Tigerman: - Мастер Рун

— Как тебя зовут? — спросил Гарри скрипучим голосом.

— Тони Фредерик Уэлч.

— Кем ты работаешь?

— Сотрудник Отдела каминной сети.

— Ты Пожиратель Смерти?

— Да.

Гарри остановился. Вот как. Теперь он официально признал это. Но у Гарри по-прежнему было много вопросов к нему.

— Волдеморт знает о «Разрушительном Полене»?

— Да.

— У него достаточно информации, чтобы сделать подобное? — спросил Гарри с возрастающим волнением.

— Нет.

Гарри испустил дрожащий вздох.

— Есть ли у него какие-либо образцы?

— Нет.

Гарри вовремя успел. Уэлч, вероятно, узнал бы, что исследование было завершено сегодня, на следующий рабочий день.

— Ты когда-нибудь убивал людей? — спросил Гарри, возобновив допрос.

— Да.

— Тебе понравилось?

— Да!

Гарри не думал, что человек способен демонстрировать так много эмоций под действием сыворотки правды. Его зелье было таким качественным, он сам его сделал. Но даже под действием сыворотки этот человек, казалось, был полон желания убивать. Его шансы на выживание сейчас стали невелики.

— Кто твои излюбленные… цели? — спросил Гарри, решив, что тот мог сейчас определить, как он облажался на самом деле.

— Мужчины-магглы.

— Зачем ты их убиваешь?

— Они не являются настоящими мужчинами. Они магглы. Мне нравится слушать их крики, когда я отрезаю им конечности, показывая, как беспомощны они при столкновении с истинным человеком.

Гарри поморщился под маской Жнеца. Что за больной придурок этот Уэлч. Это был единственный способ для обычного работника министерства почувствовать свое превосходство?

— Каковы планы Волдеморта на данный момент? — продолжал Гарри.

— Подготовка крупной атаки благодаря «Разрушительному Полену».

— Где?

— Я не знаю.

Черт. Этот парень бесполезен. Он был не из Внутреннего Круга Пожирателей, в конце концов. Возможно, он ожидал повышения из-за этой операции. Что теперь?

— Ты знаешь еще шпионов в министерстве, которые были подвержены Империусу?

— Да, это Персиваль Уизли.

У Гарри пробежал холодок по спине. Он знал, что прямо сейчас у Перси были натянутые отношения с семьей. На самом деле, он даже переехал, и это повлекло прекращение всех его связей с семьей Уизли. Он, казалось, против большинства мыслей отца о войне, будучи одним из немногих, кто отказался признать возвращение Волдеморта. Это, а также отсутствие амбиций у его отца, сыграло свою роль. Гарри видел теперь, что перемены были вызваны или усугублены с помощью Империуса.

— Почему именно Персиваль Уизли? — спросил Гарри Уэлча.

— Он мальчик на побегушках, заменил Барти Крауча-старшего. Мы вытащим некоторые умения и амбиции из его разума, и его заменит новый болван, когда с Уизли произойдет «несчастный случай».

— Что еще о Перси ты знаешь?

— Он абсолютно не в состоянии бороться с Империусом. До такой степени, что он на самом деле думает, что его действия происходят по его собственной воле. Его принудили уехать так далеко от своей семьи, насколько это возможно, так что они ничего не заметят, и он заработал авторитет среди высокопоставленных чистокровных магов.

— Что ты знаешь о пророчествах?

— Я не знаю ни о каком пророчестве.

На этом все. Ему больше ничего от него не было нужно. Гарри опустошил свой разум, выпрямил спину и с силой взмахнул косой перед собой, затуманив свое видение. Даже тогда он не мог не смотреть. Он только что разрезал голову Уэлча на уровне рта. Половина головы нелепо покатилась по деревянному полу, разбрызгивая кровь на своем пути, в конечном итоге она остановилась, демонстрируя Гарри нижнюю часть мозга убитого. Гарри повернулся и пошел обратно к камину. Он сделал еще одно небольшое полено и превратил серый пепел в полное рева пламя.

— Логово Мрачного Жнеца.

Затем он вошел в огонь. Он приземлился в своей личной комнате в глубине подземелий банка Гринготтс. Он положил свою косу на подставку возле камина. Гарри пошел в ванную, но в итоге побежал туда как можно скорее, чувствуя подъем желчи. Гарри был благодарен за то, что никого не было в его апартаментах, и никто не видел, как Мрачный Жнец блюет в унитаз после своего первого убийства.

***

Гарри был бледен на следующее утро. Он сидел за столом на завтраке, едва касаясь чашки горячего кофе. Он был погружен в толстую книгу по теории Древних рун. Такой сложной оказалась эта теория, что ни одной руны не было нарисовано на страницах. Оказалось, там были простые предположения и догадки о назначении рунической письменности. Он должен был найти способ нарисовать их! Его не волновало, что большинство экспертов говорили о том, что это невозможно! Луна смотрела на него со стороны столов Рэйвенкло, но не подходила, чтобы поговорить с ним. Рон и Гермиона взирали на него с беспокойством. Что случилось? После первого урока они собирались спросить его об этом, потому что теперь он начал врезаться в людей по дороге, настолько отвлеченным он был. Конечно, увидев, на кого они наткнулись, большинство ребят извинялись, прежде чем убраться с пути Гарри, но дело было не в этом!

Когда они собрались задать ему вопрос, Луна появилась из ниоткуда, спокойно прошла между ними с вытянутыми руками, схватила их обоих и толкнула парочку в соседний коридор. Они позволили вести себя, но она на самом деле их тащила, Гермионе и Рону стало действительно любопытно. Луна посмотрела на них так грустно… и решительно.

— Не стоит. Не разговаривайте с ним об этом. Не задавайте вопросы. Не смотрите на него так, словно хотите узнать или будто что-то знаете. Не обращайте на него внимания. Сделайте это для него. Он должен над всем поразмыслить, чтобы тысячу раз воспроизвести то, что произошло, в своей голове. Потом, когда он будет готов все рассказать, ему понадобятся его друзья и его девушка. Если мы попытаемся утешить его прямо сейчас, он почувствует себя виноватым в том, что недостаточно осмыслил случившееся!

Гермиона посмотрела на нее, смущенная целых две секунды. Потом ее озарило.

— Он… куда-то ходил прошлой ночью, не так ли, Рон? Я не проверяла газеты сегодня утром…

— Да, но что это меняет? — спросил Рон, как всегда лишенный сообразительности. Затем его мозг заработал. Это был настоящий подвиг.

— Откуда ты знаешь, что мы должны так поступить? — спросила Гермиона.

— Он тяжело переносит свою вину в чем-то. И… я знаю, каково это — чувствовать на себе бремя чьей-то смерти, — закончила она, глядя в сторону.

Гермиона просто обняла Луну, чисто из рефлекса. Она чувствовала, что Луна едва коснулась ее в ответ. Ей было всего лишь четырнадцать лет, в конце концов. Они плакали молча, пока Рон стоял в стороне, повернувшись к ним спиной. Он сам едва сдерживал слезы, думая о Луне и столь тяжелом бремени Гарри. Он начал понимать, что сказал тогда Гарри о том, как Рону повезло иметь семью.