Кериен Коул - Вэндал

А сейчас…

Сейчас я лежу на диване какого-то парня, парня, трахнувшего и связавшего меня во время минета, парня, который хочет отшлепать и подчинить меня. Есть в нем что-то невероятно заманчивое и сексуально магнетическое, что-то запретное. Я хочу сдаться ему, сама не знаю почему. Он был прав насчет освобождения контроля, это заставляет меня чувствовать себя лучше. На самом деле, намного лучше. Но теперь, все почему-то ощущается иначе. Это так же волнующе, как падение без страховки, когда ты знаешь заранее, что будешь поймана. Это извращенно, но, сколько бы я не сопротивлялась, это все равно возбуждает.

Ты – свинья.

Глубоко в нем живет темнота, которая тянет его за собой. Он многое скрывает от меня, не позволяя мне увидеть настоящего его. Знаю, в нем есть нечто большее. Он - ящик Пандоры, и, наверное, я не должна с ним играть, но уже чувствую себя пойманной на крючок. Честно говоря, думаю, что причиной его потребности в контроле является страх одиночества и потери. Если он будет контролировать отношения, то не будет неожиданностей и боли. Пока он в магазине, я подумываю вызвать такси и убраться отсюда к черту, прежде чем увязну в этом ещё глубже, но не могу заставить себя сделать это. Я заинтригована им и тем, что он предлагает. Мне нравится, как он ломает лед вокруг меня, помогает мне почувствовать снова, пробуждает чувства, которые я ранее не испытывала, дает мне возможность найти новую себя.

Вчера я хотела умереть, но сегодня хочу лишь избавиться от девушки, какой была раньше и встретить ту, кем могу стать.

Это начало…

***

Дверь закрывается, и котенок подпрыгивает, разбудив меня. Я оглядываюсь вокруг, дезориентированная, он становится надо мной, держа несколько пакетов.

– Прости, должно быть, я задремала.

– Не извиняйся. Я хочу, чтобы ты как следует отдохнула. Ты истощена. И слишком худая.

Я следую за ним на кухню, чтобы помочь разгрузить продукты. Все это так знакомо и по-домашнему. ­

Я думала, мужчинам нравятся худые.

Он подмигивает мне, и бабочки начинают порхать в моем животе.

– Мне нравятся с изгибами, чтобы было за что подержать. Ты слишком худая. Мой член весит больше, чем ты.

Делая брезгливое выражение лица, я говорю:

– Фуу. Это так… агх. Даже не представляю.

Он смеется, а я трясу головой и занимаю себя покупками. Он расставляет продукты в холодильнике, его длинные черные волосы спадают на мускулистые спину и плечи. Вчера в моей голове был полный беспорядок, чтобы заметить, как великолепно и сексуально он выглядит. Он обладает таким типом чувственности, которая заставляет женщин замирать и мгновенно становиться мокрыми от одного взгляда на него. Его кожа смуглая, черты лица и длинные черные волосы выдают в нем коренного американца. А эти мускулы и татуировки… ох…

– Сожалею, что расстроила тебя… тогда перед отъездом.

Он пожимает плечами:

– Я не расстроился, – он лжет.

– Я думала, что это работает в двух направлениях.

– Что ты имеешь в виду?

– Этим утром ты сказал, что тебе нужно знать, что я чувствую. Так вот, мне тоже это нужно.

– Прости, но не в моей привычке говорить о своих чувствах, – он достает воду в бутылках, фрукты и туалетные принадлежности. ­– Мне нужно знать о твоих чувствах, чтобы я мог лучше понять твои потребности и помочь.

Я беру пакет молока из его рук и кладу в холодильник.

– А кто поможет тебе? – ­ спрашиваю демонстративно.

– Я купил тебе одежду, – отвечает он, указывая на сумку на столе и полностью игнорируя мой вопрос.

Порывшись в сумке, нахожу спортивные штаны, несколько маленьких футболок и простые трусики-бикини.

– Боже, как модно! – ­шучу я.

– В моде нет необходимости. Большую часть времени ты будешь голая и на коленях, – говорит он, после чего делает паузу. – Или на четвереньках.

Моя предательская киска трепещет в ответ.

Я пытаюсь сменить тему: ­

– Что насчет моей машины?

– Напиши адрес, и я вызову эвакуатор. Я заплачу, ­- он открывает выдвижной ящик и достает оттуда ручку и оборванный листок бумаги с эмблемой отеля.

– У тебя нет работы? – спрашиваю его, записывая свой адрес. ­ И имени?

Он забирает бумагу и пронзает меня долгим взглядом, будто бы смотрит сквозь мои глаза прямо в мысли, заставляя чувствовать себя уязвимой.

Наконец он отвечает: ­

– Мы поговорим об этом позже.

– Серьезно? Мы собираемся потом поговорить о твоем имени?

Он не дрогнул: ­

– Это то, что я сказал.

– А мое имя узнать не хочешь?

– Я буду называть тебя так, как захочу.

– Ладно, ­ – бормочу я и выхожу через раздвижные стеклянные двери, которые ведут на задний двор, убедившись, что они останутся закрытыми после меня, и Стерлинг не сможет заблудиться. Холодный ветер дует с озера. На мне только его тонкая футболка, но это меня не беспокоит. В пределах видимости нет других домов, так что никто не увидит мои заостренные соски и голые ноги.

Подойдя к небольшому деревянному причалу, расположенному во дворе, я нахожу маленькую лодку. Трудно представить его в этой лодке, он слишком большой для нее. Мне кажется, он бы потопил её. Я залезаю и отвязываю веревку от деревянного столба. Тут есть два весла, но я их не использую - пусть ветер несет меня по воде. С середины озера я могу увидеть другие дома, у каждого из них есть свой причал и лодки. Пока его не было, я не исследовала дом, но теперь жалею, что не сделала этого. Там точно были другие комнаты, но тогда у меня отсутствовал интерес. Может быть, в доме есть комната для гостей, в которой он позволит мне остаться. Только если он не ожидает, что я буду проводить в его постели каждую ночь. С ним? Не уверена, что смогу.

Шевелю левой рукой, глядя на свое обручальное кольцо. Все мои воспоминания кажутся такими далекими, и я не понимаю, как столько всего могло случиться в течение нескольких месяцев. Как будто это было в прошлой жизни. Не могу вспомнить те радость и счастье, что я чувствовала каждый день до аварии. Можно подумать, что я смотрю кино, и ничего из этого со мной никогда не происходило.

Иногда я не уверена, оплакиваю ли утрату Ника или самой себя.

Я выглядываю из лодки и смотрю на свое отражение. Я больше не узнаю себя. Девушка в воде выглядит как после кораблекрушения. Покачивание на воде делает меня сонной, хотела бы я иметь одеяло и подушку, чтобы свернуться калачиком на дне лодки и заснуть. Еще лучше было бы упасть за борт, опуститься на дно и просто остаться там.

Доминирующий парень в таком же беспорядке, как и я. Возможно, даже в большем. Он кажется печальным, мрачным, сбившемся с пути, немного мудаком, но все же в нем есть мимолетные проблески заботы и сострадания. Тот факт, что я так легко, без раздумий, села к нему на мотоцикл и позволила привезти себя в его дом в лесу, ужасно пугает.