Unknown - Miropolskiy I fb2

– Ревность? – предположил догадливый Одинцов.

В эти подробности Ева вдаваться не стала и потребовала рассказать про Эритрею: оттуда эмигрировали её родители. Одинцов трижды побывал в эфиопских краях, и самое сильное впечатление на него произвёл уникальный храм. – Довольно далеко от Аддис-Абебы, сотни три километров, есть горная долина, – рассказывал Одинцов. – Место намоленное: там ещё до нашей эры храмы строили. А лет восемьсот назад появился этот – только стены, без крыши. Я думал, крышу не успели достроить, а оказалось – она не нужна. Потому что на храм ни одна капля дождя не падала. Своими глазами видел: за стенами льёт как из ведра, а внутри сухо. Фантастика! Я так ничего и не понял. В тех краях вообще чудес всяких много. Народ со всего света поглазеть приезжает. Эфиопы рассказывали, что в древности до них даже крестоносцы добирались... – Они Ковчег Завета искали, – откликнулся Мунин. – Понятно же! Тамплиеры больше ста лет Эфиопию перепахивали. В Храмовой горе ничего не нашли, потом вообще сдали Иерусалим – и давай шарить вокруг, всё дальше и дальше... А я, знаете, что вспомнил? Историк наслаждался обстановкой «Проказницы». Раньше он бывал только в копеечной общественной бане, когда летом отключали горячую воду. Мунин развалился в кресле, под неодобрительным взглядом Одинцова смешал себе в стакане виски с соком и поведал эпизод из «Повести временны`х лет». – Это летопись такая, жутко интересная, – объяснил он Еве, рассудив, что Одинцову «Повесть...» хорошо известна: её же в школе проходят. – Про то, откуда взялась наша страна и народ здешний. Всё подробно расписано от Всемирного

«Повесть временных лет» (фраг

потопа и до двенадцатого века...

мент).

Так вот, про баню. Вы же знаете, что Андрей Первозванный по Руси путешествовал? – Андрей, который апостол? Он же вроде с Иисусом ходил, типа ученик – там, у евреев. Какая баня, какая Русь? – не понял Одинцов. – Это я для простоты. Конечно, Руси тогда ещё не было, но земля-то была! – Мунин по привычке жестикулировал, не выпуская стакана, и коктейль норовил выплеснуться ему на грудь. – Принято считать, что апостол Андрей совершил три больших путешествия, но в «Повести...» написано, что

четыре. Одно из них – на север, сюда, к Ладожскому озеру. Есть место на Волхове, где до сих пор хранится его посох...

– Андрей после каждого путешествия отчитывался в Риме своему брату Петру, – продолжал историк. – Рассказывал, где побывал, что видел, что за люди живут в далёких странах... Вот и рассказал, как попал в баню – первый раз в жизни. Они же оба с Петром выросли в Израиле, а там иначе моются, и римские термы тоже другие совсем...

Мунин прикрыл глаза, вспоминая слова Андрея Первозванного:

«Диво видел я в славянской

земле на пути своём сюда. Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студёною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят омовенье себе, а не мученье».

– У тебя хорошая память, – заметила Ева. – На том стои`м! – гордо подтвердил Мунин и приложился к стакану. – Историку с плохой памятью в профессии делать нечего. – Ты на виски не налегай, историк, – посоветовал Одинцов. – Закусывай лучше. Фрукты ешь. – А здесь есть... это? – Ева не вспомнила слово на русском и сделала несколько взмахов. – Веник? – догадался Одинцов. – Попариться хочешь? – Хочу, чтобы ты меня попарил. Ты умеешь? – Сейчас организуем. И Одинцов отправился к дежурной за веником.

71. ДОЛЯ ШУТКИ

Сова Минервы вылетает в сумерках.

Сумерки густели за окнами, и совы со всех сторон таращились на Льва Книжника, который сидел перед компьютером в домашнем кабинете.

Первую сову – спутницу богини мудрости – ему подарили на сорокалетие. Это была небольшая серебряная статуэтка с пронзительными глазами из полудрагоценных камней. Сделать остроумный реверанс в адрес Книжника желали многие коллеги и почитатели, так что за следующие полвека в кабинете скопился целый птичий двор – даже редкое чучело ему привезли недавно из горной Танзании. Теперь полосатый узамбарский филин следил за хозяином с одного из книжных шкафов кабинета...

...где учёный провёл целый день с самого утра – впрочем, как и множество дней за последние годы. А когда ему написала Жюстина де Габриак, старик вообще велел домработнице застелить в кабинете диван и перебрался жить к рабочему месту.

Что ещё остаётся, когда тебе без малого сто лет? Вместо большинства желаний и страстей – только нехитрые естественные потребности. Рацион едва ли не наполовину состоит из пилюль и капельниц, а во всём организме, потрёпанном за годы лагерей, экспедиций и жизни впроголодь, только мозг ещё на что-то годен... Раз годен – пусть не простаивает! Пусть потрудится напоследок.

Книжник медленно и аккуратно точил карандаш, вертя его в прозрачных пальцах. Острый нож и острый карандаш у думающего мужчины должны быть всегда под рукой. Не зря говорят: привычка – вторая натура. Этой привычкой, почти такой же старой, как и он сам, учёный дорожил и менять её не собирался. Ножей с карандашами он не отдаст никому.

В раздумьях Книжник неспешно водил дамасским клинком, с наслаждением глядя, как острая бритва лезвия снимает с дерева тончайшую стружку. Он смело пообещал француженке нащупать следы тайного общества, которое ведало Ковчегом Завета и его доставкой в Россию. Что ж, такой финальный аккорд в карьере – мечта любого учёного, и даже старику нелегко отказать себе в удовольствии красиво выступить перед красивой женщиной... Однако chose promise, chose due , как говорят французы: обещал – сделай! Теперь предстояло сдержать слово.

Жюстина де Габриак расточала щедрые комплименты его криминалистическому подходу к истории и археологии. Восторгалась верностью принципу конвергентности, огромным опытом и учёными заслугами... К чёрту скромность: француженка права – ему есть на что опереться! Но всё-таки главным своим вкладом в науку Книжник считал коммуникационную теорию.

Проблемы любой связи, телефонной или компьютерной, – это помехи, посторонний шум и потеря сигнала. Чтобы с ними справиться, нужны дублированные каналы с высокой пропускной способностью, а сигнал должен достаточно часто повторяться. И нет разницы, какой это сигнал – электронный импульс или знания.