Дмитрий Мачальский - Рыжик (СИ)

"Лю!.. Там кто-то ходит!"

"Завхоз "до ветру" вышел... - подумала Люда не успев подумать. - Тьфу, придёт же такое в голову!"

Могутные всхрапы Данилы Петровича, неожиданно перекрывавшие общее сопение коллектива, не вызывали сомнений в местонахождении их хозяина. А заодно должны были распугать всю нечисть, если бы такой пришла в голову блажь тихонько подкрасться. Но Миклуха настаивала на своём, и она была очень, очень напугана:

"Лю! Лю! Она там, она пришла!"

Перед мысленным взором немедленно возникла некая тёмная личность, несытым оборотнем бродящая по здешнему лесу и подъедающая неосторожных путников. Люде стало реально страшно. В голове сама собой зазвучала тоскливо-жутка мелодия из "Собаки Баскервилей". Хорошо ещё никакому придурочному волку не взбрело в голову повыть в это время.

"Бум бум-бум-бум, бум бум-бум-бум..." - тут же встрял внутренний голос. Ну, не дурак ли?!

Люда поняла, что спать уже не придётся, и поднялась с топчана. На ощупь добралась до наклонной стены-крыши, не рискуя ходить в потёмках дальше, осторожно прислушалась. За стеной шумел ветер. Налетал волнами и утихал, потом снова начинал колобродить в ветвях, словно взъерошивая шевелюру леса. Он будто ходил по кругу, присматриваясь к строению и его обитателям, приближаясь и снова отходя в сторону, решительно бросаясь на стены и тут же испуганно отскакивая. Неожиданно громко скрипнула под его напором дверь. Люда вздрогнула и в панике метнулась к спящей по соседству Юльке.

- Юль! Юль!.. Юлька, блин, проснись, дурэпа чёртова!

- А?! - обернула та голову. - Люськин?..

- Юлька, проснись! Тут кто-то ходит!

- А?! Ходит?.. Пусть ходит... Ходить не вредно... И вааще... тыбысплабсамаилюдьмнемеша-а-а-аххх!..

- Чего?!

- Ходьтутсякиетокоспатьнеда-а-ахххы-ффф... - И Юлькина голова упала обратно.

- Юлька! Юлька-а-а! - потормошила Люда за плечо, но подруга не проснулась, лишь пробормотала во сне что-то ещё менее разборчивое, чем раньше.

Ну вот! И что делать - бежать мужиков будить или орать на весь лес? Люда уже скатывалась ко второму варианту, даже рот приоткрыла, чтобы опробовать горло на предмет диких воплей, но тут снова отозвалась Миклуха.

"Лю-у-у-у... ОНА ЗДЕСЬ!" - медленно проговорила малАя упавшим голосом и от одного этого голоса душа Люды моментально ушла в "пятки", даже не спрашивая, как туда попасть. Люда вдруг обратила внимание, что улёгся ветер, бушевавший последние пару минут, и стало пронзительно тихо. И вот тогда в помещении начало едва заметно светлеть...

Перед расширенными до предела Людыными глазами медленно проступили очертания топчанов со спящими на них людьми... нависшего над головой потолка... дверного проёма... А у входа прямо из воздуха стала сгущаться бледно-голубоватая прозрачная фигура.

"ОНА-А-А-А..." - дрожащим голосом выдохнула Миклуха и в ужасе забилась в какой-то одной ей известный угол сознания. А Люда заворожено продолжала смотреть, как наливается светом призрак, как проступают очертания красивого девичьего лица в обрамлении длинных волос. Как, словно струясь, спускаются волосы до самого пола, обрамляя всю стройную фигуру. Как, раздвинув их, поднимаются обнажённые бледные руки и протягиваются навстречу.

"Геню!.. Геню... Ты пришёл, мой милый... Иди же ко мне!"

- А... ва... - заклинило Люду. А призрачный голос продолжал звать, упрашивать:

"Геню, милый мой Геню, иди ко мне... Я так долго тебя ждала!.."

- Я не Геня! - прорвало наконец Люду каркающим хрипом.

Призрак только тихо и мелодично рассмеялся.

"Разве я бы не узнала своего Геньо? Мой Геню... я так долго тебя искала... Ну же, обними свою Навкусю! Помнишь, как ты назвал меня?.."

