Стивен Стерлин - Грядущая буря

Окрестности вокруг них представляли собой льды и плотно утрамбованный снег, которым ветер придал странные и изящные формы, как на картинах Сальвадора Дали, только черно-белых.

Иногда одна из этих снежных глыб вздымалась вверх, словно замерзшая волна на гребне своего полета, облепленная кружевной каймой прозрачного льда, искрившегося изнутри; на отдаленных же ледяных скалах, казалось, присутствовали крошечные кружевные оборки белого, синего и бледно-изумрудного цветов.

И не раз от красоты этих мест у нее захватывало дух.

Они все трое были одеты во все белое, сани были покрыты белым брезентом, а снегоход тоже был выкрашен в белый цвет. «Отряд Призраков!», подумала она. Однако ей показалось, что в действительности здесь мало что было абсолютно белым; на взгляд Венди на самом деле они выделялись на фоне кремовых оттенков, бело-голубых и бледно-бежевых тонов.

И хотя свет был каким-то монотонным, он заставлял все здесь выглядеть каким-то странным, поэтому, если кто-нибудь за ними и следил, то он, возможно, не смог бы сказать, куда они направляются, и много ли они уже проехали. «Или даже, действительно ли мы здесь?» Ну, быть может, на это слишком смело было надеяться.

«С другой стороны, здесь так холодно, что невозможно выставить тут наблюдателей в одних только парках [теплых куртках] и с биноклями в руках на какое-то более или менее продолжительное время. Камеры, думаю, замерзнут». Она слышал от кого-то на яхте, что для машин и оборудования Антарктида фактически являлась средой даже менее благоприятной, чем Луна. Таким образом, существовала неплохая вероятность того, что за ними никто не следит. Она снова подняла глаза. «А эта облачность, пусть и небольшая, затруднит спутниковое наблюдение, если таковое существует. Поэтому, мне кажется, мы в безопасности». Сани натолкнулись на какой-то бугор, и зубы у нее клацнули. «Не в очень комфортных условиях, но зато в безопасности».

План состоял в том, чтобы двигаться вперед, не особо торопясь, в течение двух дней. Они распаковали печку, приготовив на ней себе тушенку, которой они и отобедали под защитой саней, груженных припасами, вместе с целой буханкой хлеба.

Венди попыталась было отказаться от хлеба, но Дитер намазал огромный кусок толстым слоем масла и сунул его ей в руку.

«Ешь», настоял он. «Ты ни на грамм не поправишься, учитывая то, как быстро здесь сжигаются калории».

Поэтому, скрепя сердце, она согласилась. И ей действительно стало легче. После обеда Джон сунул ей парочку шоколадных батончиков, и она их с удовольствием слопала.

«Не отягощающий собственной виной шоколад», подумала она счастливо. «Неплохая мысль». Она уже с нетерпением ждала ужина.

К утру третьего дня их пребывания во льдах, когда Венди лежала на животе, глядя на ветрогенератор скрытой в снегах базы, единственное, чего она с нетерпением ждала, это где-то согреться. Пусть даже ненадолго. Небо стало полностью пасмурным к концу первого дня, и температура соответственно упала, подвергнув даже самое дорогое их дорожное снаряжение суровым и, с ее точки зрения, не совсем успешно выдержанным испытаниям.

Венди думала, что, будучи девочкой из Новой Англии, она лучше Джона перенесет холод. Она посмотрела на него. Его, казалось, совершенно не беспокоили температура, тяжелая дорога, тесные спальные палатки, равно как и то, что они собирались делать. С одной стороны, она восхищалась им; с другой, она была уверена, что они все тронулись умом, что это было безумие переться сюда.

Джон повернулся к Венди и поднял большой палец вверх, ободряюще при этом улыбнувшись, хотя эта его улыбка ей была не видна. Он тоже не мог видеть ее выражение лица, так как на них обоих были балаклавы и огромные черные очки, не говоря уже о защитной мази для кожи, которая плохо пахла и делала их похожими на упырей, три дня назад умерших. Но по положению ее головы он мог сказать, что она ответила ему унылым и озадаченным взглядом.

«Она такая хрупкая, легкая добыча для переохлаждения». Кроме того, она, казалось, слабела, несмотря на все эти шоколадные и энергетические батончики, а также хлеб с маслом, который они почти насильно ей навязывали. Он с нетерпением ждал дня отдыха для них, когда она сможет проваляться в своем спальном мешке в палатке столько, сколько ей захочется. Это не будет, конечно, посещением тропиков, никоим образом, но это будет уж точно намного лучше, по сравнению с тем, что она испытывала сейчас. Хотя она и не проронила ни единого слова жалобы.

Тронутый ее мужеством, он схватил ее за плечо, и она склонила голову, коснувшись своей защищенной тканью щекой его руки в перчатке. Дитер вновь привлек к себе его внимание, хлопнув Джона по плечу. Австриец-великан дал ему сигнал о том, что вокруг никого нет, и небольшой приборчик у него в руке не обнаружил никаких подслушивающих устройств. «Почему это, интересно?», удивился Джон, «разве мы тут не разговариваем?»

Но затем он решил, что не стоит об этом не спрашивать. Казалось, холод добирался уже и до него самого.

Двое мужчин поднялись и устремились вверх по низкому склону к ветрогенераторам. То немногое, что им было необходимо для подрыва, находилось в герметичных упаковках, этим они набили свои теплые парки, чтобы вещества не замерзли. Пора было уничтожить цель.

Ветрогенераторы стояли на небольшом возвышении, там, где базальтовая скала увенчивалась льдом. Нечеловеческий вой их гигантских лопастей несся сверху в холодном воздухе, словно механический рёв на морозе.

«Почему оперативники говорят всегда “уничтожить” или “обезвредить” вместо “убить” или “взорвать”?», спросил Джон.

«Эта профессия и без того достаточно тяжелая», ответил Дитер.

Джон отвинтил панель, которая вела к внутренним механизмам генератора.

Он неуклюже попытался отвинтить крышечку на бутылке, которую он притащил сюда в куртке, но не смог это сделать. Сняв тяжелые наружные перчатки, он выпустил их, и они теперь болтались у него на шнурках, крепившихся у него к рукавам, оставив на себе только внутренние, легкие полипропиленовые перчатки для защиты от холода — чего они не могли ему предоставить, потому что для этого и не предназначались. Почти сразу же пальцы у него начали неметь. Но, по крайней мере, он справился с этой небольшой бутылочкой. Сняв крышечку-«пипетку», он капнул этой жидкостью на пластмассу, покрывавшую сверху гидравлический насос этого агрегата. Жидкость должна была разрушить полимерные цепи, в результате чего покрытия и спайки распадутся.

Положив жидкость обратно во внутренний карман, он достал устройство размером с калькулятор, с помощью которого он теперь перепрограммирует электронный регулятор мощности ветрогенератора. Он извлек материнскую плату и прикрепил клипсы-зажимы, а затем принялся за работу. К тому времени, когда он обратно вставил ее в гнездо, ветрогенератор уже стал работать быстрее, распространяя разрушавшую его механизмы жидкость, и скоро он разлетится вдребезги.