Гейдар Джемаль - Давид против Голиафа

Теперь перейдем к наиболее деликатной части. В силу всем известных исторических пертурбаций, объединяющим кодовым названием которых стало «Беловежская пуща», мы имеем теперь две Восточных Европы, а не одну, как в более классические времена. Первая Восточная Европа, как известно, возникла из осколков Австро-Венгрии, царской России и Османской Турции. Вторая очевидно представляет собой продукты распада СССР.

В контексте внутриевропейского конфликта, замешанного на российско-американском столкновении, нас интересует конкретно Украина, Белоруссия, страны Балтии и Грузия. С точки зрения американского стратегического планирования, если страны Варшавского договора должны быть повернуты против своих европейских соседей на Западе, (то, к чему, в общем-то, сорок лет их готовила Москва), то бывшие республики СССР, естественно, представляют собой кулак против России.

Понятно, что сами Соединенные Штаты, даже добившись распада России и политического исчезновения Кремля как центра власти, должны будут каким-то образом вмешаться в процессы, происходящие на построссийской территории, и точно также совершенно понятно, что Пентагон ни за что не захочет задействовать в этом направлении американские наземные силы. В условиях конфликта с бывшими союзниками по НАТО и занятости бывших противников по Варшавскому пакту на Западе американцам для использования остаются только республики СНГ. На Прибалтику очевидно будут возложены операции местного значения, имеющие целью контроль над северо-западом европейской части России; Грузия – очевидный оператор в интересах США на кавказском направлении. Таким образом, непосредственным обеспечением военного и политического присутствия Вашингтона в Центральной России придется заниматься Украине и Белоруссии.

Белоруссия вполне располагает для этого соответствующим военным потенциалом. Она сохранила эффективный ВПК, основные роды войск. Возможно также, что Минску удалось оставить себе кое-что из советских ядерных арсеналов. Не просматриваются проблемы и в области мобилизационной готовности белорусского народа поддержать «миротворческие операции» на территории большого восточного брата.

Сложнее с Украиной. Украинский народ вряд ли однозначно воспримет новую геополитическую конфигурацию, в которой ему будет отведена роль жандарма в отношении тех, кто до недавнего времени был жандармом для самой Украины. Некоторые увидят в этом, как говорится, «поэтическую справедливость», а для других стимулом может быть решение вопроса с Крымом и с перспективой контроля на Черном море. Ведь в логике расширяющегося вмешательства США в дела стран Старого света их старый союзник Турция неизбежно выпадает из обоймы американских сателлитов хотя бы уже потому, что главным оператором в регионе Малой Азии – Иранского нагорья, по замыслу Вашингтона, должен стать объединенный Курдистан – окруженное ненавистью ближайших соседей нелегитимное образование с тридцатью миллионами конфликтоориентированного населения и неограниченной военной поддержкой Вашингтона.

Анкара в этом случае становится аргументом Евросоюза против «восточников» и все той же Украины. Очевидный аргумент противостояния – судьба Крыма и Черноморья.

В таком контексте миссия Украины на Востоке может представиться не имеющим альтернативы решением. Не в этой ли перспективе формулируется идея о том, что Киев как «мать городов русских» должен сменить Москву в качестве точки сборки для всего постсоветского пространства?

Начало XXI столетия стало временем перехода к новому цивилизационному порядку. Так называемый «мировой порядок» – новый или старый – есть более узкое понятие, характеризующее цивилизационный порядок в его отдельных частных проявлениях (геополитический расклад игроков на мировой карте, состояние международного права и т. д.)

«Цивилизационный порядок» определяется фундаментальным соотношением между субъективным и объективным факторами в общечеловеческом масштабе, точнее говоря, это отношение доминирующих форм сознания к обществу и естественной среде на данный момент. «Цивилизационный порядок» сегодняшнего дня – это переход к окончательному утверждению «интеллектуальной экономики» на базе глобального информационного общества. Это предполагает исчезновение явных противоречий, а в перспективе и полное тожество между субъективным и объективным аспектами цивилизации: между виртуальным и реальным, между знаком и предметом, между «означающим» и «означаемым». При информационном обществе проектирование реальных процессов, идущих в мире, окончательно сводится к управлению принципиальными трендами общечеловеческого сознания, исчезает различие между естественным и антропогенным видами сред, открытие физического закона окончательно становится проблемой его формулирования.

Этот переход представляет собой наиболее радикальное изменение смысловых ориентиров за всю историю человечества. Очевидно, что он порождает и сопутствующий кризис как по вертикали цивилизационной перестройки, так и в горизонтальных планах.

Вертикальный срез современного кризиса – это социальная драма глобального общества. После 1945 г. планетарный социум избавляется от структурных сложностей прошлого, так называемых традиционных аспектов, связанных с влиянием антропологического фактора на общественное устройство. В первую очередь, это выражается в исчезновении традиционных сословий с присущими им модальностями сознания, разрушении групповых интересов классового и кланового типов и формировании групповых интересов, основанных на случайных конъюнктурных связях.

В горизонтальном аспекте кризис выражается, прежде всего, в ликвидации избыточного количества политических субъектов, выступающих в роли самостоятельных игроков. В оптимуме переход к новой планетарной цивилизации предполагает биполярную схему как с точки зрения социального устройства, так и с геополитических позиций: правящие и управляемые в единой общечеловеческой системе.

Наиболее серьезным препятствием на пути этого перехода в данный момент являются США. В силу исторически сложившихся обстоятельств эта страна получила «блокирующий пакет» в наборе силовых, политических и финансово-экономических «авуаров» современной мировой системы. Кроме этого, она традиционно возглавляется политическим классом, возникшим как контрэлита по отношению к традиционно господствующей верхушке Старого света. Вдобавок, США располагают уникальной географической изоляцией, которую при наличии монополии на воздушно-космический фактор, мощнейших ВМС и всемирной сети военных баз они способны использовать как одностороннее преимущество в противостоянии с остальным миром.