Гнатишин Николай - Королева безумия

Вообще-то он родился в неудачное время. Для меня эта беременность была нежелательной. Я заканчивала институт, собиралась поступать в аспирантуру. А тут вдруг оказалось, что у меня будет ребенок. К тому же беременность протекала тяжело, с токсикозом, первые месяцы я ужасно мучилась. Как вспомню сейчас тот ужас - прямо дрожь берет... Я хотела сделать аборт, но отец Дениса не дал. Он очень хотел ребёнка. Когда Денис родился, он так радовался! Я поначалу переживала, даже плакала - ведь все планы насмарку, а у меня были хорошие возможности, а потом успокоилась. Денис был спокойным ребёнком, почти не плакал. Болел, правда, часто, но тоже без особых капризов. И потом, Денис ведь был таким... необычным. Он с самого раннего детства опережал сверстников в развитии. Я имею в виду, конечно, умственное развитие. В физическом он как раз отставал. Маленький, щупленький, болезненный, но мне кажется, это его не особенно волновало. Я думаю, он всегда чувствовал своё превосходство...

С отцом Денису не повезло. Мальчику нужен был настоящий отец, мужчина, а Сергей был тряпкой. Ничего толком в жизни не добился, даже мнения своего никогда не имел. Как ты — так и я, любимая фраза. Кроме того, он выпивал. Не скажу, чтобы часто, но тем не менее... В общем, мы вынуждены были расстаться. Как к этому отнесся Денис? Равнодушно. Мне кажется, что он не любил отца. По крайней мере, тёплых чувств к нему никогда не проявлял.

Были ли у нас в семье ссоры? Наверно, как и во всякой семье. Присутствовал ли при этом Денис? Не помню. Да и какое это имеет значение? Разве мало вокруг грубости, жестокости, насилия? Вы вечерние новости посмотрите — того убили, там самолет упал, там газ взорвался... Дети ведь всё это тоже видят...

Из раннего детства Дениса я мало что помню. Сплошные пелёнки, распашонки, подгузники, сон — кормление, кормление — сон. Единственное, что точно помню, что Денис поздно пошёл и очень рано начал говорить. Но у мальчиков это бывает...

В детский сад мы отдали Дениса в полтора года. Мне надо было выходить на работу. Я и так долго с ним сидела, другие мамаши через месяц после родов уже вовсю работают.

Как Денис перенес расставание? Плохо. Вот это я точно помню. Очень плохо. Мне в тот день поставили первый урок в школе, я очень торопилась, привела Дениса в садик, а он -ни в какую. Вцепился в мою руку и не отпускает. Я пытаюсь его отцепить, говорю: «Иди, Денис, с детками поиграешься!», а он не отпускает. И кричит, прямо заходится криком. Воспитательницы, нянечки прибежали, уговаривают его, игрушки суют, а Денис и слушать ничего не хочет. Ну, я конечно, рассердилась, шлепнула его, а он прямо захлебнулся криком. Мне даже страшно стало. Но нельзя же его с собой в школу брать! Общими усилиями оторвали мы Дениса, я убежала на работу, а он остался. Воспитательницы потом рассказывали, что он целый день просидел в углу, ни с кем не разговаривал, от еды отказался, и гулять не пошёл.

А потом привык. В садик ходил спокойно, без скандалов. Не могу сказать, что с радостью, но, по крайней мере, без принуждения.

Честно говоря, я не могла уделять ему много времени. Работа, дом, хозяйство... Но я старалась с ним заниматься. Читать он научился в три года. Знаете, меня это очень выручало. Денис очень много читал. Самый лучший способ занять его — дать книгу. Мог читать сутками напролёт. Кроме того, к пяти годам мы с ним прошли всю программу первого класса. Денис свободно читал, писал, считал, знал умножение и деление, даже действия с дробями. Вообще его страсть к математике, к точным наукам проявлялась с раннего детства. Как-то, помню, мы с ним зашли в магазин, что-то купили, а продавщица никак не могла подсчитать, сколько она должна нам сдачи. И тут Денис — ему года четыре было, не больше — серьезно так заявляет: «Три шестьдесят четыре, неужели так сложно подсчитать?!» И это с таким возмущением, как, мол, такая большая тетя не может решить такую элементарную задачу?! Помню, мы так смеялись...

Ну а в общем, ничего особенного в его детстве не было. Ребенок как ребенок, может, более развитый, чем другие. Но то, что никаких намёков на психологические проблемы у него не было — это точно. Я это твердо знаю...»

Комментарий психиатра:

Прежде чем продолжить рассказ о судьбе Дениса, мы бы хотели остановиться на анализе данных, которые касаются его раннего детства и родительской семьи. Вопрос это чрезвычайно важный. Общеизвестно, что истоки многих психологических проблем лежат в детстве. Как справедливо пишет В. Леви: «Понять детство — означает понять человека». Раннее детство Дениса является прекрасной иллюстрацией этого тезиса.

Прежде всего обращает на себя внимание очевидная изолированность ребёнка от сверстников и детских коллективов. «Я всегда был в стороне» — эта фраза исчерпывающим образом описывает мироощущение и поведение шизоидных детей. Хотя Денис и сожалеет о том, что был недостаточно близок со своими ровесниками, это скорее сожаление взрослого человека об упущённых возможностях. Тот вакуум, который создался в межличностном общении, в период детства он с успехом заполнял мечтами и фантазиями.

Анализ фантазий пациента всегда представляет собой крайне сложную, хотя и исключительно важную задачу. Содержание фантазий может дать представление о глубинных, скрытых переживаниях, чувствах, мотивах, настолько важных для пациента, что нередко именно они являются решающим аргументом для определения диагноза, а значит, и последующего лечения. Кроме того, фантазии нередко носят травмирующий характер, и врач должен помочь пациенту справиться с ними. Однако следует помнить, что любая фантазия всегда несёт отпечаток реальности, и врачу важно разобраться, в каких отношениях выдуманный, фантастический мир находится с миром реальным.

Фантазии Дениса имеют отчётливый протестный оттенок. Для детей вообще характерно протестное фантазирование. Будучи лишены возможности на равных сопротивляться вызовам реального мира, они с лихвой компенсируют свою реальную слабость силой воображения. Вспомните, к примеру, блестящее описание фантазий Николеньки в романе Льва Толстого «Детство, отрочество, юность». Попавший в безвыходную ситуацию ребенок, полностью зависящий от чужой воли и не способный к реальному сопротивлению, карает своего обидчика в фантазиях. Однако в отличие от обычных детских фантазий, в построениях Дениса отчётливо проявляются черты патологии. Прежде всего, эти фантазии не дополняют, а заслоняют собой реальный мир. Они предпочтительнее реального мира, и свои силы, своё время ребенок тратит не на то, чтобы приспособиться к реальному миру, а на то, чтобы ещё глубже уйти в мир виртуальный, выдуманный. Нет ничего страшного в том, что ребенок придумывает себе друзей - хотя это, безусловно, сигнал для родителей о том, что он нуждается в большем выборе ровесников и обучению налаживанию контактов с ними. Но когда ребенок упорно отказывается от возможности обычного общения в пользу выдуманного, виртуального друга — это должно насторожить. Мы видим, однако, что мать Дениса не придает особого значения его одиночеству. Более того, она совершенно не в курсе переживаний сына и ничего не знает о его внутреннем мире. Конечно, определяющую роль в этом сыграли личностные особенности матери — женттти-