Гнатишин Николай - Королева безумия

Или если деревянным оружием, от которого можно умереть, ударит из руки так, что тот умрет, — то он убийца: убийцу должно предать смерти.

Если кто-то толкнёт кого-то из ненависти, или с умыслом бросит на него что-нибудь, так что тот умрет, или по вражде ударит его рукою так, что тот умрет — то он убийца.

Я ужаснулся. Если человек, совершивший убийство посредством железного или деревянного орудия — убийца и его следует предать смерти, то человек, совершивший убийство Словом — убийца вдвойне! Я — убийца! Я виновен в смерти тысяч ни в чём не повинных людей. Я не имею права жить!

В отчаянии я схватил со стола ножницы и стал резать себе вены. Ножницы были тупыми, и я только царапал кожу, не повреждая сосудов. Кровь текла по руке, капала на пол, но я понимал, что для того, чтобы умереть, этого недостаточно. В отчаянье я отшвырнул ножницы и зарыдал. И в этот миг в моей голове сложились ужасные строки. Я поднял окровавленный палец и кровью вывел на обоях:

В воде холодной мутного потока Сгорела жарким пламенем душа моя.

Не восстановятся, не свяжутся жестоко Разорванные нити бытия...

И тут вдруг распахнулась дверь, и в комнату вошла Ирина.

Я бросился к ней. Она смотрела на меня с ужасом и нескрываемой болью:

— Господи! Что с тобой, Саша?! Ты так изменился! Что это с твоей рубашкой? О Боже, это кровь! Ты ранен? Я вызову «скорую»!

Она вскочила, но я успел удержать её.

— Подожди! Мне не нужны врачи. Эта рана безопасна. Это наказание, и слишком слабое наказание для того, кто виновен в ужасном преступлении.

И я рассказал ей всё. В конце рассказа я снова заплакал.

Она смотрела на меня с болью и нежностью, а потом обняла и стала говорить горячо и убежденно:

— Бедный, бедный мой! Ты же совсем больной! Ты болен! Не плачь! Я отведу тебя к врачу. Он вылечит тебя, и всё будет как раньше. Ты снова будешь здоров!

Невероятный гнев огненной волной захлестнул меня. Как?! Мне, властителю вселенной, создавшему и уничтожившему целый мир, предлагают лечиться от безумия?! Меня хотят отвести к врачу и заставить глотать пилюльки?! Да, я убийца, я преступник, но не сумасшедший!

И тогда я ударил её. Впервые в жизни.

Удар оказался очень сильным. Она упала.

А я, даже не обернувшись, вышел из комнаты. Через минуту в прихожей хлопнула дверь.

***

Ночь я провел без сна. Я лежал и смотрел пустыми глазами в потолок, где мерцали отблески уличных огней. Мне уже ничего не было нужно. Я хотел умереть.

И в этот момент появился Наставник.

— Здравствуй, Ратибор! — прозвучало в моей голове.

Я вскочил.

— Вы! Вы!.. — я задыхался от гнева. — Вы не предупредили меня! Это было ужасно! Теперь я убийца! Я уничтожил тысячи людей! Я убил их словами!

Голос Наставника был холоден как лёд:

— Да. Это сделал ты.

— Но вы же знали!

— Знал.

— И ничего не сказали мне!

— Да. Ты должен был пройти через это.

— Что?! Пройти через смерть?! Пройти через убийство ни в чём не повинных людей! Никакая, самая благородная цель, не стоит человеческой жизни! Вы — мерзавец! Я убью вас!

— Ты хочешь сразиться со мной?

— Да! Даже если это будет моя последняя битва!

— Так оно и будет, — голос Наставника стал суровым. Он заполнил всю квартиру, весь город, весь мир и режущим металлом звучал в моих ушах. — Но сначала тебе придётся рассчитаться со мной за полученное Знание!

— Отлично! Я не желаю быть у вас в долгу! Ни на копейку! Сколько я вам должен? Назовите свою цену. Чего вы хотите?

