Aurora Reynolds - Until November

я начинаю дрожать. Каждое утро он

использовал

меня

как

завтрак,

прежде чем выбраться из постели, и

да, мне нравилось кормить его. —

Разве тебе не нравится валяться на

диване и смотреть фильмы по

вечерам? — Мне нравится это, или

даже просто лежать на нём, пока он

смотрит игры. — Разве тебе не

нравится готовить на моей кухне? —

Да, я люблю его кухню. Это моя

самая любимая комната в доме. Мне

нравится готовить выпечку здесь или

просто

читать

книгу,

сидя

на

столешнице. — Разве тебе не

нравится, когда я трахаю тебя в

любое время, когда тебе нужно быть

оттраханной?

—

Эм.

да!

Я

прикусываю губу и смотрю через его

плечо.

— Это лишь несколько причин,

по которым я не буду заставлять тебя

переезжать ко мне.

Он был прав. Ему не нужно

заставлять. Просто это немного рано.

Может, через несколько месяцев, но

не прямо сейчас. Я ощущаю себя

комфортно, зная, что у меня есть

папин дом, чтобы сбежать в случае

необходимости.

— Мы можем сейчас не говорить

об этом? Мне нужно подготовиться к

встрече с твоими родителями.

—

Хорошо,

это

может

подождать, но потом мы всё равно

поговорим.

— Отлично, — я закатываю

глаза. — Жду с нетерпением.

Он целует меня в нос, а затем

дарит мне ту улыбку с ямочками и

уходит, заставляя наблюдать за ним,

не отрывая глаз. Я качаю головой. Он

такой придурок, но я всё равно

люблю его. Подождите, что? Я

люблю его? О, Господи, я люблю его.

О, нет, я люблю его. Дерьмо! Боже, а

он любит меня? Я оборачиваюсь,

чтобы взглянуть в зеркало.

— Вот так вот. Ты его любишь,

но он не обязан любить тебя в ответ,

— шепчу я себе под нос.

— Что, малышка?

— Дерьмо! — Я подпрыгиваю и

вижу Ашера в зеркале, который

смотрит на меня. — Эм, ничего. Я

просто, эм... обожглась.

— Ты в порядке? — спрашивает

он, ухмыляясь.

Интересно, он слышал, как я

призналась самой себе, что люблю

его?

—

Ага,

я

в

порядке,

замечательно, просто отлично.

Боже, теперь я тараторю, как

идиотка. Он наклоняет голову и

улыбается. Моё сердце начинает

биться с двойной силой.

— Гм. Мне показалась, что ты

что-то сказала, — говорит он, делая

шаг ко мне.

— Неа, это не я. Я ничего не

говорила. Может, это телевизор или

что-то другое, — я скрещиваю руки

на груди.

— Телевизор выключен.

— Хм, странно. Тогда, может,

это призрак? — произношу я,

наклоняя голову.

— Этот дом был построен на

территории старого кладбища, так

что я не удивлюсь, если это был

призрак.

—

Что?

—

шепчу

я

ошеломлённо.

Я ненавижу призраков. Не то

чтобы я их встречала, мне просто не

нравится сама мысль об этом. Я

посмотрела

первый

фильм

«Паранормальное

явление»

и

в

течение месяца спала с включённым

светом. Нужно сказать, что моя

соседка не была счастлива.

—

Мы

не

можем

здесь

оставаться! — кричу я. — Мы

должны нанять человека, который

может избавиться от призраков.

Затем, нам нужно освятить дом, и,

если призраки не уйдут, то нам

придётся переехать, — я задыхаюсь,

а губы Ашера дрожат. — О, Господи!

Это же не смешно. А ты знал, что мы

могли умереть? Ты когда-нибудь

видел экзорциста? — кричу я.

Он

откидывает

голову

и

заливается смехом.

— Детка, здесь нет призраков. Я

пошутил. Дом не построен на старом

кладбище.

Я бью его по руке.

— Это было не смешно. Зачем

нужно было это говорить?

— То есть, ты признаешь, что

разговаривала сама с собой?

— Я не разговаривала сама с

собой, — резко отвечаю я. — Я

говорила с Бистом.

Я гений. Я забыла о Бисте. Он

идеальное прикрытие.

Его глаза прищуриваются.

— Тогда что ты говорила Бисту?

— Ничего. Просто сказала, что

люблю его и он хороший пёс, даже

если он не любит меня.

— Поверь мне, он любит тебя.

Даже несмотря на то, что ты немного

безумная.

Значит ли это, что Ашер любит

меня? Подождите, какого чёрта?

— Я не безумная, — рычу ему в

ответ.

— Ты любишь меня, детка?

— Ч... чт... что? — я заикаюсь,

качая головой.

Он сажает меня на тумбочку.

— Не зли меня, детка, — рычит

он.

Я прикусываю губу, стараясь

сохранять спокойствие.

Его взгляд опускается к моим

губам, глаза прищурены.

— Скажи, что любишь меня, —

я начинаю качать головой, но он

ловит моё лицо обеими руками. —

Скажи, что любишь меня, чтобы я

мог ответить тебе тем же.

— Что? — шепчу я шокировано

и всматриваюсь в его лицо, пытаясь

понять, говорит ли он правду.

— Скажи мне, детка, — я

проглатываю комок в горле. —

Скажи это, — он прижимает свой

лоб к моему.

Зажмурившись, я шепчу:

— Я люблю тебя.

Моё сердце готово выскочить из

груди в любой момент. Я слышу, как

он резко вздыхает, а затем его руки

зарываются в мои волосы.

— Открой глаза, — я сглатываю,

прежде чем открыть их. — Я тоже

люблю тебя, детка. Господи, я

полюбил тебя с того момента, как

увидел твоё симпатичное личико в

баре в клубе твоего отца. Я знал, что

ты создана для меня.

— Ты вёл себя, как придурок, —

напоминаю я, улыбаясь.

— Ага, — он усмехается. — Я

был зол, потому что думал, что мне

придётся избить Майка.

— Что? — говорю я сквозь смех.

— Я хотел, чтобы ты стала моей,

— произносит он, прикусываю мою

нижнюю губу. — Если для этого

нужно было бы подраться с Майком,

я бы сделал всё что угодно, лишь бы

заполучить тебя.

— Ты серьёзно? — Я хихикаю и

качаю головой, не веря его словам.

— Ты стоишь этого, — шепчет

он.

Я чувствую, как в носу начинает

щипать, а по щеке катится одинокая

слезинка. Его большой палец ловит

её. Он нежно целует меня и снова

прижимается ко мне своим лбом.

— Сейчас я бы очень хотел

показать, насколько сильно люблю

тебя. Но если я это сделаю, то мы

опоздаем, а я не хочу злить маму в

канун Рождества.

Внизу возникает покалывание, а

соски твердеют. Я хочу, чтобы он

показал, как сильно любит меня. Он

снова целует меня, но на этот раз

глубже, но недостаточно. Когда он

отстраняется, я требую большего.

— Мы можем опоздать на пару

минут. Я возьму вину на себя, —

говорю я на последнем дыхании,

царапая ногтями его кубики и

наблюдая, как темнеют его глаза от

моих прикосновений. Я наклоняюсь

и прижимаюсь губами к его груди,

проводя языком по ключице. Он

рукой захватывает в кулак мои

волосы, а другой тянет ближе к себе

так, что я теперь на краю тумбы. Его