Сергей Тихонов - Старая надежда

— Не волнуйся, — Тара застегнула разгрузочный жилет и принялась навешивать кармашки с амуницией. — Там ортодоксы надёжные. Помогут устроиться в нашем мире. Выучишь язык и обычаи, пройдёшь генную терапию, чтобы окружающие не реагировали на белый цвет твоей кожи, определишься с работой. Да что говорить — вариантов масса. Сам решишь, чем заняться.

— Но я рассчитывал отправиться с вами!

Тара покачала головой, а Морган спросил:

— А зачем, Джек? Ты думаешь, мы отбили тебя у милиции ради особой цели? — капитан мотнул головой. — Нет. Конечно, мы не хотели, чтобы из тебя сделали подопытного кролика в лабораториях «Сигмы». Но это не главное. Когда-то, столетия назад, люди из прошлого дали нам надежду, согласившись включиться в борьбу с Пироном. Теперь и мы помогли запоздалому страннику. Простая благодарность, только и всего. Зачем тебе идти с нами?

— Зачем?! — Джек задохнулся от возмущения. — За один день я потерял всё: привычный мир, родителей, сестру... А единственные люди, которые пришли на помощь, с которыми я мог бы спасти Эми, хотят отделаться от меня и отправить в какой-то «санаторий»?! Никогда!

— Ого, — хохотнул Кайл, — вот это настрой! А что, капитан, Джек — совершеннолетний, да и мы вправе принимать новых сторонников. Надо лишь проголосовать.

— В принципе — да, но...

— Стенли! — перебила Тара, и Морган замолчал, наткнувшись на её укоризненный взгляд. — Зачем ты поощряешь безрассудные идеи моего братца? Это просто нелепо! К тому же мы не вправе обещать, что спасём Эми. «Сигма» как чёрная дыра. Если схватила, то уже не вырвешь.

— И все же, если есть хоть малейший шанс, то я его не упущу, — Джек закусил губу и поймал взгляд капитана. — Я готов вступить в ряды «Отверженных»!

— Хорошо, тогда проголосуем, — спокойный голос Моргана сулил Джеку надежду. — Но Тара не лжёт — я не гарантирую помощи в спасении Эми. Масштабная атака на «Сигму» потребует координации усилий многих подразделений, а я не вправе обещать за наших лидеров. Тем не менее, если ты готов разделить все тяготы партизанской жизни, если готов рискнуть ради идеалов «Отверженных» — добро пожаловать!

— Я за приём, — сказал Кайл.

— Против! — Тара выступила вперёд.

— Нужен единогласный результат, — Морган поморщился. — Мне жаль, Джек, но...

— Почему?! — Джек рванулся к девушке. Его мысли кипели, но он сдерживался, понимая, что это сражение выиграет лишь разум. — Что не так? Объясни, раз берёшься решать чужую судьбу!

— Ты не готов, — Тара попятилась, ошеломлённая напором. — Ты ещё ребёнок.

— Вы с Кайлом не старше меня!

— Мы выросли в другом обществе, Джек. Мы совершеннолетние дееспособные граждане и давно отвечаем за свои поступки. Ты же, насколько я знаю древнюю историю, ещё многие годы жил бы под опекой родителей, полагаясь на их решения и перекладывая на них ответственность.

— Тот мир мёртв, — в голосе Джека прозвучала такая боль, что лицо Тары немного смягчилось. — Да, ты права — за меня отвечали другие. Но они погибли, а я не забыл последние слова отца. Он сказал, что теперь я главный и отвечаю за сестру. Пожалуйста, никогда, — он подчеркнул это слово затаённой в голосе яростью, — никогда не говори, что не я определяю мою судьбу!

Джек обернулся. Кайл кивнул и поднял большой палец вверх. Морган сидел на камне, подперев кулаком подбородок. Наблюдал. Оценивал.

— Пусть так, но не это главное, — Тара пришла в себя после отповеди Джека и сделала новую попытку. — Все мы, — девушка повела рукой, — пришли в Сопротивление по разным причинам, но все мы сражаемся ради общей цели — ради права ортодоксов остаться людьми. Не за деньги, славу или власть. Общество, которое построил Пирон, требует мало, но даёт от души. Мы же отвергаем комфорт и достаток, рискуем свободой и жизнью. Нас ведут общие идеи, мечты, а не личные, пусть и благородные стремления.

Она повернулась к Моргану, словно призывала того в свидетели, и тот кивнул. Воодушевлённая этим Тара продолжила:

— Ты хочешь вернуть сестру и ищешь поддержки. Хорошо, я понимаю тебя и действовала бы также, случись что с Кайлом. Но я знаю, что свои крупнейшие победы Пирон одерживал не за счёт силы, а умело играя мотивами отдельных людей. Что будет, если однажды Пирон предложит тебе Эми в обмен на всех нас?

Казалось, её взгляд проникает в душу, передаёт то, что невозможно выразить словами.

— Джек, изучи этот мир, — попросила Тара. — Прими его и себя. Лишь тогда ты выберешь правильно. Не спеши, пусть правит не ярость, но разум. И если через пару лет ты захочешь стать одним из нас — я первая протяну тебе руку.

Джек не опустил глаза, хотя правда из уст Тары жгла как пламя. Но терпеть несколько лет?! Пока «Сигма» творит с Эми ужасные вещи?!

Десятки мыслей и фраз теснились в голове. Всё не то...

Тара не отводила взгляда. Джек, аккуратно подбирая слова, парировал:

— Понимаю. Я не стану убеждать вас, будто живу идеалами «Отверженных». Это — правда. Но я верю в свободу и право выбора, мой отец сражался за них долгие годы. И научил меня, что они стоят борьбы. Это тоже — правда.

В глазах девушки мелькнуло удивление и Джек, ободрённый намёком на успех, продолжил наступление:

— Ты спрашиваешь: кого я выберу? Эми или боевых товарищей? Я не знаю. На твой вопрос не может быть ответа. Любой ответ — ложь. Подобные решения не принимают загодя. Это — правда. Но я знаю, что такой выбор станет последним в моей жизни. Это тоже — правда.

Джек взял Тару за плечи, но та не пыталась отстраниться. Казалось, что его слова заворожили девушку так же, как взгляд удава сковывает кролика. Джек придвинулся ещё ближе, и они оказались лицом к лицу.

— Пожалуйста, Тара... Я открыл тебе душу и мне нечего добавить. Позволь сделать мой собственный выбор.

— Я... я не знаю... — девушка отступила на несколько шагов и отвернулась.

— Пожалуйста.

— Хорошо, — голос Тары дрожал. Она перевела дыхание и её слова резанули Джека острее бритвы: — Но ты будешь страдать.

5. Пробуждение

Сознание вернулось подобно удару молота — резко и также болезненно.

Она застонала, рефлекторно сжалась в комок и ещё несколько мгновений лежала зажмурившись. Постепенно боль утихла, спряталась где-то за теменем, и Эми решилась проклюнуться сквозь защитную скорлупу незнания.

Что это за место?

Напоминает Зазеркалье, где всё не то чем видится.

Предметы искажались, будто она глядела сквозь банку с водой. Резко пахло чистотой и какими-то... лекарствами? Пальцы скользнули по шелковистой поверхности, дошли до края и сорвались в пустоту.

Она лежит на кровати?

Зрение обострилось, вокруг проступили очертания просторной комнаты.

Похоже на больничную палату. Сталь, пластик, матовое окно от пола до потолка. Широкий экран над изголовьем, то ли встроенный в стену, то ли ставший её частью. На нем змеились непонятные графики.