словно на серпантине, что тянется за котом после праздников, болтались коробки с приборами. И запрыгнула в люк. Который с трудом, преодолевая сопротивление давно не смазываемого механизма, захлопнула за собой. Не забыв его при этом заблокировать, подперев рычаг открытия, одним из лежащих в отсеке многочисленных контейнеров.

Если судить по доносящимся из за люка звукам, мой побег еще не был замечен — астронавты, на повышенных тонах выясняли отношения. Вот и славненько, подумала я, если так пойдет дальше, то я вообще не попрощавшись смогу со станции свалить.

Я нашла необходимый мне люк, за которым была только коротенькая и кривая причальная труба для шатлов и приготовилась стравить воздух и открыть люк. Страха не было. Было какое-то дурное возбуждение.

Ожидание всегда действует на меня плохо. Вот и сейчас, стоило мне провисеть с руками на люке каких-то жалких несколько секунд, как в голову стали лезть непрошенные мысли о Координаторе. Он ведь не меня спасает. А свою треклятую коричневую папочку. Есть у меня сомнения, в решимости робких и зависимых российских властей по-настоящему мне нагадить. Ну, дадут трешечку, как Кунгурову, и ту я, наверняка, не всю отсижу. А потом сразу чемодан, вокзал, Европа. В любом случае собиралась.

А вот папочку ООшную, власти сожгут сразу, как только дотянутся. От этой папочки у них реально заполыхает — вся их официальная история насмарку. Зря только Вова коленки протирал. И будут, положа руку на сердце, не так уж и не правы: никаких реальных изменений публикация отчета дать не способна — поляки успели на этом убийстве свою национальную самоидентификацию выстроить и президента похоронить. Так что они в любом случае объявят всё ложью, подлогом и провокацией. Единственное, к чему приведет публикация отчета, будет только очередной визг по поводу вины России. Нужно ли это сейчас, когда эту историю вроде бы как подзабыли?

Так что происходит? Сделал ли ОО всё возможное для моего спасения? Дернул ли он за все нужные веревочки, чтоб я мирно и благополучно приземлилась? Вот, в то, что дергал — я верю сразу и охотно. А вот в какую именно сторону дергал — вопрос открытый. С таким же успехом он мог, через своих агентов влияния, подзуживать власти России, чтоб они законопатили меня на всю катушку. А те и рады стараться. О чем и шушукаются в своих твитераторах. И теперь вся моя команда поддержки вынуждена согласиться с опасным планом эвакуации при помощи Ынхи.

Подумав так, я сразу обмерла. Пазл в очередной раз сложился — ОО специально создал ситуацию, при которой у меня остался только единственный путь покинуть станцию — прыгнув в Ынху. То есть доставить ему папочку на блюдечке. ОО хотел папку — ОО получит папку.

Или я опять на ровном месте себя накручиваю? Попробую проверить. Спрошу себя — ОО на моей стороне — или на своей собственной? Конечно на своей — и с этим никто спорить не будет. Выходит, я сейчас вовсю реализую не план своего спасения, а план по доставлению папки на дом к Координатору.

Но, не успела я даже подумать о том, что мне лучше бы вернуться в обитаемую часть станции, как я услышала стук по внешней обшивке переходника. И так не раздумывая, машинально, как полгода назад я стянула с тела купальник, я повернула рычаг, стравливая воздух, и, выждав несколько наполненных воем секунд, распахнула люк.

* * *

Боли не было. Наученная горьким опытом трех всплытий, я выпустила воздух из легких, оставив ровно столько, сколько смогла удержать. Все болезненные ощущения благополучно утонули в бушующей в моей крови адреналиновой буре. Единственное из доступных мне ощущений был леденящий холод, да и то, было непонятно, испытывала ли я его на самом деле, или вообразила, поскольку смотрела много фильмов.

Проплыв несколько метров по изогнутому коридору, я чуть было не вылетела из стыковочного узла в открытый космос. На угольно черном небе, сияло бесконечное множество звезд, направляющих в мою сторону свои злые, холодные лучи. Но я не обратила на эту красоту никого внимания. Мне было не до того.

Прямо передо мной, на расстоянии десяти метров, висел Ынха. Из-за своего открытого грузового отсека кораблик казался выпотрошенным ангелом, из развёрстого чрева которого торчит тоненькая, многосуставчатая рука манипулятора.

Без колебаний и лишних раздумий я прыгнула в его сторону, с силой оттолкнувшись ногами. Колебания и сомнения пришли позже, нагнав меня на середине пути. И тут-же сменились озарением. Я поняла, как я могу выиграть этот раунд. ОО подстроил всё так, что я у меня нет другого пути, кроме как доставить ему папку?

Так я её не доставлю. «Не будет вам барабана», как сказал в похожей ситуации Котовский, Григорий Иванович. Веская причина поступить именно так у меня есть — мы договорились сыграть в Эвридику. И ОО свою часть договора не выполнил. Всё по честному.

Разрешив мучавшую меня проблему, я беззвучно рассмеялась и швырнула проклятую папку подальше. От себя, от Ынхи, и главное, подальше от Координатора. И с чувством глубокого удовлетворения, я наблюдала, извернувшись, как папка разлетелась на листки, ударившись о борт одного из составляющих МКС модулей.

Всё еще улыбаясь, я повернулась обратно, чтоб схватиться за расположенные внутри транспортного отделения направляющие. И тут-же ударилась лицом о металлический край проёма. С такой силой, что разбила скулу, разбрызгивая вскипающую в вакууме кровь.

Ничего этого, я, понятно, не помню. Не помню, как моё тело, ударившись о дно отсека, снова выплыло в космос, не позволяя люку закрыться. Как ведомая ОО механическая рука, дернувшись, было, за разлетающимися листками, вернулась ко мне, поймала за ногу и втянулась обратно в отсек, который наконец-то закрылся, позволяя включить подачу воздуха. Как Ынха, развернувшись на месте, со всей возможной скоростью понесся по направлению к Земле.

Я потеряла сознание от удара. И пришла в себя очень и очень не скоро. Уже на Земле.

* * *

Есть силы на порядок выше, слышишь?

Первая сцена после титров:

Четыре дня спустя: Море Дождей.

Багаж ожил, как только первый луч восходящего солнца озарил раскрытые от удара о грунт панели солнечных батарей. Первые несколько дней он просто лежал, заряжая свои поврежденные ночной заморозкой аккумуляторы. Потом сел, разгребя засыпавший его лунный песок. Несколько минут он задумчиво проверяя работу своих механических конечностей. Конечности были погнуты, но работали.