Алексей Сергиенко - Даша на Луне

— Тогда пройди тесты, пожалуйста, — виновато начал Трус, — Мне, как врачу, нужно знать пределы твоей выносливости. И подготовить тебя к физическим нагрузкам.

Я растерянно начала вертеть головой по сторона, пока не нашла висящую у люка рубки Сучку и переадресовала вопрос ей, сложив брови домиком. Сучка также едва заметно кивнула, разрешая принять предложение.

— Я буду рада помочь, — обрадовано воскликнула я, — что нужно сделать?

— Заняться физкультурой, — хмыкнул Трус, — Надень вот эти датчики.

Потом я бегала, прыгала, подтягивалась. Понятно, что большая часть привычных, земных упражнений в невесомости выполнялись с резиновыми лентами для имитации силы тяжести. Но на результате это не сказалось — в конце тренировки я чувствовала себя загнанной лошадью.

Попутно мы беседовали о различии в подходах между Главкосмосом — таким обобщенным именем Трус называл сменившее множество названий космическое агентство СССР, и НАСА в области тренировок космонавтов.

— Во время освоения космического пространства каждая страна неосознанно несет в космос свои стереотипы. Свое отношение к людям. Вот, например, Главкосмос — опасался активности космонавтов, давая им указание лежать во время полёта спокойно, чтоб КАБЫ ЧЕГО НЕ ВЫШЛО. И по приземлению, после вынужденного безделья, бедняги даже ходить не могли. В пику им НАСА, не запрещала своим пилотам заниматься физкультурой, так что они, даже после многодневных полётов в крохотных первых Джемини чувствовали себя бодрячком при посадке.

— Из ваших слов вытекает, что национальная идея России — запретить всё что можно. Национальная идея Америки — всё что можно разрешить. А какую национальную идею понесет в космос Китай? Какая вообще национальная идея Китая?

— Национальная идея Китая, — это Китай, — ответил вместо задумавшегося Труса Балбес, — Серьезно.

— Не поняла, — честно сказала я, — Как по мне, Китай тоже стремиться запрещать всё что только можно. Та же Россия, только богатая.

— Разница огромна. В России власти запрещают всё до чего могут дотянуться, ничего не давая взамен. А в Китае запрет ненужного и нездорового, позволяет развиваться нужному и полезному. Нашему. Родному. Китайскому. Поэтому и ответ на твой вопрос Даша прост — в космос мы понесем Китай. Всё то, чем гордимся — нашу культуру, нашу организованность, наш взгляд на мир.

Этого-то я и боялась, подумала я, но вслух ничего не сказала. Мне нужно просто успокоиться и попробовать полюбить Китай, — попыталась убедить себя я. Сейчас меня пугает незнакомая чужая культура — но она и должна пугать. Внутривидовая конкуренция — самая жестокая часть борьбы за существование. Чужие племена всю историю были самыми страшными врагами — страшнее саблезубого тигра.

Вот только избавляться от страха проникновения чужой культуры, нужно осторожно — подумала я. Потому что избавившаяся от ксенофобии культура окажется беззащитной перед культурами, которые свою ксенофобию холят и лелеют.

От печальных размышлений меня оторвало приглашение на поздний обед, на который, как оказалось, была припасена пекинская утка. Ради этого события Странник был раскручен вдоль продольной оси, из за чего около обшивки центробежная сила прижимала предметы к полу, выступая заменой силой тяжести.

Градиент перепада силы, конечно, был очень сильным и попробуй я двигаться, я мигом бы потеряла ориентацию. Но сидеть на корточках возле обшивки было достаточно комфортно, по крайней мой вестибулярный аппарат заткнулся в тряпочку, как только я перестала перемещаться.

— Мы планировали отметить утиным банкетом нашу высадку на Луну, — немного извиняющимся тоном начал застольную речь Бывалый, — но в связи с тем, что Капитан будет руководить нами с орбиты, мы решили провести банкет сейчас, пока все мы в сборе и можем насладиться едой без спешки.

Было видно, что идея Сучке понравилась — впервые с момента прибытия я увидела на её лице какое-то подобие сдержанной улыбки. Сама утка тоже была вкусная, с поправкой на сладость, конечно. Со сладостью был перебор — китайцы в этом плане странная нация, они способны борщ сгущенкой заправлять.

Быстренько заморив червячка — в обоих смыслах этого выражения, так как некоторые приправы были огненно жгучими, я сняла со штатива видеокамеру и начала снимать застолье и беседующих по китайский тайконавтов, стараясь чтоб в поле зрения не попали мои руки и ноги.

Экипаж Странника, пользуясь случаем перешли на китайский, передавая приветы друзьям и благодаря Компартию за предоставленную возможность отправиться в космос. Я не чувствовала в их словах фальши — достижения Компартии, сделавшей Поднебесную первой экономикой мира, сложно недооценивать.

Запись кончилась неожиданно — во время финальной речи Сучки, в плавном течении китайской речи я расслышала своё имя. В следующую секунду Балбес забрал у меня камеру, направив её в мою сторону, а Сучка, обняв меня за плечи, что-то долго рассказала китайским телезрителям.

Ого, подумала я, да меня повысили! Вот это карьерный взлёт — от настенного украшения до члена команды всего за пару суток! Без СМС и утомительного застирывания! Какой феноменальный рост доверия со стороны капитана — мне доверяют, конечно, не настолько, чтоб разрешить мне что-то сказать китайской аудитории, но меня уже можно показывать людям не заклеивая рта!

Не обращайте внимания, это я по привычке ёрничаю. За всю свою жизнь я только четверть часа была серьёзной, когда мне зубы под наркозом лечили. На самом деле я была настолько обрадована и польщена, что прямо в прямом эфире и разревелась. От полноты чувств.

Закончился наш банкет бутылочкой китайской водки Байцзю. Насколько я понимаю, это был первый в истории случай легального употребления алкоголя в космосе. Нет, конечно, космонавты и раньше контрабандой приносили на борт корабля разнообразные спиртные напитки, но тайком, словно школьники.

Но отрыто? Официально, в прямом эфире? Браво, Компартия, — сказала я, после второй рюмки. Вкус у водки был специфический, да и сама водка — вовсе не тот продукт, который можно пить, смакуя каждую каплю. Но, после всех моих приключений, решила я, немного водки мне не повредит.

Спать буду крепче.

* * *

Проснулась я на следующий день. Как, впрочем, и вся команда — на вечер была запланирован переход на окололунною орбиту, с последующим разделением корабля и высадкой на Луну, которая должна была состояться поздно ночью, так что нам дали выспаться.

В носовом иллюминаторе, через который я следила за ростом Луны, её не оказалось. Вместо неё там торчал узенький голубенький серпик Земли. Ну, да — Странник развернулся, готовясь снизить скорость для выхода на окололунную орбиту.