Unknown - Miropolskiy I fb2

инженеры, учёные, врачи, учителя – сплошь интеллектуалы и романтики...

Книжник явно был расположен к беседе. Жюстина не преминула этим воспользоваться и постаралась изобразить обычный женский щебет пополам с восторгом от общения с мировой знаменитостью. Особенно усердствовать не пришлось: перед великими учёными она действительно благоговела.

Жюстина рассказала о разнице между обычной полицией и международной, чтобы оторвать старика от недобрых воспоминаний. Для порядка упомянула об интересе, который Интерпол испытывает к специалистам такого масштаба, и о возможности приглашения на должность советника. Жюстина страховалась, ведь переговоры с Книжником в любую минуту могут быть раскрыты. Она рассказала об учёбе в Парижском университете, о Леви-Строссе, о многолетней работе следователем и поисках произведений искусства...

– Так мы с вами, получается, коллеги? – обрадовался Книжник. – То, чем вы занимались, вполне соответствует работе археолога, пусть и несколько специфического свойства.

Похоже, Жюстина выбрала правильную тактику. Лучше было не тянуть, и она перешла к сути дела. Посетовала, что когда-то давно не довела до конца исследование о возможном перемещении Ковчега Завета в Россию. А теперь вот нашлось время и захотелось всё-таки разобраться... – Тема более чем серьёзная, – произнёс Книжник и сам сделался серьёзным. – Перемещение Ковчега – в Россию?! Ну и фантазия у вас. – Не стоит придавать моим словам слишком большого значения, – поспешила улыбнуться Жюстина. – Сами знаете, по молодости чего только не придёт в голову! Давайте назовём это просто смелой теорией юной студентки. – Если принятие теории ничего не меняет в выводах, это не теория, – по-прежнему серьёзно сказал старик. – Судя по тому, что вы специально разыскали меня для того, чтобы получить консультацию, теория вами принята. Позвольте спросить: вы готовы к выводам, которые можно из неё сделать? Заранее предупреждаю, что выводы порой оказываются совсем не теми, которых вы ждёте. И далеко не такими приятными, как хотелось бы. Нюхом опытного следователя Жюстина почуяла, что крепко зацепила Книжника. Теперь всё получится. – Я была слишком молода, когда начинала исследование, – беззастенчиво соврала она. – О каких выводах, о каких последствиях тогда могла идти речь? Конечно, сейчас я понимаю степень ответственности и значение возможных открытий. Но нет уже тех знаний, лёгкость ушла, я занимаюсь совсем другими делами... Остался разве что азарт – энтузиазм, если угодно, и я была бы рада, если бы вы хоть немного его разделяли. – Чего-чего, а энтузиазма у меня на троих, – старик снова заговорил молодым голосом. – Пожалуй, это единственное, что осталось. Ну и знания кое-какие в голове ещё держатся. Если не возражаете, давайте начнём с методики подхода к делу. Жюстина с готовностью передала инициативу Книжнику. – Я повторю кое-какие прописные истины, – сказал он. – Заранее прошу простить, но для стройного изложения хотелось бы зафиксировать отправные точки. Старик много лет назад ввёл в научный обиход положение об эшелонированной археологии. Есть три основных типа исследования. Эмпирический тип – это работа с фактами. Дедуктивный тип связан с выдвинутой гипотезой, а проблемно-установочный в соответствии с названием ставит проблему и рассматривает целый веер гипотез. – Давайте действовать поэтапно, – предложил Книжник. – Сначала разберёмся, какие гипотезы есть в вашем распоряжении. Затем точнее сформулируем гипотезу, которая кажется вам предпочтительной, и тогда уже поработаем с фактами. Дело это небыстрое, нам предстоит перелопатить значительный объём данных. Вам придётся снабдить меня информацией, чтобы мы оба оперировали одними и теми же сведениями. Вы к этому готовы? Тогда записывайте, что мне потребуется. Печатаю я всё хуже, так будет быстрее.

Конечно, Жюстина была готова и давно крутила в пальцах шариковую ручку. Она придвинула к себе блокнот. Скоро Книжник получит всё необходимое – без лишнего: кое-какие подробности задачи ему знать не обязательно.

Дело двинулось!

54. МЫСЛИ ТЯЖКИЕ

Это называется – сна ни в одном глазу.

Часы у Одинцова отобрали, но и так было понятно, что время позднее. Он лежал на койке в своей камере, забросив руки за голову, и смотрел в потолок, на который сквозь забранное сеткой стеклянное окошко втекал холодный свет из коридора.

Всего несколько дней назад Одинцов взялся подвезти едва знакомого парнишку и посмеивался, когда тот взахлёб хвастал толстой красной папкой. Учёный, понимаете ли, «Урби эт орби»... Это действительно выглядело смешным. Кому могут быть всерьёз интересны детали жизни царей, умерших сотни лет назад? Одинцов и своё-то прошлое давно похоронил. А вот ведь как получилось: догнало его прошлое – заодно с царями и парнишкой. Даже копия папки теперь лежала у него на столе.

Об эфиопской командировке Одинцов рассказал всё по-честному. Врать не имело смысла: уж если израильтянам удалось выяснить подробности – Псурцеву это тем более труда не составит. Одинцов достоверно описывал события в расчёте на то, что ему помогут их правильно интерпретировать. Затея генерала сейчас работала на Одинцова – посиделки с разговорами давали возможность быстро узнать много нового. Ведь они с Псурцевым занимались одним и тем же – из нескольких разных источников собирали достоверную информацию в поисках ответа на вопрос: куда Варакса девал Ковчег Завета?

В отличие от профессора Одинцов уже не сомневался насчёт груза, который лежал в эфиопских ящиках. Его не отвлекала заумь вроде строения Вселенной, Света с большой буквы, знаний Древнего Египта, текстов Ветхого Завета и энергетики будущего. Одинцов привык оперировать только тем, что понимал и что касалось непосредственной задачи.

Он поверил в то, что вместе с Вараксой привёз Ковчег в Россию. Ведь пока группа Одинцова выполняла задание, тиграйские партизаны объединились с эритрейскими, разгромили правительственные войска и двинулись на Аксум. Когда враг подступает к городу, оттуда спешно эвакуируют самое ценное. Варакса в прощальном письме подтвердил ценность таинственного груза, а профессор сказал, что величайшей ценностью в Аксуме и во всей Эфиопии был Ковчег Завета.

Понятно, что эфиопскому президенту Ковчег пришёлся бы очень кстати. Реликвию можно использовать для переговоров с повстанцами, для шантажа, для обращения к нации или мировому сообществу... Но партизаны благополучно взяли Аксум, а вскоре, после того как Одинцов с Вараксой отчалили на последнем корабле, столица тоже пала, президент бежал без всяких публичных заявлений, и с тех пор от него ни слуху ни духу. Так что не было у него Ковчега.