Марьяна Сурикова - Мотылек

Когда я наконец сошла вниз, отчим уже восседал верхом на угольно-чёрном жеребце, нетерпеливо покусывающем удила. Граф то и дело сжимал коленями лоснящиеся бока животного, сдерживая строптивого коня и не позволяя тому пуститься со двора в галоп.

Я сбежала по ступенькам к своей белоснежной кобылке, с помощью конюха села на лошадь и, как мне казалось, очень грациозно устроилась в не слишком привычном дамском седле. Я надеялась, что новый элегантный вид заставит графа взглянуть на меня другими глазами, но он даже не посмотрел в мою сторону, лишь бросил через плечо: «Я ждал в первый и последний раз, леди», — и пришпорил коня.

Ах, как же я сглупила с этой ужасной амазонкой! Ведь всё предвещало жаркую солнечную погоду, а я посчитала, что надолго граф из поместья не уедет, и мы вернёмся, едва на траве высохнет роса. Я здорово ошиблась в его сиятельстве. Наездником он точно был неутомимым, а мне было ужасно неудобно в этом отвратительном седле и в этой амазонке из плотной бархатной ткани.

Рубашка прилипла к спине от пота, отдельные пряди выбились из причёски и лезли в глаза. Я мечтала сейчас остановиться на берегу своего любимого озера и искупаться. А граф всё ехал и ехал вперёд, минуя одну деревню за другой, осматривал владения и даже выезжал в поля, понаблюдать за работающими крестьянами или, может быть, крестьянками.

Я страшно ревновала, замечая, как он рассматривает этих молодых женщин, с подвёрнутыми до самой талии подолами, открывающими крепкие загорелые ноги. Некоторые из крестьянок бросали на новоявленного хозяина такие взгляды, что мне немедленно хотелось приказать им убираться прочь, но я лишь молча стискивала зубы. Господи, что же этот человек со мной делает? Я ведь сама на себя не похожа.

Отчим периодически придерживал коня, чтобы дать мне возможность нагнать его, и задавал очередной вопрос по поводу хозяйства, поместья и прочего, о чём я имела весьма смутное представление.

Повернули мы домой уже когда солнце перевалило за полдень. Я была жутко голодна и очень устала.

— Не против пикника? — спросил вдруг Джаральд, оглянувшись на меня, а я радостно кивнула в ответ.

Граф выбрал небольшую полянку в лесу как раз недалеко от моего любимого озера и достал корзину для пикника. Даже не думала, что он планировал пообедать на природе. Отчим расстелил на земле покрывало и поставил корзину, а сам растянулся на траве, закинув руки за голову, и устало прикрыл глаза.

Я осторожно присела с другого края, искоса поглядывая на его расслабленное лицо, на чёрные густые ресницы, прямой нос, высокий лоб и волевой подбородок. Любуясь его мужественным профилем, я совсем замечталась и забыла про еду. Очнулась, лишь когда в кустах неподалёку запела какая-то птица. Я хотела уже открыть корзину, когда поняла, что граф задремал. Не желая разбудить его, тихо поднялась на ноги и решила сперва ненадолго отлучиться к озеру и искупаться, а после вернуться и поесть, когда отчим проснётся.

Круглое лесное озеро манило приятной прохладой. На илистом дне били холодные ключи, отчего водоём до сих пор не затянуло тиной и ряской. Я с чувством огромного удовольствия скинула с себя узкий жакет и промокшую от пота рубашку. Спустила юбки и панталоны. Бросив всё на берегу, расшнуровала корсет, повесив его на ближайшую ветку, а потом, подумав, сняла и нательную рубашку, решив искупаться обнажённой, пока никто не видит.

Прохладная вода пощипывала разгорячённую кожу, я прикрыла от удовольствия глаза, делая глубокий вдох, и нырнула в чистое озеро. Тяжёлый узел на затылке мгновенно намок, и я только тогда вспомнила, что сегодня мои волосы были уложены в элегантную причёску. Вынырнув и тряхнув головой, я нащупала ногами дно и встала, запуская пальцы в скреплённые пряди и вытаскивая из них шпильки. С блаженством распустив волосы, я сжала заколки в ладони, а повернувшись к берегу, вскрикнула от неожиданности и погрузилась в озеро по самую шею. Тяжёлые шпильки выскользнули из разжавшейся ладони и упали на илистое дно. Мой отчим сидел на склоне и с усмешкой наблюдал, как я купаюсь.

Он медленно поднялся, и в этом движении мне померещилась грация опасного хищника, и стал расстёгивать рубашку.

— Что вы делаете? — тихо спросила, невольно поднимая руки и прикрывая ими обнажённую грудь.

— Раздеваюсь, — со смешком ответил отчим.

— Зачем?

— Хочу искупаться.

— Но... но ведь здесь купаюсь я...

— Ты мне не мешаешь, — с этими словами он скинул рубашку и стал расстёгивать бриджи. Я мгновенно опустила глаза вниз, не решаясь в открытую разглядывать его. Услышав шорох одежды и плеск воды, исподтишка взглянула на графа, который нырнул прямо с берега и резкими сильными гребками поплыл под водой на середину озера. Не зная, что делать и чувствуя, как сильно колотится от смятения сердце, а щёки горят от смущения, я быстро вышла на берег и, схватив свою рубашку, натянула её прямо на мокрое тело. Обернувшись, поймала взгляд Джаральда, который уже вынырнул на поверхность и теперь держался на воде, раскинув руки в стороны.

— Искупалась?

— Д-да. Вода холодная. — Я вновь опустила глаза, когда он перевернулся на спину и поплыл к другому берегу.

«Господи, помоги мне справиться с этим искушением, прошу тебя», — беззвучно зашептала молитву. Нужно обязательно сходить в церковь, исповедоваться святому отцу в своём грехе, может, покаяние и молитвы помогут мне справиться с этим странным и запретным влечением.

Пока Джаральд плавал, я стояла, отвернувшись, на берегу и старалась затянуть поверх рубашки корсет. Пальцы совершенно не слушались и постыдно мелко дрожали. Я попыталась сосредоточиться, но шнуровка соскальзывала с крючков или напротив цеплялась за другие.

Плеск позади прекратился, и я уже хотела обернуться, когда голос отчима раздался прямо за моей спиной.

— Помочь?

Я вздрогнула всем телом, сделала шаг и, споткнувшись о камень, покачнулась. Джаральд поймал за плечо, а я с трудом сдержала стон.

— Дрожишь? — негромкий голос раздался возле самого уха, и мурашки побежали по телу. — Стоило обсохнуть сперва, а потом одеваться.

Он резко развернул меня к себе, а я быстро опустила взгляд в землю, успев заметить, что он уже натянул бриджи, а белая рубашка валяется неподалёку. Кажется, граф использовал её вместо полотенца.

Длинные пальцы подхватили тесёмки и ловко зашнуровали корсет, так быстро, что я только выдохнуть успела. Затянув узел, он отпустил завязки, скользнул жаркими ладонями вдоль талии и легонько очертил прикрытые рубашкой бедра.

— Оденешься дальше сама или помочь?

Я сглотнула и сумела только кивнуть, не сообразив, что такой ответ можно истолковать двояко. Не могла заставить себя отвести взгляд от полуобнажённого искушения. Пальцы так и зудели от настойчивого желания дотронуться до гладкой груди, ощутить силу этих мускулов, провести подушечками вдоль рельефных мышц. Губы горели в предвкушении, стоило только представить, как они захватывают загорелую кожу или касаются твёрдых сосков. Я изо всех сил сжала зубы, чтобы не прижаться сейчас к нему, уютно устроив руки на широких плечах.