Владимир Кабаков - Симфония дикой природы (СИ)

Многие предполагали, что Охотник, или замёрз, где то провалившись в воду, или медведь напал. Последнее предположение считалось наиболее достоверным, потому что и Кучум тоже в деревню не возвратился...

Выехали на колёсном вездеходе, который на время попросили в лесничестве. Взяли с собой лайку - медвежатницу, Пестрю.

Это был крупный кобель с многочисленными шрамами на седеющей морде - следы собачьих драк во время течки деревенских собак.

Он был первый и самый свирепый драчун и даже задушил несколько молодых кобелей, рискнувших вступить с ним в драку...

Но вся деревня знала, что Пестря на берложной охоте ничего не боялся и свирепо лаял на медведя, буквально нос к носу уткнувшись в чело.

Хозяин этой лайки рассказывал, что между носом медведя и носом Пестри, в какой-то момент, было не больше спичечного коробка.

Эту историю знала теперь вся деревня и Пестря был всеобщим любимцем и гордостью деревенских детей и молодых охотников...

...Расстояние до зимовья, охотника преодолели на вездеходе за один день и уже в сумерках подъехали к занесённой снегом избушке.

Издали увидев, что двери зимовья открыты насте и кругом царит, разгром, охотники держа Пестрю на поводке, высадились из вездехода и когда увидели, что шерсть на загривке кобеля встала дыбом и он глухо заворчал нюхая воздух, поводя головой то влево то вправо, и неотрывно глядя в сторону зимовья, поняли, что медведь засел в зимовье.

Такие случаи и до того бывали на охоте. Медведи шатавшиеся по тайге зимой, набредая на зимовья, иногда оставались там на всю зиму...

...Охотники шепотом посоветовались и младший брат погибшего - Учитель, известный на всю округу медвежатник, спустил собаку с поводка.

Пестря, взяв с места в карьер, понёсся к зимовью и вскочил внутрь, откуда раздалось его яростный лай и вскоре, взревел рассерженный, разбуженный собакой медведь.

Охотники, подбежав к домику, встали полукругом и приготовили карабины, ожидая появления медведя.

Было уже полутемно, и охотники, которых было четверо, нервничали.

- Уйти может - тихо предположил один из них, самый молодой, но Учитель промолчал и с напряжением ждал продолжения.

В зимовье начались громкий шум и возня! Лай.

Пестри превратился в какие-то яростные вопли и наконец, из домика вывалился Бурый и следом, вцепившийся в него Пестря...

"Стрелять осторожно! - уже не таясь, выкрикнул Учитель, и сам выстрелил, целя в грудь громадного, рассвирепевшего от нападения собаки, медведя. Затрещали выстрелы...

Уже смертельно раненный Бурый поднялся на дыбы, хотел броситься на ближнего охотника, который был от него метров в десяти, но Пестря, вцепился ему в заднюю лапу и медведю пришлось отмахиваться, отгонять смелого пса. Всё вновь завертелось, закрутилось вокруг...

Грохот выстрелов смешался с рявканьем злого медведя и лаем Пестри. Охотники уже каждый выстрел раз по пять, по шесть, но Бурый по прежнему был на ногах и то вскидывался на дыбы, пытаясь атаковать людей, то вновь, на четырёх лапах старался догнать уворачивающегося, ускользающего от когтей разъяренного медведя, Пестрю...

Наконец заметив, что зверь начал двигаться как - то неуверенно и неловко, учитель с карабином на изготовку подскочил к Бурому на несколько шагов и когда зверь всплыл очередной раз на дыбы, вскинув винтовку, дважды выстрелил в голову медведя...

И тот, словно сонный, повернулся вокруг своей оси, опадая громадным телом вниз и упал наконец на белый снег забрызганный кровью и клочками шерсти. Люди ещё долго не решались подойти, прикоснуться к медведю, а осатаневший от злости Пестря, вцепившись в заднюю лапу, пытался вырвать кусок мяса из неподвижного, умершего уже Бурого...

Наконец Учитель по дуге подошел к лежащему телу и держа карабин наизготовку, тронул тело мёртвого медведя кончиком валенка...

Медведь - шатун был мёртв...

И уже после, подошли остальные охотники, возбуждённо и невнятно обмениваясь впечатлениями: - Я стрелил первый раз и думал попал...

- А я выцелил в голову и только хотел нажать на курок, а он как броситься на Пестрю...

Только Учитель молчал и думал про себя, что брата, наверное этот медведь заломал, и от этого на душе становилось тоскливо и хотелось яростно двигаться, и стрелять раз за разом в безжизненное, неподвижно распластанное, громадное тело хищника...

... Темнота незаметно спустилась на тайгу и люди разведя большой костёр, стали обдирать, ещё тёплого медведя...

Работа была трудной, но опытный медвежатник, с помощью своих спутников делал это быстро и сосредоточенно, думая при этом тяжёлую думу представляя себе последние мгновения в жизни своего горячо любимого, старшего брата...

Он вспомнил, как его, ещё совсем мальчишку, брат брал с собой на глухариный ток, и у ночного костра прикрывал его своем ватником...

Тогда, с братом, он добыл первого, такого запомнившегося глухаря - петуха... Учитель, иногда рассказывал, что этот успех на первой охоте, впоследствии, возбудил в нём интерес к тайге, и природе вообще...

С той поры его заинтересовала биология и география.

Первая, - оттого, что помогала ему больше узнать о жизни животных, а вторая, -из вспыхнувшей страсти к походам и путешествиям....

Уходя в армию, уже закончив, биофак университета, он думал, что никогда не вернётся в родную деревню. Многие знакомые парни так и сделали...

И действительно, после службы, он уехал в Карелию, в другой конец большого Союза.

Потом жил несколько лет в Крыму, потом перебрался в Москву и уже оттуда вновь вернулся простым школьным учителем в родную деревню...

Где бы он ни жил, чем бы он ни занимался, ему постоянно снились просторы тайги, и ему там, вдали от дома, всегда не хватало ощущения спокойной уверенности в себе, что и делает нас по настоящему свободными, даже в неволе.

Везде он чувствовал себя гостем и вспоминал о родной деревне, как о своём единственном доме, где он был хозяином.

Женившись на москвичке, он, через некоторое время понял, что жизнь вместе, с избалованной и стремящейся к известности и славе женщиной, делает его не только несчастным, но и несвободным, не даёт жить осмысленно и просто.

Начались семейные ссоры, перераставшие в безобразные скандалы, с битьём посуды и истерическими слезами...

И вот, наконец, он осознал - счастье человеческое таится там, где и когда, нам было жить вольно и свободно, и потому, в конце концов, вернулся в Сибирь, в свой медвежий таёжный угол. А став учителем в местной школе, всё свободное время проводил в тайге. И очень часто водил в таёжные походы своих учеников...

Может быть, благодаря такому Учителю, многие юноши и даже девушки в их деревне, уезжая в город и выучившись, возвращались домой, женились, заводили детей и в последствии, были рады такому выбору, часто приглашая его, Учителя в качестве крёстного отца...