Вадим Скумбриев - Долгая полночь

– Очисти душу. Если такие, как ты, ею вообще обладают.

– Меня призвал демон. Демон, Изгоняющая – ты, должно быть, понимаешь, что это означает. Слышал, ты умна. Теперь увидел сам. Значит, тебе этого хватит.

– Скажи своё имя, – проговорила колдунья.

– Имя? – он вновь рассмеялся, булькая, словно кто-то рассёк ему горло. – Имя... Спроси его у прялки! Вир-вир-вир, вир-вир-вирлуве... Вирлуве! Меня зовут Вирлуве!

– Покойся с миром, – тихо сказала Жанна, и Луи д’Олерон закричал.

Ей не впервой было видеть обречённость в глазах одержимого, и всё же что-то сдвинулось сейчас в сознании.

– Он жив? – голос Жана казался каким-то потусторонним, и впервые за всё время Жанна услышала в нем дрожь.

– Да. – Жанна положила руку на шею лежащего рыцаря. – И я больше не чувствую в нем духа.

Луи застонал. Жан немедля оттеснил Берта, склонился над братом. Тот открыл глаза – и тут же снова зажмурился.

– Несколько дней будет больно, – сказала колдунья. – Но это не такая уж большая плата за исцеление.

Жан поднялся – и опустился перед ней на колено, склонив голову.

– Распоряжайтесь мною, госпожа, как вам будет на то угодно, – сказал он, и Жанна знала, что это не пустые слова. И всё же думала она сейчас не об этом.

Вир-вир-вирлуве , сказал уходящий дух. Жанна готова была услышать много имён, но не это – она никогда не слышала о таком. Вот только почему так бледен Жан? И ответ пришёл сам: Солнечный рыцарь знал, кого только что убила Жанна. Знал он и смысл причудливых слов о прялке, которых не поняла колдунья.

И знание это напугало его так, как не могло напугать больше ничто.

– Если вы переживёте чуму – я воспользуюсь этим, – с трудом заставив себя сконцентрироваться, ответила колдунья. Дело сделано, и какая ей разница теперь, как звали поверженного духа? – А пока что не желаю задерживаться в этом городе ни одного лишнего мгновения.

Эвен молча пошёл в церковь за лошадьми.

Но надеждам её сбыться было не суждено. Когда усталые кони подъехали, наконец, к городской стене, Жанна поняла, что никуда она не уедет. Во всяком случае, в ближайшие несколько дней.

Перед запертыми, с опущенной решёткой воротами в ряд стояли алебардисты. У сторожки на деревянной колоде для колки дров со скучающим видом восседал Чёрный Бык. Увидев Жанну, он ухмыльнулся.

– Что это значит? – спросила колдунья, придержав коня.

И она знала ответ. Об этом говорил Хорсе, избавиться от этого предлагал Вирлуве – но она отвергла их предложения. И теперь расхлёбывает свой отказ.

– То и значит, Изгоняющая, – всё так же ухмыляясь, ответил рыцарь. – Ты остаёшься в Руайяне.

Жанна выругалась, нимало не стесняясь зрителей. Посмотрела на улыбающегося сэра Томаса Норроэуя – и от ярости у неё потемнело в глазах.

[1] Баклер – маленький кулачный щит.

Дому было лет двести. Старые камни вросли в землю, подёрнулись мхом, но даже на поверхностный взгляд казались ещё крепкими. Острая крыша с резным коньком нависала над входом, а в стенах виднелись бойницы, словно неведомый строитель возводил не дом, а небольшую крепость. Впрочем, при взгляде на стены в это охотно верилось.

Массивное бронзовое кольцо загрохотало о подставку, но дом так и остался мёртвым. Эвен ударил ещё раз, но лишь когда он уже совсем бесцеремонно забарабанил кулаком по твёрдому дереву, с той стороны донеслись ругань и шаркающие шаги.

— Кого ещё черти принесли! — дверь распахнулась, и Жанна увидела на пороге здоровенного парня в ливрее слуги. Парень был весьма раздражён и одет явно наспех. — Сказано же, лорд не принимает! Иди...

Договорить он не успел. И без того разъярённая колдунья нашла, наконец, на ком можно сорваться, что тут же и сделала — кулак её без замаха врезался слуге под дых. Когда же незадачливый привратник, охнув, согнулся, его настиг второй удар — на этот раз локтем по виску.

– Меня примет, – буркнула Жанна, не преминув пройтись по спине поверженного. Драться её учил сам коннетабль ещё в те времена, когда растерянная крестьянская девушка едва пришла в себя, оказавшись в королевском дворце. И хотя силой колдунья вряд ли могла поспорить со стальными мышцами Эвена, защитить себя она умела. Впрочем, как умела и врезать нахальному слуге, загородившему дорогу.

Очень быстро выяснилась и причина нахальства привратника – из-за двери выглядывала черноволосая девица в одной простыне, которую она прижимала к отнюдь не маленькой груди. Увидев гостей, девушка взвизгнула, но убегать не стала – видимо, некуда было.

— Лорд Роджер Мортимер здесь? — равнодушно спросила Жанна. Выпустив охватившую её злость на нерадивого слуга, она разом остыла, и даже желание прибить на месте английского наместника куда-то исчезло.

Девица закивала.

– Чудесно. Проведёшь нас к нему, раз уж твой друг валяется у порога. Меч мой телохранитель оставит при себе, в руки этому недоумку давать оружие я не стану. Понятно?

– Это уже не потребуется, — донеслось до неё с лестницы. По ступенькам спускался светловолосый юноша в одежде простого лучника, лишь на дорогой перевязи красовались золотые английские львы. Следом за ним шёл монах-доминиканец, и Жанна вздрогнула, узнав отца Фредерика. – Лучше отпустите бедную девушку, она-то ни в чем не виновата.

— Лорд Мортимер? -- Жанна чуть приподняла брови, стараясь не показать тревоги. Она ожидала увидеть мужчину, разменявшего десятка три лет, но никак не своего ровесника. И уж тем более не монаха, который давно должен был помереть от чумы. – Отец Фредерик? Вижу, молитвы всё же помогли вам.

– Молитвы и вера в Господа, колдунья, – проговорил монах, и по коже Жанны пробежал мороз. В голосе доминиканца звенела сталь. – То, чего тебе не узнать никогда.

– Леди Мируа, – юноша прижал кулак к груди и слегка поклонился. На монаха он не обратил внимания. – Счастлив знакомству. Должен сказать, я и думать не мог, что вы почтите нас своим присутствием.

– Ну раз уже почтила присутствием, теперь-то можно почтить и отъездом? – невежливо высказала Жанна. О манерах заботиться она не собиралась. К тому же разговор шёл на английском языке, гавкающие слова которого раздражали её.

– Увы, – сэр Роджер развёл руками. – Даже если б я хотел вас отпустить – а уверяю, это совсем не так – нам всё равно вы нужны. И мне, и королю Эдуарду, и всей Англии.

– И поэтому вы решили уподобиться мавританским работорговцам? – насмешливо произнесла Жанна.

– Следи за языком, ведьма! – монах сделал шаг вперёд, но жест Мортимера остановил его.

– Не стоит горячиться, святой отец, – сказал он. – У леди Мируа достаточно причин так говорить, и видит Бог, окажись я на её месте, говорил бы так же.

– Принц Уэльский сделал большую глупость, что уговорил отца послать вас сюда, – проворчал доминиканец. – А французский король – что пригрел на груди сатанинскую змею!