Лела Афтенко-Аллахвердиева - Отэм Джонс Лейк «Медленное возгорание»| Fashionable Library

Скучающая официантка постучала карандашом по маленькому зелёному блокноту в её руках.

— Вперёд, куколка, — выражение нежности соскользнуло с моего языка прежде, чем я успел обдумать это. Обычно я не давал незнакомкам прозвища. Или, если я делал это, они были обобщёнными: мамочка или конфетка. «Сука» — если они злили меня. Однако она такая чертовски сладкая и невинная. Предполагаю, что Хоуп напоминала мне живую куклу.

Я получил сердитый взгляд в ответ.

— Половину сэндвича с индейкой и сладкую картошку фри.

— Она будет целый сэндвич, а я двойной чизбургер с беконом и ещё одну сладкую картошку фри.

Глаза Хоуп довольно раздражённо следили за мной, когда я изменил её заказ, но она промолчала. Мне нравились умные девочки, которые знали, когда завершить сражение. Как только официантка ушла, я продолжил, будто ничего и не случилось. Хоуп, на удивление, последовала моему примеру.

— Так какие у вас цены на консультации?

— Первый час бесплатно. Сто пятьдесят в час после.

— Кажется ужасно дешёвым.

Она фыркнула.

— Впервые слышу это. Назначенному адвокату платят только семьдесят пять в час. Сто пятьдесят кажется откровенной жадностью.

Я приподнял бровь, показав тем самым, что ей следует всё детально разъяснить.

— Не каждый может позволить себе адвоката. Суд назначает их в определённых ситуациях. Округ платит только семьдесят пять в час.

Я кивнул.

— Кто обычно занимается вашим делом?

— Роберт Глассман.

— Выскочка. Неудивительно, что мои ставки кажутся вам дешёвыми. Его фирма не занимается семейными делами?

— Нет.

— Я уверена, он может дать вам имя.

— Уверен, может. Но мне нравишься ты. Если ты хоть наполовину так хороша, как была сегодня, я буду платить тебе в два раза больше твоего обычного гонорара.

— Послушайте, Мистер Норт...

— Рок.

Она передёрнула плечами, глубоко и раздражённо дыша, прежде чем продолжила, будто бы я ничего не говорил.

— Я действительно не сделала ничего особенного сегодня. Ценю, что вы думаете, что сделала. Но вы ещё не сорвались с крючка. Не хотелось бы, чтобы у вас создалось завышенное мнение обо мне, дабы вы не разочаровались позже.

Я внимательно обдумал её слова перед тем, как ответить. У этой девушки были проблемы с самооценкой, которые зашли довольно далеко, и я не мог себе представить, как такое возможно. Она была чертовски великолепна. Очевидно, умна.

— Чем занимается твой муж?

Смена разговора, казалось, удивила Хоуп. Она откинулась на спинку стула и прищурилась.

— Он инженер.

— Как на железной дороге?

Это не рассмешило её. Напротив, она нахмурилась ещё больше.

— Нет, как в возведении мостов, гражданская инженерия.

— Выходит, не адвокат?

— Господи, нет.

— Как долго вы женаты?

Ещё более сердитая, немного ёрзает.

— Мы вместе двенадцать лет. Женаты шесть.

— Дети?

Очаровательное фырканье:

— Нет.

— Как же так?

— Вы такой же любопытный с Глассманом?

— Да.

— Чушь собачья.

— Знаю, что у него два ребёнка. Оба мальчика. Его старуха сидит с ними дома.

Она покачала головой, но я не был уверен, какая часть раздражала её больше: то, что я знаю о личной жизни Глассмана, или то, что я назвал его жену старухой. Вероятно, и то, и другое.

Я всё ещё не смог узнать о ней больше.

— Ты выросла где-то здесь?

— Нет.

Подождал, чтобы она продолжила говорить, но тщетно.

— Есть семья в этом районе?

— Моя мать и её муж живут примерно в часе езды на север отсюда.

