София Мгой - Семья: Ясир

Глупая плюшка не нашла ничего лучше, чем напроситься на прогулку с господином. Чудесный четверговый вечер могли провести в ресторане, а не бродить по улицам города в пасмурную душную погоду, разглядывая улицы. Олаф взял Ясира с собой, и теперь он плелся позади господина и Поли. Ладно, хоть в центр не пошли, наверное, этой плюшке Поли было бы тяжело топать по бесконечным спускам и подъемам.

Они о чем-то болтали, спорили, смеялись. Они были на своей волне. Ясир видел, что его господину было хорошо. Олаф брал Поли за руку, обнимал за плечи, прижимал к себе, целовал в висок. Она отвечала ему нежностью, но немного скромно. Ясир видел своего господина другим, когда он был груб и напорист с женщинами и подчинял их себе. Желание и воля Олафа превыше всего.

Поздно вечером, дома, уже после прогулки и ужина, после осмотра дома и очередных бесед, Поли пошла спать, а Олаф за ней. Однако, она лишь поцеловала его в щеку и закрыла перед ним дверь. Ясир увидел, что господину это не понравилось, но он, постояв пару секунд перед ее дверью, пошел к себе.

-Да она оборзела! -не выдержал и вслух сказал Ясир, бросившись за Олафом.

Тот резко развернулся - Ясир налетел на его грудь, как на скалу. Дальше сработала привычка - тело, словно автоматом опустилось на колени, взгляд в пол, руки за спиной в замок. Среди всех коленнопреклонных поз эта означала позу раба провинившегося.

-Что это было? - зло поинтересовался хозяин.

Ясир молча уткнулся в домашние брюки Олафа так, чтобы уши очутились сразу между ногами. Тот же, чертыхнувшись, дал рабу подзатыльник, и, развернувшись, отправился к себе.

«Сука! -злобно подумалось Ясиру в адрес приехавшей нахалки, чье имя не сразу и вспомнилось.- Сволочь!»

В чем он так провинился, он понимал, а именно позволил себе заиметь свое мнение насчет женщины хозяина, но подзатыльник – это не отталкивание, это означает неудовольствие.

Ясир вскочил и быстро направился вслед за хозяином.

-Свои слова насчет нее, поясни?- Олаф спросил его, когда тот разминал ему спину.

-Хозяин,- вздохнув и продолжая разминать стальные мускулы хозяина, сказал Ясир. - Моя жизнь вокруг вас крутится. У меня ничего нет, я сам собственность. Все, что могу – быть с вами честным. Послушайте меня, пожалуйста... дайте сказать... в глазах вашей же собственности вы неприкосновенны. Но не сердцем... Простите мне слова мои, но вести себя так с вами нельзя, даже ей. Простите еще раз – я лишь раб, что не имеет права промолчать, если его спрашивают.

- Я это знаю. Воздух сотрясать было необязательно, – ответ был холодный, знакомой до рези в ушах фразой: «Я это знаю», но польщенные нотки разобрать Ясиру было несложно. - Просто... слова подбирай. Не оборзела, а вольготно себя ведет. Ты не на стройке язык учил. Разницу улавливаешь?

-Да, хозяин. Спасибо.

- Умница. Далее – будешь моими ушами-глазами, когда меня нет. Называй ее госпожой и будь с ней эти несколько дней постоянно. Пусть освоится. Помогай ей во всем. Если у нее возникнут какие-нибудь проблемы – я должен узнать об этом сразу. Равно, как и вообще все, что она делает, - уже более мягко сказал Олаф.

-Глаз с нее не спущу, хозяин, – обрадовался Ясир. - Ни на шаг не отойду!

* * *

Утром, как обычно, Ясир разбудил Олафа на пробежку. Тот вставал всегда рано, еще до шести часов. В прошлом хозяин вставал без его помощи, Ясиру разрешалось спать до завтрака своего владельца, а это было всегда до половины девятого. Сейчас он предпочитал встать раньше господина, быстро включить горячую воду в ванной, и самостоятельно его разбудить. И потом завалиться досыпать вновь. Так он делал уже несколько лет, начав это как попытку завоевать уважение хозяина к себе, потом, как бессловесное признание своей привязанности к этому мужчине. В целом, кстати, это также была его первая добровольная обязанность по отношению к Олафу, что он возложил на себя сам – если уж Олаф взял на себя ответственность за него, то и он будет ответственен за Олафа. Раб – это первое, что должен увидеть хозяин, открыв глаза. Власть – это второе чувство, что должно проснуться в мужчине. Ощущение власти – то, с чего должен начинаться день мужчины.

Правда, привычный ритм был нарушен. Ясир увидел на кухне... эту самую плюшку. С поднятыми вверх волосами в домашнем бежевом халатике и розовых носочках. Которые его, кстати, взбесили больше, чем ее борзота... тьфу ты, вольготность поведения.

Ясир открыл было рот, ибо ее наличие на кухне было им расценено как вторжение в его личный уклад жизни, но, вовремя спохватившись, произнес лишь:

-Доброго утра, госпожа. Удивлен, что так рано встали. Помочь чем-нибудь?

Личный уклад его, относительно кухни, правда, заключался в другом - чай. Пуэр, в частности, плитки, которого лежали в плотно укупоренной берестяной корзинке, специально заказанной для него. Чай этот был достаточно дорог, плюсом само его употребление носило характер ритуала. Во-первых, его варил только раб, и только по распоряжению хозяина. Во-вторых, кружку со сваренным чаем нужно было подавать, опустившись на колени. Хозяин обычно держал Ясира в этой позе, пока не заканчивал допивать, при этом гладя его по голове, или просто держа руку на его шее.

«Наверное, оно и к лучшему», -рассеянно подумал Ясир, видя, что женщина уже чай приготовила, и традиционным для их дома ритуалом уже можно и не заниматься. Какой именно чай она нашла для заваривания, спрашивать он не станет - это дело хозяина, а не его.

Поли отказалась от помощи, улыбаясь, сказав, что уже все готово, и она ждала лишь их появление.

Хозяин, повел себя так, словно если бы все было в обычном порядке вещей. Олаф съел все, наблюдая, как Поли крутилась вокруг него, весело щебеча глупости, что в очередной раз вызвало раздражение Ясира, и довольный ушел на работу.

«О моем распоряжении помни», – высветилось на экране под надписью «хозяин».

Отвечать на смс-ки было необязательно. Ясир, вздохнув, вспомнил, как за господином закрылась дверь. Он был сильно привязан к своему владельцу - увы, оставаться без него почти на весь день ему не нравилось, а тут еще незнакомый человек, при котором нужно неотлучно быть, и, что самое нелюбимое – прятать свое истинное настроение.

Поли подробно расспрашивала Ясира о рабочем дне Олафа, о его офисе, о его привычках на работе, где он обедает, с кем и во сколько, что предпочитает. Очень нехотя, но вежливо и немногословно Ясир отвечал на каждый ее вопрос. «Ведь не отстанет, муха, -понял он ее настойчивость.- Все ведь знает, я же вижу по глазам, хозяин столько времени с ней переписывался. Ладно, повторю еще раз для непонятливых».

Потом она попросила телефон Ясира, а получив смартфон, заявила, что не даст предупредить о своем приходе и ушла на кухню готовить обед.