Admin - Тереза Рэйгэн — «А вот и невеста»

Во время поездки на лимузине она ясно дала понять, что у неё нет никакого желания оказаться очередной зарубкой на изголовье его кровати. Но когда утром девушка выпрыгнула из постели, он решил – пусть её воображение работает за неё. Очевидно, Сэм считает его никчёмным неудачником, который воспользовался пьяной женщиной, с которой только что познакомился. Так зачем же доказывать ей обратное? И, кроме того, может быть, она и была права насчёт него, потому что после того, как попросила поцеловать её, а он подчинился, она довела его до безумия своими глубокими поцелуями и нетерпеливыми руками, и ему потребовались все силы, чтобы не воспользоваться ситуацией. По правде говоря, сейчас Доминик сожалел о своей стойкости. Она была его женой, и ей определённо требовалась хорошая встряска в постели, чтобы пробить кое-какую брешь в её доспехах.

Женщина, стоящая следующей в очереди за автографом подняла футболку, открывая на обозрение леопардовый лифчик. Очевидно, она хотела, чтобы он расписался у неё на груди.

— Бен, — произнёс он, — можешь с этим разобраться? — извинившись перед людьми, ждущими в очереди, чтобы встретиться с ним, Доминик направился к Сэм и её свите. Более чем несколько бизнесменов, остановившихся в отеле, присоединились к её вечеринке к тому времени, как он добрался до неё, и ему пришлось опять пробираться к ней через толпу.

При ближайшем рассмотрении он заметил, что Сэм Джонстон, нервничающая журналистка, превращается в центр вечеринки, смеющийся и болтающий ураган, рассказывающий абсолютным незнакомцам вещи, которые они не имеют права знать. Один из журналистов имел наглость обнять её за талию и шарить по ней медлительными жестами.

Это было полным неуважением.

— Убери руки от моей жены, — прорычал Доминик.

Все взгляды устремились на него.

Журналист убрал руку. При этом у парня хватило наглости извлечь из кармана микрофон и протянуть его к Доминику с таким видом, словно это не он только что лапал его жену.

— Скажи нам, ДеМарко. Как прошла брачная ночь? — глаза журналиста загорелись. — Из всех крошек, из которых ты мог выбирать, ты выбрал её. Она, должно быть, горяча в постели, если ты понимаешь, о чём я.

Доминик схватил мужчину за рубашку, вызвав шум вокруг, когда прижал парня к отполированной деревянной панели.

— Доминик, — сказала Сэм. — Всё в порядке. Отпусти его.

Взяв его за руку, она потащила его через лобби. Швейцар придерживал дверь открытой. Заработали вспышки камер, когда они вышли из "Уолдорфа" и пошли к ожидающему снаружи лимузину. Бен плюхнулся на сидение рядом с водителем и через несколько мгновений они уже ехали в направлении аэропорта "ДжейЭфКей".

Доминик повернулся к Сэм.

— Ты не хочешь рассказать мне, что всё это значило?

Её глаза расширились и она расхохоталась.

На его подбородке появилась небольшая ямочка.

— У тебя нездоровое чувство юмора, Джонстон, ты знаешь об этом?

— Прости, — ответила она, — но о чём ты думал? Парень был безвредным. Я вполне могла и сама справиться с ситуацией.

Она права. О чём он думал? Она не его жена в истинном понимании этого слова. Что, чёрт подери, с ним происходит? Даже сейчас, недоумевая и злясь, Доминик не мог выбросить из головы прошлую ночь: ощущение её гладкой кожи под его пальцами, её райский аромат, то, как она идеально умещалась в его руках. Сэм свела его с ума всего лишь несколькими поцелуями. Он мог только представить, что произойдёт, если они рискнут перешагнуть черту.

— Хотя, я должна признаться, — заговорила она, прерывая тишину, — мне вроде как нравится мысль о защитнике. У меня никогда раньше не было мужчины, который бы стал драться из-за меня.

— Ну, теперь он у тебя есть, — ответил актёр, злясь на самого себя.

Сэм положила руку ему не предплечье.

— Что-то не так? Я думала это то, чего ты хотел.

Он наклонился вперёд и нажал на панель, чтобы поднять перегородку между ними и двумя мужчинами, сидящими впереди.

— Я скажу тебе, что не так, — сказал ДеМарко, смотря на её тонкие пальцы, лежащие на его руке. — Каждый раз, когда ты так прикасаешься ко мне, мне становится всё тяжелее сохранять спокойствие.

Её подбородок чуть приподнялся, губы приоткрылись, призывая его наклониться ближе.

— Ты же говорила, что хочешь притвориться, что прошлой ночи никогда не было. Ты, правда, этого хочешь?

Она не ответила.

Он поцеловал её в ухо, прежде чем его губы заскользили вниз по её шее. Дыхание Сэм было неровным.

— Я никогда и никого не хотел так сильно, как хочу тебя, — прошептал Доминик, желая, чтобы это оказалось ложью.

Её глаза были закрыты, грудь поднималась и опускалась при каждом вздохе, но она его оттолкнула.

Он хочет её. И если девушка подаст ему хотя бы крошечный знак, что хочет его, он возьмет её прямо здесь и сейчас.

— Прости, — сказала она. — Я... я не могу.

— Всё хорошо, милая. Я просто не привык к тому, что женщины играют со мной в игры.

— Играют с тобой в игры?

Доминик едко засмеялся.

— Ты же так поступала и раньше, да? Вся эта невинность, понимаешь, это как помахать морковкой перед глупым кроликом? Флирт с другими мужчинами, чтобы заставить своего парня ревновать.

— Это смешно, — сказала она. — Если ты говоришь, что я играю с тобой, ты абсолютно меня не понимаешь. Тот журналист хотел обратной реакции от тебя, и ты дал ему именно то, чего он хотел. Парень не был заинтересован во флирте со мной.

Доминик пристально её изучал, но ничего не увидел кроме упрямства на лице и того, как она держалась. Было сложно не поверить ей. Она не одевалась так, чтобы произвести впечатление. Не говорила ему того, что, как ей казалось, он мог бы хотеть услышать. Другой мужчина посчитал бы её упрямство раздражающим, но не он. Доминик устал от женщин, которые выполняли все его приказы, от женщин, которые смеялись лишь тогда, когда смеялся он, которые говорили, только если он с ними заговаривал. Сэм Джонстон была, словно гроза в ясный день, возбуждала его как никто до неё.

А ещё, если и было что-то, чему актёр научился у своей матери – это то, что женщины никогда не бывают такими, какими кажутся. Сэм может выглядеть искренней и настоящей, но это не продлится долго. Её истинные краски засияют достаточно быстро. Это, правда, он хочет её, но после того, как утолит свой голод, будет готов двигаться дальше. Отношения длиной в три месяца – это для него практически как целая жизнь.

Она вздохнула, нарушая ход его мыслей.

— Прошлая ночь была особенной, — произнесла Сэм, снова по ошибке принимая его молчание как обиду, ещё одна занятная черта её характера.

Он промолчал, но желание девушки всё ещё было ощутимым.

— Но то, что произошло между нами, — добавила она, — больше никогда не должно повториться. Мы можем быть женаты в глазах церкви, но мы не женаты здесь, — сказала Сэм, кладя руку на своё сердце, — там, где это по-настоящему имеет значение.