Василий Криптонов - Летящие к солнцу 1. Вопрос веры (СИ)

- Нет!

- Но я буду плакать!

- Джеронимо! - рявкнула Вероника и повернула голову ко мне. - Пять секунд. Поспеши.

Я облизнул пересохшие губы и подумал, что душу бы продал за глоток воды. Но у меня спрашивали не последнее желание, а... Постойте, о чем меня вообще спрашивали? Все из головы вылетело, знаю только, что времени все меньше. Что ж, хоть облегчу душу.

- В камере, - произнес я, набрав полную грудь воздуха, - когда ты вывихнула мне руку, я сказал, что у Кармен фигурка красивее. Так вот: я ошибался.

Судя по тому, как вытянулось лицо Вероники, она ожидала чего-то иного. Но чего?

- Очень хочется пить, - добавил я. - Зеленого чая, если можно. Два пакетика, без сахара. Скажи Рикардо, пусть пришлет Кармен, я попрошу ее починить виселицу и навещу папу...

Вероника справилась с потрясением. К этому моменту я сам понял, что несу бред. Кажется, мой эмоциональный двойник попытался взять власть в свои руки, но не учел сотрясения мозга.

Мне навстречу несется блестящая рукоять пистолета. Удара я уже не ощутил - просто рухнул в благословенную тьму.

***

Когда я снова очнулся, вокруг меня сгустилась тьма, только из далекой кабины струился мягкий и уютный свет. На грудь что-то давило, и, сфокусировав взгляд, я увидел пластиковую бутыль с водой. Правая рука уже почти не слушалась, пришлось сворачивать крышку одной левой. Облившись и едва не утонув, я все же утолил жажду и еще немного полежал с закрытыми глазами.

Головная боль почему-то подутихла, но мир то и дело норовил пуститься в хоровод вокруг меня. Пришлось открыть глаза. Серый мрачный потолок поплясал и успокоился. Шипя от боли, я принялся вставать. На середине движения по поднятию корпуса в глаза мне бросилась упаковка от шприц-ручки с надписью "Диазепам-форте". Она лежала на полу, пришпиленная ножом Вероники. Так вот почему мне так хорошо и странно сейчас... Мило.

Джеронимо спал, обнимая шарманку, на том же месте, где его мазала йодом сестра. Голову Вероники я увидел в кабине - она торчала над отломанным подголовником сиденья. Хм, странно - сиденье на месте. Как же я умудрился из него вылететь? Впрочем, сейчас есть заботы поинтереснее.

Я прошел в туалет и с удовольствием убедился, что он работает. Из крана потекла вода. Я вымыл руки, сполоснул лицо и долго собирался с духом, прежде чем взглянуть в зеркало...

Вот интересно, сколько тысяч рассказов и романов начинаются так: "Он проснулся, встал и подошел к зеркалу, откуда на него посмотрел высокий худощавый брюнет с черными глазами..." Может, у меня с психикой чего-то не так ("Может"? Ха-ха!), но я такого раздвоения личности не испытывал никогда. Подходя к зеркалу, всегда твердо знал, что никто на меня оттуда не посмотрит, а, напротив, я сам увижу свое отражение. И кому какое дело, блондин я или брюнет, и какого цвета у меня глаза?

Так все было до сего дня. Из зеркала на меня смотрел кусок просроченного мяса. Мне пришлось сделать несколько гримас, чтобы убедиться. Убедился - мясо корчилось.

- Ты это видишь? - спросил я эмоционального двойника.

Тот безмолвно спрятался в метафизический шкаф моей души, из-за дверок послышались всхлипывания.

- Слабак и баба, - резюмировал я, выключив лампочку над зеркалом.

И тут у меня случилась вспышка памяти. Падение, вопли, грохот... Порвался ремень безопасности, меня бьет лбом о панель. Обломок штурвала чудом расходится с глазом... Тишина. Я пытаюсь выпрямиться, и тут меня вышвыривают из сиденья чьи-то сильные руки. "Сука, козел, ублюдок, мразь, дебил, олень, подонок, скотина, тварь!" - на лицо сыплются удары, один за другим... Ясно теперь, как все было...

Придерживая руку, которая, кажется, распухла раза в четыре, я проковылял коридором и остановился в кабине. Вероника спала в обнимку с автоматом, положив ноги на приборную панель. Я попытался представить вместо автомата плюшевого медвежонка и смахнул непрошеную слезу. "Скройся!" - велел я двойнику. "Но она такая милая!" - возразил тот. "Она - машина для убийства, в дизайн которой вложили неоправданно много. Забыл, как она лупила нас и ломала нам руки?"

Двойник, замолчав, притворил дверки шкафа. Я же, полюбовавшись еще немного, отправился на поиски кухни.

Мне повезло дважды. Во-первых, кухню я нашел там, где и ожидал, а во-вторых, в ней оказался работающий синтезатор продуктов.

- Шестибаночная упаковка любого пива, производитель которого заплатит за рекламу в книге, - сказал я. Похоже, сознание у меня вновь помутилось, поскольку я представления не имел, что за чушь сейчас сморозил.

Синтезатор, тем не менее, отнесся ко мне с пониманием. Несколько секунд погудел, после чего поднял створку, и на транспортерной ленте показалась упаковка пива "***".

- О, - сказал я, - "***" - мое любимое! Еще, пожалуйста, пару пакетов чипсов "ХХХ".

Синтезатор выполнил и этот заказ. Оставив пиво и чипсы на металлическом столе, я подошел к двери слева. За ней оказалось нечто вроде подсобки, где переодевались стюардессы. Я окинул взглядом ветхую форму, продавленный диван и загрустил. Потом увидел привинченную к стене пробковую доску. К ней приколот единственный белый квадратик. Подойдя ближе, я прочитал выцветшую надпись:

"Пивной процессор в синтезаторе накрылся, делает только "***". Долг в тумбочке. Инна".

Я коснулся бумажки, и она осыпалась прахом, будто только и ждала, когда ее прочитают.

В тумбочке лежали две коробочки: одна с презервативами, другая - с канцелярскими кнопками. Я долго думал, что из этого долг, а что - предмет обихода. Вспоминал все, что мне было известно о стюардессах, но так ничего и не понял. Забрал и то, и то.

***

- Трибунал проспишь! - крикнул я, бросив на колени Веронике банку пива.

Вероника меня удивила - банку поймала, кажется, еще до того как открыла глаза. Глаза распахнулись одновременно со ртом, который выдал:

- Что, очухался, выродок?

- Да, доктор, - сказал я, открыв свою банку. - Зашел попросить еще немного ваших распрекрасных пилюлек. Три с половиной часа я не знал, что такое боль, а теперь опять.

Она поглядела на табло с часами.

- Откуда ты...

- Это моя суперспособность.

Вероника переложила автомат, открыла банку и отхлебнула пива.

- Вот есть же в тебе что-то хорошее, Николас Риверос. Но почему большую часть времени ты - куча дерьма?

- Потому что свали отсюда, вот почему.

Она так широко распахнула глаза, что напомнила мне японскую школьницу из трогательного мультика.