Стивен Стерлин - Грядущая буря

Он почувствовал, что она нащупывает его руку, он дотянулся до нее и взял ее за руку. Прошло, казалось, еще довольно долгое время, и они задремали, держась за руки.

Когда они проснулись через некоторое время, снег еще шел, но уже совсем не так сильно.

Джон привязал один конец стофутового мотка веревки к снегоходу и, обмотав другой вокруг плеча, взял Венди за руку, и они взобрались на край ложбины. Они оглядели изменившийся пейзаж, точнее то, что от него осталось для них видимым, а потом посмотрели друг на друга.

«Диии-тееер!», закричала Венди, ее чистый голос отозвался жутковатым эхом.

Они с Джоном по очереди стали выкрикивать его имя, делая паузы каждые несколько минут, чтобы прислушаться.

Они двинулись его искать по круговой схеме, отпуская веревку на очередные десять футов всякий раз, когда наталкивались на собственные следы. Ни единого звука не услышали они в ответ на свои крики, кроме завываний ветра.

Джон почувствовал, что внутри у него всё похолодело, напряжение, которое он ощущал, медленно стало превращаться в ужас. Он не хотел потерять здесь этого неунывающего австрийца, человека, который стал для него настолько важным в жизни. Чтобы такой сильный, такой жизнерадостный и такой знающий человек здесь потерялся, да это же невозможно! И причем так глупо! «Что, блин, он тут делал?», удивлялся Джон. Но в глубине души у него вертелась мысль: «Как он мог вот так бросить нас там одних?»

Пока они ходили его искали, снег, казалось, иногда ослаблялся, затем снова усиливался. Он так крепко вцепился в руку Венди, что она запротестовала.

«Я же никуда не убегу от тебя», сказала она, затем наклонилась к нему, ненадолго положив голову ему на плечо. «Мы его найдем».

Он мрачно кивнул, подумав: «Для того, кто никогда даже не видел своего родного отца… все же я уж точно потерял впечатляющее количество суррогатных отцов». Сначала все те парни, с которыми имела связь его мать; уйма времени у него ушла на то, чтобы научиться к ним не привязываться. Затем Дядя Боб. У него до сих пор внутри все больно сжималось, когда он думал об этом Терминаторе. После него никого не было, пока, однако, не появился Дитер. И это было гораздо удобнее и для него, и для мамы.

Пока они шли, скрипя снегом под ногами, вместе с Венди, в глубине сердца он понимал, что даже если они найдут Дитера, он наверное будет уже мертв. В таких ??погодных условиях выжить не смог бы никто.

Они забрели почти прямиком в трещину – едва видимую в смутном мареве, так как ее границы были сглажены выпавшим снегом. Джон завертел руками, и Венди, шедшая чуть позади него, схватила его за куртку и бросилась назад, потянув его за собой.

«Черт!», сказал он, рассердившись на себя за свою неосторожность. Сердце у него заколотилось, и бешеным ритмом в крови запульсировал адреналин. Он мог только представить себе, что сказала бы его мать. «А впрочем, если поразмыслить, не думаю, что я стал бы этим заморачиваться».

Венди взглянула на него, и он почти физически ощутил ее встревоженность. «Черт, может, я действительно ощущаю ее беспокойство. Но я уверен, я точно что-то чувствую, чувствую кого-то». Он сел, отчаянный стук его сердца стал успокаиваться. Венди опустилась рядом с ним на четвереньки и осторожно поползла вперед.

«О, Джон», тихо сказала она, словно тихо всхлипнув. Она протянула ему руку, не оборачиваясь.

Словно электрической молнией его пронзили страх и тревога, и он быстро отполз вверх, к ней. «Вот черт», тихо сказал.

Джон почувствовал, что проваливается, и опустился плашмя на снег лицом вниз, пока не оказался лежащим на животе. Он опустил голову и заставил себя глубоко вздохнуть. Затем он снова заглянул вниз, в бездну, в которой лежало тело одного из самых дорогих ему друзей.

Дитер лежал совершенно неподвижно, примерно в двадцати или двадцати пяти футах внизу. Тело его было запорошено снегом, а лицо накрыто капюшоном парки. Над ним и под ним лежали тела двух тюленей. Настолько дикое и неожиданное зрелище, что на мгновение он даже не поверил своим глазам.

Издалека казалось, что одно из этих животных зубастой своей пастью впилось Дитеру в горло. На куртке у него было много крови, ткань была разодрана на одном плече, обнажив его на морозе. Оба тюленя также были все в крови. Должно быть, они пытались разорвать его на части, до того, как все трое погибли.

«О Боже», прошептала Венди. Она потрясла головой. «Он…?»

«Да», сказал Джон, тяжелым и холодным, как камень, голосом.

Она быстро взглянула на него. «Мы должны в этом убедиться». Сев, она взялась за веревку, привязанную к поясу Джона. «Я пойду за снегоходом. Ты привяжешь к нему конец веревки и спустишься вниз, чтобы проверить. Затем, если он жив, мы сможем вытащить его оттуда».

Он с изумлением посмотрел на нее. «Милая, на нем нерастаявший снег. Он… мертв». Он заставил себя произнести это слово, а затем тяжело глотнул, почувствовав себя так плохо и отвратительно, будто сказал какую-то гадость.

«Джон», твердо сказала она, «он пролежал там около часа. И в пургу этого времени больше, чем достаточно, чтобы на него нападал снег и лежал теперь там на нем. Особенно при таких температурах. Но он может быть жив». Она отвернулась. «Эти животные могли его согревать, и он лежит не на ветру, это очень существенно. На них нет снега. Может, он просто без сознания там лежит. Нужно проверить! И мы сейчас это сделаем!» Она посмотрела на него в последний раз. «Я сейчас вернусь; никуда не уходи».

Джон кивнул, и она повернулась и исчезла. «Не уверен, что смог бы куда-то уйти, даже если бы захотел», подумал он. Он был горд ею; так сказала бы и его мать.

«Это я должен был сказать примерно то, что сказала она». Джон резко оборвал самобичевание. Он не сказал этого, потому что считал, что Дитер погиб. Чем дольше он смотрел на лежащего там этого здорового мужика, придавленного тюленем, тем больше он в этом убеждался.

«Но что, черт возьми, здесь делают эти тюлени?», удивился он, почувствовав смутное приближение возникающего у него шокового потрясения. Здесь так далеко от океана. Не то, чтобы его действительно волновал вопрос, действительно ли все тюлени Антарктиды решаются на столь обратные стадному инстинкту поступки и мчатся куда-то вдаль от берега в глубь континента. За исключением, разве что того, что эти, кажется, убили…

«Заткнись, Джон», сказал он себе. Он встал, отряхивая снег с одежды.

До него донесся звук приближающегося снегохода, и тут до него дошло, какую деликатность проявила к нему Венди, оставив его здесь на эти несколько минут, и он был ей за это благодарен. Ему нужно было время, чтобы собраться и прийти в себя. «И это, думаю, мне удалось. С трудом».

Он замахал руками, предупреждая ее о крае трещины, и она остановилась, а затем развернула машину и задним ходом подъехала туда, где находился он.