— Твою дочь. Веронику.

— Нет!!! - закричал я неистово. - Нет!!! Нет!!! Нет!!!

— Да. Это справедливая цена. Я ведь предупреждал тебя, что всё на свете имеет свою цену. Она Избранная, и должна пройти свой Путь.

— Я не отдам вам её!

— От тебя ничего не зависит. Она наша!

— Нет!!!

Ужасная боль взрезала грудь. Это снова вернулся Зверь. Но теперь его стальные когти и острые как бритва клыки были направлены против меня самого. Я чувствовал, как он терзает, рвёт меня изнутри. Я захлебывался криком от невыносимой боли, а Зверь вгрызался в меня всё глубже. Под чудовищным напором затрещали ребра, казалось, вот-вот лопнет печень, каждая клеточка моего тела кричала от боли, но Зверь был неумолим. В глазах потемнело, я почувствовал, что вот-вот потеряю сознание.

Но то, что произошло дальше, было ещё хуже.

Зверь на мгновение ослабил хватку. Наступила короткая пауза, такая жуткая и напряжённая, что я едва не умер от страха.

И тут я услышал негромкий шелест. Это был совсем тихий, почти неслышный звук, похожий на шуршание тончайшего шёлка.

Я замер.

Шелест пронесся по комнате и тихим эхом улегся в моей голове. И в ту же секунду тысячи бесов с рёвом ворвались в мою несчастную голову и принялись терзать её.

Это был кромешный ад! Бесы выли, ревели, хохотали, плакали, и каждый звук, производимый ими, чудовищным эхом отражаясь от моего черепа, сотрясал меня как тряпичную куклу.

«Он мой!!!» — вопил один.

«Нет мой!!!» — вторил другой.

«Посмотрите на него!!! Ха-ха-ха!!! Повелитель вселенной!!! Ха-ха-ха!!!» — грохотал третий.

«Хи-хи-хи!!!»

«Хо-хо-хо!!!»

«Вот это семейка!!!» — издевательски гремело в моей голове. - «Просто смех!!!»

Обезумев от боли, я катался по полу, закрыв голову руками, а бесы не умолкали ни на секунду.

«О-хо-хо!!!»

«А-xa-xa!!!»

«У-ху-ху!!!»

Я знал, что нельзя поддаваться, нельзя показать им свою слабость, но ничего не мог с собой поделать. Их чудовищный напор был невыносим, и не было в мире человека, который мог бы им сопротивляться.

— Прекратите!!! Хватит!!! Пожалуйста, хватит!!! Умоляю вас!!! Прекратите!!! Я сдаюсь!!!

И в ту же секунду всё вокруг покрыл невообразимый чудовищный рёв. Я понял, что пришла смерть.

Сквозь кровавую пелену, застилавшую взор, я успел заметить каких-то людей, входивших в нашу квартиру. Потом всё заполнила серая пустота и мир исчез.

Больница. Октябрь.

Пустота и тишина.

Времени нет. Оно исчезло, растворилось, и я свободно парю в пространстве, ничем не скованный. Вокруг — чёрная пустота, космос, бескрайний и глубокий.

Астральное тело покинуло оболочку. Остался только дух — живой, свободный, готовый к мгновенным перемещениям. Ему всё доступно, всё возможно, и нет ничего неподвластного ему. Он парит над миром, он выше мира, он совершеннее и сложнее, и загадочнее его нет и не было ничего и никогда.

Это Жизнь. Это Смерть.

Это Бессмертие.

***

Я очнулся в больнице.

***

Психиатрическая больница производит жуткое впечатление.

С первой минуты она наваливается на тебя своим огромным каменным телом, и давит, давит, давит, пока не раздавит окончательно. Она поглощает тебя, как гигантский спрут, и ты медленно варишься в её каменном брюхе, пока сам не станешь частью её плоти, слившись с другими такими же в одну серую больничную массу.