И бледные светящиеся руки потянулись через пространство. Люда шарахнулась, больно ударившись затылком о стену. Мгновенно возникшая надежда, что вот сейчас она и проснётся, так же мгновенно и угасла. Подняв глаза, она обнаружила призрака совсем рядом, и бледные руки уже почти касались её. Но захолонуть от ужаса заставило её не это. На груди светящейся фигуры, в месте, где у людей должно быть сердце, проглядывало сквозь полупрозрачные пряди чёрная, словно втягивающая водоворотом пустота... чёрное озеро в берегах призрачного света... Чёрное Око...

"Геньо, ты меня боишься? - удивился призрак, и тут же мило улыбнулся: - Ах, как тогда, в первый раз!.. Геню, Геню... Не бойся милый, разве твоя Навкуся может желать тебе зла? Приди ко мне, Геню, не мучай себя и меня!.."

Люда почувствовала, как пустота на груди призрака расширяется, охватывает её, начинает втягивать, вымораживая чувства и подавляя сопротивление.

"Геню, милый Геню..." - продолжал напевно призрак и Люда вдруг с ужасом поняла, что под этот нежный ласковый голос может сейчас тихо и незаметно умереть. Она отчаянно рванулась и выпала из призрачных объятий.

"Куда же ты, любимый? - удивился призрак. - Не бойся, иди ко мне!.."

Люда рванулась опять, перекатилась через топчан, шлёпнулась на попу и, как села, так и стала отползать на четвереньках, а в голове вертелась только одна дурацкая мысль - "только бы не стенка". Призрак засмеялся ласковым звенящим смехом и двинулся за ней. Ожидаемо, затылок упёрся во что-то твёрдое. Люда зажурилась и... и вдруг что-то изменилось, словно потеплело вокруг. Она медленно открыла глаза и увидела... спину ещё одного призрака. Странно знакомую спину, особенно этот "лошадиный хвост", в который оказались собраны волосы нового привидения. И вся фигура какая-то знакомая...

"Ррруки приберрри!" - прорычал новый призрак Людыным голосом.

И в тон его голосу на дворе прорычал раскат ещё дальнего грома.

"Ну, не-е-ет..." - засомневался старый призрак.

В помещении вдруг стало душно от наэлектризованной атмосферы приближающейся грозы.

- Миклушенька... - тихо выдохнула Люда, но та даже ухом не повела.

"Оставь, она моя!" - твёрдо выговорила Миклуха, сжимая такие знакомые Люде кулачки.

"Не-е-ет... - ласково возразил призрак Навкуси, словно в задумчивости поведя головой. - Он мой! Мой Геньо..."

И словно оскал этой "ласки", сквозь все щели в крыше полыхнула первая зарница.

"Не отдам!" - Миклуха упрямо наклонила голову, словно готовясь к прыжку.

"Отдаш-ш-ш-ш..." - тихо прошелестела Навкуся и лицо её заморозила нежная улыбка.

В стены ударил первый порыв ветра. Лес снаружи загудел, затрещал, заскрипел жалобно в преддверии неминуемой бури. Снова и часто заполыхали зарницы, освещая обстановку внутри колыбы.

"Отдаш-ш-ш-ш..." - словно порыв урагана разнёс волосы Навкуси, открывая туманные едва различимые очертания тела.

"Возьми-и-и..." - процедила Миклуха, и распустившийся сам собой "хвост" заплескался на призрачном ветру.

Резко до боли в глазах вспыхнула близкая молния, вслед за нею словно рухнул на саму крышу громовой раскат. Люда содрогнулась, на секунду ослепнув, а когда снова смогла видеть, призраков не стало, только снаружи уже вовсю бушевала буря - гроза без дождя. Сверкали разряды, опоясывая всё небо, гремели громы, словно камнепады сходили со склонов, от бешеного ветра вздрагивала многострадальная колыба. Но Люда видела не это. Не глазами, внутренним зрением она ощущала двух огромных птиц, схлестнувшихся в смертельном поединке: одну - пронзительно холодную, как вспышка молнии, и другую - пламенно яркую, как пожар. Это их невидимые удары порождала громы и молнии, будто разрывавшие небо, это их призрачные крылья метались ураганом, проносясь, казалось, через саму душу, это их яростный клёкот отзывался воем и треском сошедшего с ума леса. Люда не знала, как это объяснить, но она знала точно - там, снаружи, Миклуха бьётся насмерть и от исхода борьбы зависит и её, Людына, жизнь.