Шолох Юлия - Первичный цвет

Машка реально растерялась. Никогда не думала, что увидит вживую человека, который так прибедняется, лебезит и ничуть этого не стесняется. Да ещё в таком почтенном возрасте. Пожилых людей нужно уважать, но уважать эту… Как заставить себя уважать того, кто сам себя не уважает?

Шуваль вдруг молча взял эту дамочку за руку… и плюнул ей в ладонь.

Тут и охрана подоспела, оттащила её прочь. Но женщина не стала возмущаться, оказавшись за пределами зала она судорожно стала размазывать по лицу плевок.

Машку даже затошнило от увиденного.

- Надеюсь, аппетит я тебе не испортил? – как ни в чём ни бывало спросил Шуваль, аккуратно разворачивая салфетку.

В тот момент Машка кое-что про него поняла. Она поняла, что однажды может действительно в него влюбиться.

Такими темпами к Новому году она выполнит его главное требование – предоставит любовь самого высокого качества.

А что потом?

- Как вызывают духа? – спросила она однажды, когда они сидели в гостиной и смотрели какой-то новый фэнтезийный блокбастер. Человеческие представления о магии забавляли тем, что были красочными, но крайне далекими от реальности.

- Дух – это просьба, которую ты обращаешь к земле. К стенам своего дома. Ты просишь защитить того, кто тебе дорог – и дух откликается. Я и сам знаю только теорию.

- Но это не мешает тебе учить меня, что делать?

- Учить, не дрова рубить, - пожал он плечами.

Машка вздохнула и потянулась за новой порцией попкорна, который Шуваль приготовил собственноручно.

Момент, что стоит разок вызвать духа, и Шуваль будет заставлять её делать это постоянно, использовать духа по своему усмотрению, остался без обсуждения. Вернее, Машка была уверена, что он станет так делать, а что думал по этому поводу Шуваль, никто не узнал.

***

Однажды он её поцеловал.

Зима уже совсем разошлась, морозы ударили такие, что Машка больше не ерепенилась и носила подаренную шубу.

Тем вечером они катались в парке с деревянных горок на салазках, и, когда стемнело и зажглись фонари, вокруг стало очень красиво.

Они стояли недалеко от фонаря, окружённые синими сумерками. Высший засмеялся, когда снежинка села ему на нос. Вернее, в тот момент он вовсе не выглядел высшим существом, а был обыкновенным парнем, почти мальчишкой, который не думал ни о чём серьёзном. И уж точно по нему не скажешь, что он пережил немало покушений и только чудом уцелел.

Машка засмотрелась тогда на него. Вокруг смеялись и визжали от восторга дети, хрустел снег, и он заметил, что она смотрит, наклонился и легко поцеловал её в губы. А потом улыбнулся ещё шире.

Может, в тот момент она испугалась продолжения? Или что всё завертится и окажется не таким простым, как было с Архипом? Ведь не зря его лёгкий поцелуй - как клеймо, оставшееся на губах. А что будет, если он перейдёт к чему-то более серьёзному?

- Трусиха ты, Машка. – Сказал Шуваль.

А она развернулась и снова полезла на горку, в очередь на спуск.

***

Время летело. Все домашние откуда-то знали одну негласную вещь. В конце года, когда дни самые короткие и мать волшба сонная, Высшего убить проще всего. Значит, за Шувалем-таки придут. Не избежать ему своей участи, никак. Он может выкручиваться ужом, суетиться и выскальзывать из лап убийц, но рано или поздно они до него доберутся.

Кухарка готовила самые его любимые блюда, все ходили на цыпочках, как будто в доме смертельно больной, и старались угодить хозяину с той услужливостью, которую за деньги не купишь.

Домоправительница при виде Шуваля украдкой стирала слёзы платочком и шептала, как жаль, как несправедливо, как ужасно, что ему предстоит умереть таким молодым. Самые лучшие из нас всегда умирают первыми, говорила она.

Машка слушала и как будто не слышала. Ей казалось, это вроде спектакля, ведь никто отчего-то не боится умереть вместе с хозяином, заключившим контракты на крови. Значит, настоящей опасности нет. Значит, просто спектакль.

Приближался Новый год и каникулы. Машка так привыкла к новому дому, что уже не могла вспомнить, как жила раньше. Чего желать ещё? Она сама себе хозяйка, зарабатывает деньги, вкусно ест, полноценно спит, и срок запрета на использование магии неуклонно приближается к концу. Даже Долли удалось вытащить из дома и устроить в детский сад на должность помощницы повара. Гошку определили туда же. В царстве малышей и женщин подруга чувствовала себя спокойно.

Всё было хорошо. И стало бы лучше, дойди они с Шувалем до близких отношений. Машка почему-то знала – с ним будет иначе, не как прежде. В его объятьях уже не останешься в стороне, равнодушно думая только о том, когда всё закончится и можно будет поспать.

Но… любви не было.

- Не люблю я тебя, Шуваль. – Говорила она, когда они в очередной раз после проведённого вместе вечера расходились по комнатам. – Не люблю и всё.

- Трусиха. – Отвечал он.

***

До праздника оставалось три дня. Тем вечером Машка встретилась с Долли и они неплохо посидели в кофейне. Подруга даже не хотела идти домой, а Машка хотела – там Шуваль, которого сегодня она видела только мельком. Сердце звало? Наверное... Как понять? Любви-то нет.

Квартира снова была пустой и тихой, но такое и прежде случалось, поэтому Маша не обратила внимания. Раздевшись и переобувшись в домашние балетки, она отправилась к нему в кабинет.

Шуваль на звук открывающейся двери отреагировал так, будто к нему явилась сама Мать Волшба во плоти. Он сидел в кресле за своим столом и тяжело, сипло дышал. Глаза застыли, как у статуи. В комнате больше не было ни души, ни охраны, ни Высших.

- А где все? – спросила Машка, оглядываясь. Пусто.

А почему он так тяжело дышит?

А почему так воняет? Машка повела носом – легкий запах кислой гари. Холодно, форточка нараспашку, но запах не выветрился.

- Не дыши, Машка. И вообще, что ты тут делаешь? – Заговорил он. И сразу понятно – что-то не так. Нарочито спокойный у него голос, значит, что-то скрывает.

- Чем это пахнет?

- Это яд. Так что просто уходи.

Она нахмурилась, пытаясь понять, не шутка ли это всё.

- Ах, Машка. Что же ты. – Разочаровано шептал Шуваль, то и дело набирая полную грудь воздуха. Тяжело же ему дышалось. – Что же ты такая трусиха, так и не призналась! Теперь поздно уже, теперь просто беги.

- Что? Куда?

- Прочь беги, далеко-далеко. Они сейчас придут.

- Как придут? Но где все? – Машка судорожно оглядывалась. – Где охрана?

- Она не поможет. Их слишком много. Они хорошо подготовились, накопили сил. Беги, дурочка.

Ласково и спокойно, но в глазах впервые со дня знакомства страх. «Я не хочу умирать», сказал он однажды. А теперь, похоже, смирился, что всё равно умрёт. А как не смириться? Все окружающие это знали, жалость можно было руками щупать. Все ждали этого дня и боялись его.