София Мгой - Семья: Полина

Дамы сидели за столом, а Поли полусидела на кровати, Ясир держал ее блюдечко.

Тема обсуждения перешла на погоду и владивостокские пробки на дорогах. Гостьи быстро попив чай, попрощались, пожелав Поли быстрейшего выздоровления, и ушли.

Поли так и не поняла, для чего они приходили. Скорее всего, познакомиться с женщиной Олафа и проявить праздный интерес, иной причины нет.

Самому Олафу все доложил Ясир и тот не стал мучить Поли расспросами.

* * *

На следующий день Олаф познакомил Поли с ее адвокатом. Это был полноватый мужчина в годах приятной внешности с мягким голосом. Адвокат был немногословен и деловит. Он предупредил ее, что после обеда, примерно через час, приедут ее допрашивать как свидетеля по нападению в клубе, и он будет присутствовать при этом.

-Юрий Сергеевич, что я должна сказать? -спросила его Поли.- Я в уголовных делах не принимала участия.

-Говорите все как есть, насколько я знаю, в ваших действиях ничего предосудительного не было. Вы защищались, - адвокат достал записную книжку.- Полина Казимировна, прошу ответить мне на пару вопросов. Это для лучшего понимания. Для меня.

-Хорошо.

Адвокат спросил ее лишь о том, почему она выбрала осмотр комнат именно в тот момент и почему задержалась в комнате СМ. Поли подумала и ответила, что специально не выбирала, что и в каком порядке ей смотреть, все было спонтанно, и помимо них с Ясиром и нападавших, были другие женщины, которые в какой-то момент просто ушли, это верхняя и нижняя, взявшая на себя обязанность гида по клубу. До этого Поли их не видела и не знала.

Ответ удовлетворил мужчину, больше вопросов у него не было.

Опера опаздывали. Поли в новом длинном синем фланелевом халате ждала их сидя за столом напротив адвоката. Олафа не было, он ненадолго уехал по делам. Ясир маячил по палате.

Двое мужчин с одинаковыми выражениями лиц появились в палате и сразу показали удостоверения. Вели себя они деловито и по-хозяйски. Один сразу разместился за столом, вытащив бумаги, другой спросил, кто в палате и выпроводил Ясира как постороннего.

Паспорт Поли был у адвоката, который инициативу общения взял в свои руки. Он проверил постановления следователя, что-то отметил в своей записной книжке и сообщил, что собственноручно в протоколе напишет объяснения Поли.

Она не возражала и делала все, что ей говорил адвокат. «Ему Олаф доверил меня... Значит и мне стоит ему доверять», -таков ее вывод.

Поли подробно рассказала все про тот злополучный вечер в клубе и ответила на все вопросы. Все, кроме вопросов, касаемых ее личной жизни с Олафом и положения Ясира в семье. Любые попытки косвенно узнать такую информацию пресекались ей самой и ее адвокатом.

Задавая вопросы о характере проводимых в клубе мероприятий и посетителях, опера явно смущались, переглядывались, порой переспрашивали, не понимая сути ответа. Поли чувствовала их пренебрежение в словах и интонациях, особенно если пояснения касались практик с нижними мужчинами. Ее это раздражало.

Допрос длился долго, она устала сидеть и постоянно ерзала, живот поднывал от долгого сидения на стуле. Юрий Сергеевич видимо понял ее состояние и стал настаивать на окончании допроса. Поскольку он сам в протоколе писал, что она рассказывала, Поли расписалась в документах, где он указал, лишь пробежав глазами по написанному, не вчитываясь.

Опера ушли, практически сразу после них ушел и адвокат, оставив свой телефон и предупредив, чтоб Поли в полицию без него не ходила.

* * *

Раны Поли заживали хорошо, без осложнений, врач был доволен и, при посещении пациентки, говорил о скорой выписки ее из больницы.

Она уже не лежала все время, а после перевязки старалась как можно больше ходить по палате или по коридору, иногда разгуливала по больнице в другие отделения, оставляя Ясира одного.

Физическое выздоровление не приносило облегчения, она так и оставалась в состоянии - живу одним днем и не думаю ни о чем. Такая позиция позволяла ей не зацикливаться на проблеме деторождения и будущего их отношений с Олафом, о чем она боялась даже подумать.

Существовало только сейчас и ничего больше. В этом сейчас был мужчина, с которым ей хорошо, который заботился о ней. Конечно, она понимала что рано или поздно, но все же нужно будет решать, что делать дальше, какой будет ее жизнь, кто будет в ее жизни. И кем для нее является Олаф и кем она для него.

Когда Поли летела во Владивосток, она летела в неизвестность. Одно дело переписка, пусть и долгая, и откровенная, а другое дело личное общение глаза в глаза. Кто знал, что договоренность просто пообщаться в живую, станет чем-то большим. Конечно, Олаф сам решил, что она будет жить у него еще до ее поездки, и лишь для приличия спросил ее мнение. Он сам был инициатором ее приезда, хотя куда более логичным была бы его поездка в Омск, но он смог заинтересовать Поли самим городом и океаном, а Поли никогда не видела даже моря.

Поли понимала, что у них взаимная симпатия и эта встреча поменяет жизнь каждого из них, но не думала что настолько. Она не думала, что симпатия станет чем-то большим, что ее мнение об этом человеке не изменится, скорее укрепится, что она откроет в нем больше, и ей это будет нравится, и при звуках его голоса ее сердце будет замирать, а от его прикосновений она будет млеть. А главное, найдет отклик в нем.

Все решилось там, в Кневичах, когда она утонула в его бездонных голубых глазах, увидев доброго, спокойного, уверенного мужчину. Он не врал ей в переписке, не врал в разговорах по телефону и скайпу. Он настоящий, такой как есть. И потом он не играл с ней, был сам собой с его достоинствами и недостатками. Она приняла его, не скрывая от него своих эмоций и чувств.

Что дальше? Она не знала, все изменилось. Что могло быть? Она хотела его любви.

Нет, она не будет строить планов, есть только сейчас, и есть он, остальное не важно..., остальное потом...

* * *

Поли стояла между кроватью и столом, глядела в окно, опираясь на подоконник рукой, когда в палату зашел невысокий незнакомец в белом халате врача. Поли повернулась к нему, ожидая, что он объяснит, кем является и для чего здесь.

Незнакомец молча быстро оглядел комнату, и словно убедившись, что здесь больше никого нет, кроме них, подошел к все еще стоящей Поли практически вплотную и резко вцепился ей в горло.

Поли не ожидала такого. Руки незнакомца крепко сдавливали ее горло, закрыв доступ воздуха. Она не могла вздохнуть, лишь тщетно пыталась расцепить эту хватку. Только напрасно - он был сильнее.

Она почти обмякла, в глазах потемнело, но инстинкт самосохранения сработал в самый последний момент. Поли вспомнила что на столе лежит кухонный нож, не глядя протянула правую руку и коснулась рукоятки этого ножа. Крепко держа нож, она резко ткнула в сторону нападавшего, не видя куда.