Гейдар Джемаль - Давид против Голиафа

Именно поэтому ИнтерСоюз явился как полная неожиданность для всех участников общественно-политического процесса в России. Прежде всего, сама власть не знает, как реагировать на эту инициативу. Ведь невозможно в лоб атаковать идею интернационализма! Во-первых, потому, что существует мощное духовное наследие интернациональной этики, оставшейся после советской эпохи. Почти два десятилетия постсоветской промывки мозгов не смогли подорвать этот базовый фундамент, который в свое время превратил советский народ в уникальное цивилизационное явление.

Во-вторых, интернационализм на совершенно инстинктивном уровне воспринимается простыми людьми всего мира – не только советскими! – как позитив. Если бы это было не так, Советская Россия не смогла бы стать маяком для всего человечества, провозгласив в качестве своего политического знамени принцип братства народов. (В отличие от США, созданных англосаксонской протестантской буржуазией, речь в советском проекте шла не о «плавильном котле», из которого должна была выйти псевдонация – химера; раннесоветская идеология ставила задачу реализации именно международной солидарности, в которой участвуют нации как самостоятельные субъекты истории).

Учитывая это, власть пока не высказывается прямо. Зато такую задачу выполняют различного рода националистические провокаторы, которые пытаются, прежде всего, смазать главное содержание проекта Интернационального Союза. Националисты, как и следовало ожидать, педалируют «национальный» момент, разжигают рознь, стращают угрозами, исходящими от «неместных». Анализировать их позицию бессмысленно, поскольку она не самостоятельна: националистические лидеры в сущности – мелкие функционеры, действующие в «сером» промежуточном пространстве параполитики.

Возможно, самое любопытное – неуверенность и аморфная реакция оппозиции, причем во всем ее спектре. Ни оппозиционные либералы, ни самопровозглашенные левые не могут до конца собраться с мыслями и четко определиться в своем отношении к ИнтерСоюзу. Понятно, что либералы ощущают угрозу, но по тем или иным причинам не хотят жестко определяться против; однако, левым-то, казалось бы, сам Бог велел безоговорочно поддержать интернационалистскую инициативу. Вместо этого они высказывают разного рода сомнения и оговорки: а так ли уж начитанны «гастарбайтеры» в марксизмеленинизме, чтобы заслужить право быть объектом солидарности?!

Причина всего этого набора раздражения, злобы, растерянности и непонимания в том, что Интенациональный Союз фактом своего возникновения бьет в самую серцевину духа и буквы «ельцинизма», пораженческой эпохи демонтажа советской цивилизации, которая началась после 1991 г. Тем самым подрывается смысл существования всех тех, кто сделал ставку в своей политической, экономической, метафизической и прочих карьерах именно на поражение СССР в холодной войне.

ИнтерСоюз – не как фактическое движение, а как стоящий за ним замысел, – это предъявление счета к истории по выданным ею в свое время долговым обязательствам. История задолжала советскому народу, потому что советский проект давал существованию человечества новый смысл и новое дыхание; однако реализация этого проекта была прервана в значительной мере искусственно не только по объективным, но, в первую очередь, по субъективным причинам. Сегодня наступает то предельное время, когда мы можем предъявить истории этот счет, открыть дорогу к восстановлению постсоветского пространства как великой интегральной цивилизации.

Этой надежде, этой возможности противостоит политическая болезнь «ельцинизма».

Суть «ельцинизма» легко понятна через исторические аналогии. Это своего рода русифицированная версия турецкого кемализма. В 1918 г. Османская империя – многонациональная монархия, худобедно отвечавшая за населявшие ее народы, – потерпела поражение в войне против Антанты. И тогда поднялась фигура Кемаля Ататюрка, радикального националиста, который заявил: «Мы, турки, слишком долго отвечали за других, которые этого вовсе и не стоят! Теперь будем отвечать только за себя». К чему это привело? К тому, что историческая наследница Восточной Римской империи превратилась в заштатное бюрократическое государство Третьего мира, совмещающее задачи передового натовского плацдарма с функциями дешевого курорта для среднего класса, этакой гламурной версии Крыма.

Такую же роль «ельцинизм» уготовил России и всем республикам бывшего СССР.

В то же самое время, когда Кемаль Ататюрк добивал «больного человека Европы» (расхожее прозвище Османского халифата в XIX веке), превращая его в «процветающий» азиатский труп, Ленин сумел пересобрать распавшуюся царскую империю на платформе интернационализма, превратив Советскую Россию в духовную сверхдержаву не за счет чудо-оружия, которого тогда не было, а за счет чудо-идеи, которая равно взывала к сердцу и китайского кули, и американского докера. Напомню, что никакая 11-ая армия Фрунзе не смогла бы «присоединить» мусаватский Баку и эмирскую Бухару к советскому проекту, если бы не могучие силы, поднявшиеся из глубин самих этих национальных окраин… Те же самые силы, которые боролись за сепаратизм в царскую эпоху, стали силами интеграции в эпоху советскую!

«Советская» партноменклатура не с Горбачева, а гораздо раньше взяла курс на сговор с империализмом и капитуляцию перед Западом: уже в 70-ые годы в умах референтуры («белых воротничков») получила прописку идея «конвергенции». Одновременно с этим стали проявляться националистические тенденции, понемногу началась игра на раскол и противостояние между народами СССР – то, что пышным цветом расцвело в горбачевскую эпоху драматическими событиями в Алма-Ате, Оше, Ташкенте, Тбилиси, Карабахе и т. д.

В конце этого бесславного коллапса советского пространства партноменклатура приняла «волевое решение» признать свое идеологическое и цивилизационное банкротство в противостоянии с Западом или, как тогда эвфемистически выражались, с «рыночной экономикой». Номенклатура рассчитывала на долю в мировом пироге, присвоенном империалистическими правящими элитами. Но, естественно, была обманута. Выпавший из проекта политический класс, не имеющий иных интересов, кроме шкурных, не может состояться даже как хищник и рано или поздно обречен быть уничтоженным теми, кого он рассчитывал взять в «партнеры».

Поучительно, что развал СССР преподносился народу совершенно в кемалистских терминах: «Россия освобождается от СССР!» Один из упреков, адресованных советской эпохе, заключался в том, что в СССР не существовало собственно российской компартии и республиканской Академии наук! Явные признаки колониальной порабощенности советским монстром.