Владимир Кабаков - Симфония дикой природы (СИ)

Убежищем для молодой лосихи, бабушки Рыжика, и новорожденного лосёнка - будущего его отца, несколько первых недель был небольшой остров, посередине большого болота, густо заросший непроходимыми зарослями ивы и тальника.

Проделав узкий проход - пролом в этой чаще, лосиха устроила лёжку - убежище посередине островка, родила там лосёнка, и оставляя его в этой непроходимой и непроглядной чаще, ходила на кормёжку в излучину заросшего истока небольшой речки, начинающейся в болотине.

Там же был её водопой, так что лосиха, хотя и издалека, видела остров всё время, пока отсутствовала...

Новорожденный лосёнок, был с первых дней, очень энергичным и подвижным. Он всё старался делать самостоятельно и потому мы можем назвать его Самом. Сам встал на ноги, почти сразу после рождения и, когда измученная родами лосиха вылизывала его, стоял, шатаясь и падая, но тотчас вновь поднимался на слабенькие ножки...

На третий или четвёртый день после рождения он, в отсутствии мамаши - лосихи, поднялся и пройдя по пробитой лосихой тропе вышел на просторы болота и наверное мог бы и заблудится. Но на счастье, лосиха уже возвращалась с кормёжки и заметив Сама перешла на галоп и подбежав, буквально затолкала, лосёнка назад, вглубь острова...

Сам рос быстро и в месячном возрасте уже гарцевал вокруг матери, когда они вместе выходили по вечерам на закраек молодого осинника, в котором лосиха объедала молодые сочные листочки.

К тому времени, короткая таёжная весна была в разгаре, и природа вокруг окрасилась в яркий, свежий зелёный цвет, разнообразных тонов.

Мир вокруг, радовался теплу и длинным дням, и птицы, начиная петь на рассвете, заканчивали свои концерты только в вечерних сумерках. Ароматы новой травки и таёжных цветов, смешиваясь с запахами листвы и лиственничной хвои, наполняли тёплый воздух. Всё живое вокруг радовалось приходу в тайгу светлого, но короткого сибирского лета...

Молодая мать на сочной пище очень быстро поправилась и кормила Сама вдоволь вкусным, жирным молоком, хотя иногда, он уже пробовал есть и зелёную травку и скусывал молодые сочные побеги сосёнок...

Но по прежнему и мать и детёныш "стояли", обитали в одном месте и старались не делать много следов, чтобы хищники не могли отыскать их по запаху...

Правда однажды, почти сразу после рождения лосёнка, на следы лосихи, кормящейся в болотном ивняке вышел голодный медведь. Он уже вторую неделю шёл на места обычной летней стоянки, перекочёвывая туда после зимы проведённой в берложных местах.

Это был крупный, светло рыжей масти зверь, ещё в тёплой зимней шубе, уже начинающей линять.

Наткнувшись на запах жертвы, медведь долго стоял на одном месте, подняв голову, нюхал воздух, потом неслышно всплыл на дыбы, балансируя, сохраняя равновесие, чуть потряхивая лапами с большими, черными когтями, торчащими из коричнево - рыжей шерсти.

В таком положении, он стоял некоторое время, пошатываясь вертел головой переступая с лапы на лапу и вдруг, услышал треск сломанной ивовой ветки впереди.

Мягко опустившись на передние лапы, он, шумно втягивая ноздрями порывы лёгкого ветерка, стал подкрадываться к чаще, в которой кормилась лосиха. Шерсть на загривке хищника встала дыбом и казалось, он в течении нескольких мгновений стал больше в размерах.

Мягко ставя лапы, напрягшись, медведь двигался неслышно, стараясь зайти под ветер.

И уже подобрался к кормящейся матке метров на двадцать, когда под его широкой лапой предательски щёлкнула, сухая ветка.

Лосиха, на время перестала кормиться, насторожилась, а медведь замер, вытянувшись во всю свою немалую длину и лишь поводил своими маленькими, злыми глазками...

Ветер внезапно поменял направление, и на лосиху нанесло страшный медвежий запах. Она в ужасе, прыгнула с места на несколько метров вперёд, и, ломая кустарник, помчалась прочь.

Выскочив из чащи, круто повернула в обратную от островка сторону, где её ждал Сам и галопом, глубоко пробивая острыми копытами болотную дернину в несколько минут скрылась за зарослями молодых сосенок растущих почти у берега болота...

Медведь, услышав треск, стук и чавканье болотной жижи под копытами лосихи, раздосадовано рявкнул и тоже на махах пустился вдогонку.

Но лосиха была много быстрее, и к тому же, оголодавший за недели перехода медведь, пробежав несколько сот метров устал, заметно сбавил скорость, перешёл с галопа на валкую рысь, а потом и вовсе на шаг.

Наконец, потеряв следы окончательно, хищник остановился, долго стоял озираясь, и потом тронулся дальше обычным "походным" шагом, пошёл в сторону далёкого водораздельного хребта, синеющего километрах в тридцати от болотины.

Он прошёл всего метрах в ста от островка, на котором Сам ждал свою кормилицу - мать...

Но ветер дул в сторону лосиного убежища, и медведь прошёл мимо, ничего не учуяв...

Лосиха оторвавшись от медведя - преследователя, сделала большую петлю по болоту и возвратившись к острову осторожно вошла по тропке внутрь и увидев невредимого лосёнка, поднявшегося с лёжки к ней навстречу, нежно и осторожно лизнула сынка в влажный горбатый нос...

... Быстро подошло лето, а вместе с теплом на тайгу опустилось несметное облако комаров мошки и кровососущих мух. Лоси перешли в густые осинники на склонах водораздела и кормились только в прохладные ночные часы, а днями, стояли или лежали в частых ельниках, иногда вскакивая и быстро перебегая с одного места на другое, стараясь избавиться, от зудящих тихим звоном, облачков мошкары и комаров...

Тогда, Сам всюду следовал за лосихой, но иногда терялся, увлёкшись преследованием шуршащей в траве мышки или обнюхивая чужой незнакомый след, на время забывая обо всём.

Осознав, что не слышит и не чует знакомого материнского запаха, он начинал быстро бегать из стороны в сторону треща валежником, потом, вдруг остановившись, слушал окружающий лес, поводя длинными подвижными ушами, а услышав короткое мыканье лосихи, скакал к ней напролом и только тогда успокаивался, когда касался влажным носом её подбрюшья, и чмокая, начинал сосать материнское молоко...

Так шли дни за днями, неделя за неделей...

...В другом таёжном урочище, в это время, Любопытная тоже росла и набиралась опыта.

Как - то ночью, в полнолуние, лосиха мать повела Любопытную на солонец - место, где звери грызли и лизали солёную землю. Солонцы эти делали люди - охотники, которые тут же, неподалеку от солонца устраивали сидьбу, изредка залезая, прячась на ночь в ней и с ружьями, караулили приходящих туда зверей...

Солонец, на который с наступлением сумерек повела Любопытную лосиха мать, находился в вершине крутого распадка, в самой его излучине...

В ту ночь, на этот же солонец собирался и охотник. Придя в зимовье из далёкой таёжной деревни, уже под вечер, уставший, искусанный комарами и паутами, он даже не стал ужинать, обессиленный повалился на нары и заснул, мертвецким сном...