По тому, как она это произнесла, я догадался, что её мать снова вышла замуж в более позднем возрасте и Хоуп прямо-таки не нравится отчим.

— Твой отец тоже снова женился?

Вспышка боли появилась на её лице. Она быстро заморгала. Её кулак сжался вокруг салфетки.

— Он умер, когда мне было тринадцать.

Ох, блядь. Можно ли быть большим мудаком?

— А вот и я.

Официантка поставила еду на стол, выдернув нас из неловкого момента. Хоуп рывком взяла бутылку с кетчупом со стола и начала обильно поливать картошку фри в своей тарелке. Я наблюдал, как она отодвинула половину сэндвича в сторону. С другой она сняла верхний слой хлеба и убрала часть мяса в сторону. Затем соскребла майонез, за исключением следа от него, сложила всё обратно и начала есть. Я полюбил её очаровательные привередливости.

— Чем ты увлекаешься, Рок? — спросила она после первого глотка.

— Мотоциклы, фильмы, долгие прогулки по пляжу.

Вместо улыбки она свирепо уставилась на меня.

— Глассман крутой защитник по уголовным делам.

Я пожал плечами.

— Мы знаем друг друга долгое время.

— Бьюсь об заклад, так и есть.

— Я владею «Хрустальным Шаром» в Империи.

— Ах.

— Ты знала это?

— Я знаю об этом . А кто здесь не знает?

Это было правдой. Не случайно «Хрустальный Шар» оставался последним стрип-клубом в радиусе пятидесяти миль. Верьте или нет, мы руководили чистым домом. Таким чистым, насколько это возможно с отмыванием денег и оружием в подвале. Но тяжёлые наркотики, проституция — то, что существовало в обычных клубах, — не присутствовали в моём. И это не случайно.

— Ты когда-нибудь заходила туда?

— Боже, нет. Что бы я там делала?

— Ты могла бы заработать много денег в качестве танцовщицы.

Вместо того, чтобы разозлиться, она откинула голову и засмеялась.

— Я польщена, но немного стара для этого.

— Тебе не может быть больше двадцати пяти или двадцати семи?

— Мне тридцать один. Не то чтобы это не ваше дело, — она склонила голову и посмотрела на меня прищуренными глазами. — Считаете, я со своим мужем со школы?

Ну да, это именно то, что я думал, именно поэтому меня потрясло то, что к настоящему времени у неё не было детей. Осознание того, что она старше, чем я сначала предположил, заставило меня рассмотреть её внимательней. Хоуп не просто действовала жёстко. Она была жёсткой.

— Ты собираешься съесть остальное? — я дёрнул подбородком в направлении её тарелки.

Она закатила глаза, затем глянула на половину сэндвича с индейкой и горку мяса.

— Нет, — равнодушно сказала она.

Я отодвинул свою тарелку в сторону, её же придвинул к себе.

Хоуп.

Что за сущий ад? Я настолько глубоко витала в своих мыслях, что это перестало быть смешным. Я наблюдала, как Рок кладёт дополнительную индейку на сэндвич и делает большие укусы. Ничего себе, этот парень был чистым сексом на колёсах. Ладно, сексом на мотоцикле, если быть более точной.

На протяжении многих лет я слышала те же самые слухи, что и все остальные в столичном регионе. Некая тайная организация якобы управляла «Хрустальным Шаром». Вот почему, когда остальные клубы в этом районе свернулись из-за давления городского совета, принудительного отчуждения собственности и районного зонирования, «Хрустальный Шар» по-прежнему процветал, как будто ничего не произошло. Последний конкурент, клуб «Сальваторе», был выдающимся владением, пока его не переместили на кусок земли размером с почтовую марку без стоянки или дороги для посетителей, чтобы попасть в здание или выйти из него. Пустышка, что осталась от «Клуба Сальваторе», находилась менее чем в миле от входной двери «Хрустального Шара».