Константин Дадов - Дискорд однажды - Дискорд навсегда (СИ)

Красная пегаска все говорила и говорила, каждым новым словом, заставляя все сильнее разгораться пламя в душах своих слушателей. Она вещала о дружбе, взаимопомощи, прощении и щедрости, а так же честности и верности.

Когда же монолог наконец завершился, жеребцы и кобылы начали расходиться по своим делам, шумно обсуждая все услышанное, Плут наконец смогла выдохнуть с облегчением. Закрыв створки широких дверей, она скинула на пол свое одеяние и потянулась до хруста в костях, ощущая как сила бога пороков, растекается по организму, принося тепло и снимая усталость.

Что бы самопровозглашенная, (самозваная), жрица "богини солнца", могла выполнять свою роль с наибольшим эффектом, Дискорд поддерживал организм летуньи в практически идеальном состоянии. Никто из знакомых, не знающих о истинном возрасте духа обмана, не дал бы кобыле больше тридцати лет.

Однако "рыцарь порока" не обольщалась, понимая что не обладает бессмертием. Хозяин лишь дал отсрочку, чуть большую чем у других своих слуг, (за исключением Гурмана), и когда в услугах этой оболочки больше не будет нужды, время нагонит свою жертву...

"нужно озаботиться большим числом потомков, а для этого следует подобрать сильного жеребца".

- кхе-кхе... но сперва надо промочить горло, а-то такое чувство, будто я песка наглоталась.

***

Среди песчаных дюн, светящихся словно серебряный фосфор, глухо застонав проснулась иссиня-черная кобыла. Расправив крылья во всю немалую ширь, она потянулась всем стройным телом, выгнула спину и крепко зажмурив глаза... широко зевнула, демонстрируя заострившиеся клыки.

- а-а-ах! - распахнув фиолетовые глаза с вытянувшимися в вертикальные щелки глазами, аликорн пораженно и восхищенно уставилась вдаль, где насколько хватало ее зрения, расстилалась светящаяся серебряная пустыня. - Какая красота... как во сне.

Взмахнув правой передней ногой, пони заставила целое облако песчинок, закружиться в причудливом и завораживающем танце прямо в воздухе перед собой. Зрелище было настолько необычным и красивым, что она сама не заметила, как начала подбрасывать вверх все больше и больше серебряного песка, а затем встав на ноги, закружилась волчком радостно и звонко смеясь.

"действительно, как во сне! Жаль что здесь нет Селестии, ей бы понравилось...".

На последней мысли, голову прострелила острая боль и в разум ворвались воспоминания. Луна с жалобным стоном уселась на круп, стиснула виски передними копытцами и постаралась сжаться в комочек, закрываясь крыльями от внешнего мира, еще пару секунд назад казавшегося таким прекрасным и безмятежным.

"неужели я все это сделала...?".

Грудь стиснула судорога, на глазах выступили горькие слезы. Принцесса ночи никак не могла поверить, что сама устроила переворот, заточила в темницы и казнила множество пони, которых обещала защищать от любой угрозы. Но больнее всего было от последней сцены, где она сражалась с любимой старшей сестрой.

"Селестия, я не хотела этого!".

"да неужели? Хочешь сказать, что тебя все устраивало, и ты вовсе не собиралась лишить аристократов влияния на Эквестрию?".

"да, но не такими методами".

"не ври себе! Ты именно этого и хотела, иначе бы не стала собирать свою армию".

"но...".

"ты разочаровалась в пони... разочаровалась в Эквестрии... разочаровалась в Селестии".

- нет! замолчи!

"правда больно бьет по твоему маленькому цветному мирку? Тогда слушай еще: ты не нужна Селестии, ведь она променяла свою младшую сестру, на кучку грязных, лживых, жадных "маленьких пони"".

- нет-нет-нет, я не слушаю. - Луна закрыла уши копытцами, но злой ехидный голос, звучал прямо в голове.

"если это неправда, то почему тогда Селестия встала на их сторону? Почему она не помогла, когда ты нуждалась в ней больше всего? Почему она предпочла избавиться от тебя как от угрозы своей власти?".

- это неправда!

"оглянись вокруг".

Подняв голову, иссиня-черная аликорн, слезящимися глазами посмотрела на серебряную пустыню, кажущуюся теперь холодной и безжизненной.

"ничего не узнаешь? Ты видела это место каждую ночь... черпала отсюда силу... тебя даже назвали богиней...".

- л-луна. - Растерянно выдохнула принцесса ночи. - Этого не может быть.

"почему же? Но если ты до сих пор не веришь, то подними голову и посмотри вверх".

Кобыла, ощущая себя неуклюжей марионеткой, подчинилась внутреннему голосу, похожему на ее собственный. Взгляду предстала планета, полная жизни и красок, одновременно и близкая и неизмеримо далекая. Неосознанная попытка дотянуться до нее правым передним копытцем, закономерно окончилась неудачей.

"вот видишь? От тебя избавились как от ненужной вещи. Ты заброшена настолько далеко от разумных, обреченная на вечное одиночество... в сравнении с этим, даже судьба Дискорда, заточенного в статую но находящегося вблизи от пони, кажется милосердной".

- замолчи. - Дрожащим голосом попросила принцесса, чувствуя как слезы текут из глаз уже не отдельными капельками, а маленькими ручейками.

"Селестия решила, что ты выполнила свою роль и больше не нужна. Жители Эквестрии с ее подачи, считают тебя чудовищем хуже духа хаоса или чародея с севера, победу над которым удалось одержать только благодаря тебе".

- сестра...

"она предала тебя, смирись с этим".

- я... мне...

"ты вернешься, когда сможешь скопить достаточно сил".

- я получу все ответы. - Опустив голову и смотря на серебряный песок, убежденно заявила иссиня-черная аликорн. - И если они мне не понравятся...

"мы отомстим!".

Волна черно-фиолетовой энергии, разошлась во все стороны, сметая на своем пути песчаные дюны и перекрашивая поверхность светила.

Той же ночью, когда жители Эквуса посмотрели на небо, их взглядам предстала фиолетовая луна, на поверхности которой виднелись множественные черные пятна неровной формы. На утро из сплетен, сказок и суеверий, родилась легенда о лунном кошмаре...

(конец отступления).

"Шпаргалка).

Голден Руно - дух алчности.

Кристалл Рэйн - дух жадности.

Уайт Мун - дух гордыни.

Брут - дух зависти.

Фенрир - дух ярости.

Гурман - дух чревоугодия.

Старсвирл - дух любопытства.

Верба - дух азарта.

Плут - дух обмана.

Найтмер - дух страха.

Фемида - дух мести.

Вира - дух безжалостности.

Часть 24

ГЛАВА 23.

(отступление).

Я рожден из крови,

В час войны и боли,

Осознал себя среди костей.

Прах моя одежда,

Смерть укроет нежно,

И уложит в колыбель.

Запах тлена манит,

Жертву плоть оставит,

Душу бездна поглотит.

Я - отец чудовищ,,

Не зови на помощь,,

О спасенье позабудь...

Я - А-у-и-сотль,

Бог крови и вражды!

В сырой и темной пещере было холодно и жутко, а звучавший мурлыкающий низкий голос, только усугублял состояние пленников. Пони и грифоны, минотавры и различные животные, рассаженные по клеткам, в едином порыве стали вжиматься в дальние углы, в суеверном ужасе совершенно позабыв о всякой вражде, и даже о том, что некоторые из них являются пищей для других.