Кротков Антон - Аннотация

– Я тоже хочу русскую женщину! – вступил в разговор кто‑то третий.

– Ты, Джумадурды, лучше гляди, что делает твоя теперешняя жена, – перебивает его чей‑то насмешливый голос. – А то пока ты о другой бабе мечтаешь, твою заскучавшую Набат вместо тебя кто‑нибудь приласкает.

Все засмеялись. Разговор у охранников пошёл о совершённых ими удачных грабежах и будущих налётах, сулящих богатство и женщин. Каждый вспоминал, когда ему в прошлом везло на трофеи, и загадывал, чего бы он ещё хотел получить за свою службу беку.

– Вот подождите немного, – разжигал энтузиазм товарищей постоянно жующий толстяк. – Вскоре наш бек станет привить всем этим краем, и тогда каждому своему воину за верную службу пожалует по кишлаку и ещё впридачу рабов из пленных большевиков и их родни. Все мы тогда станем баями!

Такие обещание привели стражников в благодушное настроение. Кто‑то из них даже опустил на верёвке в яму кувшин с водой из выдолбленной тыквы, и кинул лепёшку.

– На, пожрите, русские собаки! А то сдохните раньше, чем вас поволокут на пытку – крикнул «милосердный» страж, впрочем, без особой злобы.

Даже всего несколько глотков воды и кусок хлеба прибавили Одиссею сил. Голова прояснилась и сразу возникла мысль о побеге. Луков прошептал на ухо товарищу:

– Как думаете, можно выбраться отсюда?

Комиссар внимательно огляделся и сказал:

– Если до ночи нас не освежуют, как баранов по случаю прибытия бека, как обещал этот кривоногий хряк, то можно попробовать. Я подсажу тебя, чтобы ты смог выбраться. Попробуешь проползти под носом у охранников, может тебе и повезёт.

– А как же ты?!

– А я останусь ждать бека, – криво улыбнулся комиссар. – Уж больно охота заглянуть в глаза настоящему оборотню… И потом мне сейчас далеко не уйти, видишь, как эти поедатели плова меня отделали.

– Искромсают они тебя, на куски порвут, как голодные волки – после короткого молчания сказал Луков. – Давай всё‑таки попытаемся вместе уйти, я тебя на себе понесу.

– Ты прямо как святой – усмехнулся комиссар. – Впрочем, спасибо за солидарность. Но у тебя и одного уйти то шансов немного, а со мной на горбу ты и ста шагов не пройдёшь.

– Тогда и я остаюсь! – сказал, как отрезал Одиссей. – Если уходить, то вместе.

– Брось дурака валять! – рассердился комиссар. – Опять из тебя интеллигентское чистоплюйство попёрло. Спасайся, если шанс представиться. Будь я на твоём месте, я бы не колебался…

– Всё равно, один не пойду! – твёрдо повторил Луков.

Они замолчали. Разговор басмачей тоже умолк. Часть из них то ли заснули, то ли куда‑то ушли. Лишь один голос заунывно тянул тоскливую бесконечную песню.

– Помнишь те книги, что я получил в Ташкенте? – снова заговорил комиссар. – Ну которые доставили самолётом из Москвы.

Одиссей кивнул. Он вспомнил, как Лаптев желая доказать, что он действительно предлагал англичанину книгу, а не краденную карту, принёс свою торбу и достал из неё старинный фолиант. Он был очень толстый, и от него почему‑то пахло сырым подвалом. Страницы с золотым теснением были напечатаны средневековым способом – на пергаменте страниц были видны прессованные кусочки дерева. Книга была на древнееврейском.

– Ты спрашивал, зачем я просил у этого англичанина пропуск через границу? – напомнил их неоконченный разговор Гранит, и пояснил: – Вот из‑за этих книг.

Это была с его стороны вспышка откровения. Похоже, зная о том, что возможно через несколько часов их ждёт лютая смерть, и не слишком веря в то, что отсюда можно бежать, комиссар хотел выговориться напоследок. Он стал рассказывать Одиссею о своём секретном задании. И было очень похоже, что это не было очередной выдумкой трепача. Оказывается Лаптев действительно получил незадолго до выхода из Ташкента секретное задание, только не от Фрунзе, а из самой Москвы! Поэтому то ташкентские начальники его и освободили из‑под ареста и помогли нагнать экспедицию.

Задание его заключалось в том, чтобы после того, как экспедиция доберётся до приграничных с Индией областей, в одиночку перебраться через границу и обосноваться в Калькутте или в Бомбее, легализоваться там, открыв лавку торговца древними рукописями и книгами. С собой у Лаптева имелся паспорт на имя иранского книготорговца Бехмана Халатбари. Ему была придумана фальшивая автобиография. Среди вещей оставшихся в экспедиционном лагере у Лаптева имелось письмо из Франкфурта‑на‑Майне от всемирно‑известной немецко‑еврейской фирмы «Кауфман‑ферлаг‑антиквариат» с предложением сотрудничества. Эта фирма выражала согласие оказать помощь господину Халатбари в организации торговли по всей Индии. Оказалось, что в своей торбе комиссар вёз сокровище ценою в сотни тысяч долларов, германских марок и британских фунтов. Примерно год назад ЧКа развернуло работу по изъятию древнееврейских книг у частных владельцев, а также из музейных хранилищ и синагог Петербургы и Москва. Для особо важного задания резиденту отобрали самые ценные фолианты и свитки. Список отобранных изданий был разослан чекистами от имени мифического купца во все крупнейшие английские, немецкие и французские фирмы, занимающиеся антиквариатом. Крупнейшим европейским книготорговцам было предложено приобрести то, что их заинтересует. Также фальшивый иранец предлагал свои услуги в качестве представителя этих солидных фирм в Калькутте, Дели, Константинополе, Каире и других крупнейших городах Ближнего Востока.

– Я должен был опутать всю Индию и весь Ближний восток паутиной красной резидентуры, чтобы при приближении передовой будёновской конницы «самый ценный алмаз» сам вывалился из короны британской империи и упал к ногам наших славных конников! Затем бы настала очередь Египта и «Святой земли». Новой битвы при пирамидах бы не понадобилось, ибо подготовленные мною отряды египетских и арабских партизан, получив заранее доставленное оружие, ударили бы в спину собственным буржуям и колонизаторам! Теперь вы понимаете, как мне была нужна лошадь для перевозки книг. А вы мне отказали!

Глава 85

Через какое‑то время пленников извлекли из ямы. Под улюлюканья и проклятия сотен вооружённых дикарей их погнали в центр лагеря. Одиссей отметил, что за то время, что они сидели в зейдане, лагерь сильно разросся, видимо прибыло несколько новых отрядов.

В центре бивуачного пространства было устроено что‑то наподобие лобного места – небольшая площадка была очищена от камней и мусора. Мускулистый гигант, на лице которого трудно было представить иное выражение, кроме угрюмой тупой жестокости, с руками профессионального костолома приготовил верёвки и небольшие толстые палки. Он брал каждый предмет и проверял его на прочность, проделывая это с устрашающей недвусмысленностью, так что ни у кого не осталось сомнения относительно назначения инструментов. Представление было рассчитано в первую очередь на пленников.